СПАСИТЕЛЬ КОРОНЫ
   
   Александр БУШКОВ
      
   
   Анонс
   
   Со времени событий, описанных во «Враге Короны», прошло пятнадцать лет. Революция магов победила, но жизнь в Короне нельзя называть безоблачной: проигравшие в борьбе за трон вынашивают планы возмездия, нешуточная опасность грозит жителям Короны из Космоса. И Сварогу предстоит весьма трудный путь к Двери, ведущий прочь из этого мира, - особенно если учесть, что Сварог лишен собственного тела...
   
   Да вам, куда не сошли, - хуже не будет. Так что прощайте! И зла на сердце не держите! Налегке, оно легче уходить...
   Г. Горин. «Поминальная молитва»
   
   Часть первая
   СКВОЗЬ ВРЕМЯ
   
   Глава 1
   КАК СВАРОГ УМЕР...
   
   Честное слово, каких-то полчаса назад все было нормально. Полчаса назад все было... ну, не сказать что бы отлично, но весьма неплохо: наконец-таки у Сварога вроде бы появился шанс. Появилась вроде бы возможность убраться из этого мира - и не просто убраться, а найти дорогу на Талар. Если, конечно, Праматерь Пон-Тулла не врала. Наверное, не врала - по крайней мере, детектор лжи Сварога сонно помалкивал в течение всей аудиенции.
   Равно как молчал и детектор опасности - как всегда до поры до времени. С-сволочь...
   А вот теперь все изменилось. В одночасье изменилось, в одноминутье! И ничего нельзя было повернуть назад. Теперь его величество Сварог Первый, граф Гэйр, маркиз и все такое прочее, что, в принципе, уже не столь важно, лежал навзничь на холодных каменных плитах не то алтаря, не то первобытного операционного стола. Совершенно обнаженный. Опутываемый лишь паутиной не то проводов, не то... не то и в самом деле паутиной.
   Лежал и умирал. В прямом смысле этого малоприятного слова.
   Умирал от проникающего ранения. Но самое идиотское, что удар был нанесен оружием, которое держала рука человека, так что, господа, никаких претензий к магии! Родная магия, сказавши напоследок: «А я ведь предупреждала!», - ушла от лара, хлопнув дверью...
   Нет, ну вот ведь блин, а?! В общем, расслабились вы, милорд, со всех сторон неуязвимым себя возомнили - вот и получайте. По полной программе.
   И ладно бы геройски пасть в бою, сражаясь с превосходящими силами противника, яростно отбивая одну атаку за другой, не замечая ран и не считая трупы врагов - не так это, понимаете ли, стыдно. И не то что очень уж хочется, перекинувшись, попасть именно в Вайгаллу, но все-таки...
   Больно уже не было. По крайней мере, было не так больно, как полчаса назад, когда клинок обжигающе холодной, ослепительно яркой иглой вонзился в королевскую плоть, вспарывая кожу, мышцы и внутренние органы...
   Оказывается, за время странствий по мирам и вселенным Сварог порядком позабыл, что такое настоящая боль. Не душевные терзания, нет, не моральные страдания - а самая что ни на есть физическая мука, примитивная, запредельная, та самая боль, когда осознаешь, как жизнь тягуче вываливается из тебя, будто варенье из перевернутой банки, когда отчетливо понимаешь, что вот оно - что это всё, конец, что здесь уже ничего не будет, а если что и будет, то только там, и появляется ощущение полного бессилия, смешанного с какой-то детской обидой, а еще растет, ширится страх перед ждущим тебя там, за чертой, и тело перестает слушаться, и вместе с чувствами постепенно уходит реальность и появляется Тоннель...
   Дыхание было лихорадочным и неглубоким, и это было странно - Сварог явственно чувствовал, как удары сердца становятся все более редкими, все более гулкими, тамтамом отдаваясь в висках: стало быть, и кровушка должна медленнее протекать по венам и прочим артериям, стало быть, и легкие должны сокращаться реже...
   А кровь, вот кстати? Е-мое, куда кровушка-то моя девается из раны? Стекает на пол? Фи, милорды, как пошло - для столь влиятельной-то персоны...
   Страх, чувство бессилия, ощущение конца куда-то пропали. Осталось только глухое любопытство - что происходит сейчас и что будет дальше. Ну, и еще боль оставалась, конечно. Пульсирующая и нудная, как при флюсе. Боль кольцом концентрировалась вокруг раны, горела ацетиленовым огнем, а глубже, непосредственно под кожей, растекалась ледяным онемением. Ног и рук он уже не чувствовал: ноги и руки, стянутые кожаными ремнями на то ли хирургическом столе, то ли алтаре, уже отдалились на расстояние в миллион световых лет и стали совершенно чужими, незнакомыми, а онемение поднималось и поднималось выше, смыкаясь вокруг раны.
   И, да, было еще любопытство. Тупое и безразличное. Отстраненное. Сварог видел тускнеющим взором склонившуюся над ним Праматерь Пон-Туллу. Праматерь внимательно прислушивалась к его агонии, пока четыре Матери суетливо тянули к умирающему телу Сварога концы разноцветной паутины, противоположные нити которой исчезали где-то в полутьме зала, а восемь Дочерей вокруг занимались производственной гимнастикой в весьма замедленном темпе. Колдовали, не иначе. Сучки.
   - Ты уходишь, - внятно сказала Праматерь. - Ты слышишь меня? Ты запомнил мои слова? У тебя еще остались силы кивнуть.
   У Сварога, откровенно говоря, еще оставались силы послать Пон-Туллу по самой дальней Праматушке, однако он не стал расходовать их на столь бесперспективное дело. Поэтому Сварог медленно кивнул.
   Праматерь в ответ слабо улыбнулась и осторожно доложила ему в ноги Око Бога.
   - Не бойся, - как всегда зело понятно сказала она. - Око Бога настроит тебя на себя. Оно послушается, когда придет срок. И тогда не промахнись... Замкни круг, и обретешь себя.
   На этот раз у Сварога достало сил растянуть непослушные губы в усмешке - хотел в презрительной, но усмешка вышла какой-то... беспомощной, что ли. И только. Боль исчезла окончательно, даже вокруг раны, онемение растеклось по всему телу, захватило сердце, оккупировало мозг и погрузило сознание Сварога в мятную тишину.
   ...Банально, конечно, но говорят, что в момент смерти перед человеком прокручивается вся его жизнь, хотя, насколько известно, пока еще никто не рискнул добровольно проверить сие утверждение на собственном опыте, чтобы потом рассказать всем интересующимся.
   Сварог же мог считать себя в этом вопросе теперь специалистом. Вся - не вся, но события последних дней урывками пронеслись перед его внутренним взором с головокружительной скоростью.
   Черт возьми, а как неплохо все начиналось!
   
   ***
   
   ...Город Некушд, очаг контрреволюции. Таинственный кристалл Око Бога, который Сварог по заданию Визари, предводительницы магов-повстанцев, привез сюда, чтобы организовать в городе пятую колонну. Арест на вокзале...
   И, черт подери, Гор Рошаль, живой и здоровый.
   Честное слово, Сварогу в первый момент захотелось ущипнуть проклятого охранителя - удостовериться, что это не галлюцинация. Или ущипнуть себя - удостовериться, что он не спит.
   Он не спал, и перед ним холодно улыбалась отнюдь не галлюцинация. И это не было ни колдовством, ни наведенной иллюзией, ни всяким прочим магическим воздействием - если, конечно, не появилась магия, которую не заметит «третий глаз» лара. А «третий глаз» лара видел перед собой, несомненно, человека, из плоти и крови...
   Сварог пребывал в состоянии полного обалдения всю дорогу, пока их в закрытом электромобиле везли в, как выразился Рошаль, «его скромную резиденцию». Индикатор опасности тихонько попискивал, но как-то нерешительно. Девушка по имени Келина Ван-Ради, которая выдавала себя за жену Сварога, а на самом деле была соглядатаем, навязанным Визари, - она была потрясена не меньше. И можно было понять девчушку: «супружеская пара» благополучно достигла вражеского Некушда, миновала линию оцепления Каскада - и вдруг появляются солдаты, и начинается драка, и падают с потолка решетки, отрезая путь к бегству... И вылезает откуда-то долговязый тип, «муженьку» явно знакомый, и все неожиданно успокаиваются. Каскадовцы холодно-вежливы и угрюмо-предупредительны. Хотя оружия не опускают. А теперь вот черный электро-»воронок» - и полная неизвестность впереди...
   - Мы арестованы? - напряженно спросила Келина, прислушиваясь к звукам за бортом. Мобиль несколько раз повернул и начал набирать скорость.
   - Нет, - успокаивающе сказал Сварог. Подумал и добавил:
   - Очень надеюсь, что нет...
   По крайней мере, шаур и Око у него не отобрали. Что внушало оптимизм.
   - Куда нас везут?
   - Понятия не имею.
   - Кто этот человек?
   - Друг.
   - Наш друг или твой друг?
   - Мой друг - твой друг, знаешь ли...
   - Он помогает Визари?
   - А ты не задаешь слишком много вопросов?
   - Почему ты не достал Око? Мы бы уже были на свободе. Ты заодно с ними?
   - Келина, давай сначала разберемся, что к чему. Я и сам не до конца все понимаю... Иными словами, вообще ничего не понимаю. Поэтому и не делаю неосмотрительных шагов. И душевно тебя прошу: не предпринимай ничего, пока... ну, пока я не дам сигнал. У тебя оружие есть?
   - В смысле?
   Сварог почувствовал раздражение.
   - Парализатор. Нож. Удавка. Дубинка. Маникюрные ножницы.
   - Отравленный стилет был в тайнике в сумке. Сумку отобрали.
   Она не врала. Но - отравленный стилет, как трогательно...
   - Мою шляпу с противомоскитной сеткой тоже отняли, - вздохнул Сварог.
   Мяукнул клаксон, за бортом послышался отчетливый лязг раскрывающихся ворот, потом мобиль остановился, распахнулись дверцы. Пленных (или все ж таки гостей?) вывели во двор мрачного серого строения, наводящего на самые мрачные ассоциации, и появившийся из другого мобиля Рошаль (оказывается, он ехал в другом мобиле, не «воронке», а в простом, пассажирском) сказал невыразительно:
   - Будьте любезны, граф, наденьте это. Извините, госпожа Ван-Ради, но такова необходимость. Осторожность, как говорится, лучше, чем неосторожность...
   И он протянул два плотных полотняных мешка.
   - Слушайте, Рошаль... - начал было Сварог, но бывший охранитель перебил повелительно:
   - Прошу прощения, граф.
   И что прикажете делать? Детектор опасности пребывал в прежнем полусонном состоянии. Поэтому, пожав плечами и кивнув Келине, он натянул мешок на голову. До самой шеи. Жаль, что в многогранные возможности ларов не входит умение видеть сквозь преграды. Он нащупал в кармане рукоять шаура.
   Ступени. Коридор. Поворот. Скрип дверей. Отдаленные голоса. Поворот. Опять ступени. Еще один коридор. Легкий ветерок, щебет птиц - терраса, что ли? Поворот. Дверь. Стоп.
   Они очутились в небольшой комнатке - жилой, судя по уютной двуспальной кровати под балдахином и столу возле окна. Окно, правда, забрано решеткой. А конвой, если таковой и был, остался за закрытой дверью. Хлипкой, на первый взгляд...
   - Это и есть ваша скромная резиденция? - спросил Сварог.
   - Здесь вы сможете отдохнуть с дороги. Это, конечно, не гостиница «Свет Некушда», но и не тюремная камера, - по непроницаемому лицу Рошаля совершенно невозможно было понять, шутит он или говорит всерьез.
   - Я хочу знать, на каком основании нас арестовали, - ледяным тоном осведомилась Келина.
   - Арестовали? - брови Рошаля недоуменно взлетели вверх. - Ах, арестовали... - брови задумчиво сдвинулись к переносице. - А что, это, пожалуй, мысль...
   - Ладно, Рошаль, в самом-то деле, кончайте, - перебил Сварог и уселся на стул. Плевать на приличия. Демонстративно достал шаур, положил перед собой на столешницу. - Объясните, что происходит. Мы гости или пленные? О том, как вам удалось выбраться из-под могильного камня, я спрошу позже.
   - Это зависит от многих факторов, - сказал Рошаль, по-прежнему стоя у дверей и держа руки в карманах. - Это мы с вами должны решить в ближайшее же время. Милейшая Келина, что ж вы застыли, как памятник жертвам революции. Располагайтесь, вам тут жить некоторое время... Честь имею, господа: я - Гор Рошаль, верх-победитель* Каскада провинции Некушд, старший управляющий провинции Некушд, главнокомандующий Армии Противодействия. (* См. Глоссарий к роману А. Бушкова «Пленник Короны».) И пока «гости» переваривали услышанное, добавил:
   - И моим распоряжением с сегодняшнего дня въезд в город закрыт для всех без исключения. Провинция Некушд переходит на военное положение. Так что вам еще повезло...
   - Вы так считаете? - с мрачной иронией спросил Сварог.
   - Значит, это ты? - выдохнула Келина. - Сам?
   Рошаль лишь поклонился.
   - Доказательства!
   Рошаль пожал плечами:
   - Мой ультиматум Монитории от пятого числа. Точнее, шифрованная приписка к нему. Вам зачитать наизусть? Извольте: «Визари, душечка, сим официально извещаю вас, что не пройдет и недели, как ваши стройные, неколебимые ножки дрогнут и разомкнутся под натиском моего боевого...» Ну, и так далее. Согласен, получилось несколько оскорбительно для нежных девичьих ушек, я не мастер красивых слов, однако в целом и по сути верно.
   Сварог понял, что сидит, открывши рот... А Келина шагнула к Рошалю, остановилась на полпути, сжала кулаки. Сказала, едва не задыхаясь от ярости:
   - Откуда... Об этом знают только четверо!
   Бывший охранитель, а ныне верх-победитель, поклонился вторично:
   - Достаточно доказательств?
   - Так, минуточку, - наконец вышел из ступора Сварог. - Что-то я перестал понимать...
   - Вы многого не понимаете, маскап.
   Келина вдруг успокоилась. Улыбнулась. Развела руки в стороны. Сказала:
   - Я, признаться, и не думала, что это будет просто... Во имя революции, по приказу правительства Монитории...
   И она резко вскинула руки над головой, выкрикнула несколько гортанных слов...
   Сигнализатор опасности буквально-таки взвыл! Сварог, еще не соображая, что происходит, не понимая, кому, кроме него, грозит беда, Келине или Рошалю, рефлекторно прыгнул вперед... И был отброшен к стене пинком невидимой ноги. Трико Келины треснуло в десятке мест одновременно и разлетелось в клочья. «Супруга» осталась стоять посреди комнаты, нагая, как Афродита, с поднятыми руками. Пахнуло едким жаром...
   Келина не врала: у нее не было при себе оружия.
   Она сама была оружием.
   
   Глава 2
   ...И КАК ОЖИЛ РОШАЛЬ
   
   Все последующее произошло быстрее, чем его бешено колотящееся сердце успело трижды бухнуть о ребра, хотя позже Сварог готов был поклясться, что бой длился не меньше минуты.
   Оказывается, смуглое тело Келины сплошь покрывали татуировки - красные извивающиеся гады, черные драконы с разинутыми пастями, сплетенные в клубки желтые ящерицы... И эти рисунки стремительно оживали. Оживали, отделялись, отлеплялись от кожи, бесшумными призраками бешено змеились по воздуху, окутывали «супругу», как яростные струи разноцветного дыма... А потом рванулись в сторону Рошаля.
   «Шаур!» - Сварог рывком перевернулся на четвереньки и метнулся к столу.
   Он опоздал.
   Рошаль выдернул руки из карманов, вскинул на уровень плеч. В руках было зажато по непривычного вида пистолету, он лихорадочно давил на спусковые крючки, но выстрелов не было, не было ни звука... Лишь воздух в комнате мелко завибрировал, пошел рябью, очертания предметов смазались...
   Змеи и прочие призрачные твари исчезали в этом мареве, растворялись, расплывались, точно капля чернил в стакане воды!
   Келина пронзительно завизжала, бросилась на Рошаля самолично. Рошаль упал назад, вышибая спиной дверь, взметнулись полы его плаща... А в комнату уже лезли люди в черно-зеленых одеяниях с какими-то палками наизготовку, и помещение наполнилось ветвящимися молниями, и треском, и запахом озона. Разряды парализаторов, но не полицейских, а в десятки раз мощнее, вонзались в обнаженное тело революционной подруги. Разом замолкшую Келину скрючило, выгнуло дугой, затрясло, от чистой, без единого рисунка кожи пошел дым, потом тело ее вспыхнуло...
   
   ***
   
   - ...Н-да, - пробормотал Рошаль, когда обугленное тело унесли и дым выветрился. - Нечто такое я и предполагал, но, откровенно говоря, не думал, что... Впрочем, пустое. Вы целы, граф?
   - Еще не знаю, - простонал Сварог, прикурил сигарету, с отвращением посмотрел на дымящийся кончик и выбросил. - А что это было?
   - Хитрая штука, я о таком только читал. Нечто вроде «замороженной» магии. Активируется только после произнесения заклинания, поэтому до никакими детекторами, никакими аппаратами «боро» не регистрируется... Вы что же, думали, будто ваша подружка Визари послала эту девку только для того, чтобы за вами приглядывать? Не смешите. У девки был свой план. Если б у вас не получилось с этим камнем, она наводнила бы зверюшками весь город, и вылавливай их потом... Почему же вы не кричите: «Не верю! Ведь тогда и я, посланник Визари, верный сподвижник Визари, пострадал бы от зубов волшебных тварей!».
   - Вы хотите сказать, - медленно произнес Сварог, - что Визари готова была пожертвовать мной?
   - Ничего я не хочу сказать, сами решайте. Скажите лучше... Насколько я понял по высказываниям вашей супруги, Ключ при вас?
   - Это который? - не понял Сварог.
   - Понятия не имею. Не то волшебный кристалл, не то колдовской камень...
   Ох ты, е-мое... А он-то откуда знает?..
   - Понял, - кивнул Рошаль, не дожидаясь ответа. - Мне он не нужен, просто хотел проверить...
   - Учтите, Рошаль...
   - Да сказал ведь уже: не нужен он мне. Где ваш дар отличать правду от лжи?
   Он потыкал носком черную, еще исходящую дымком прогалину на полу.
   - Я, маскап, знаете ли, намедни войну объявил вашей Монитории. Не спрашиваю, на чьей вы стороне, просто хочу, чтобы вы знали, прежде чем мы начнем серьезный разговор.
   - Вопрос разрешите, мастер главнокомандующий? - спросил Сварог.
   - Разрешаю, мастер шпион.
   - Из чего вы этих милых змеюшек поубивали?
   Рошаль достал несуразный, как будто самодельный револьвер, весьма отдаленно напоминающий знаменитый «бульдог», осмотрел со всех сторон и спрятал обратно в карман.
   - Недурно, да? Антимагическое оружие. В здешних арсеналах много полезного пылится, но пока не появился я, ни у кого руки не доходили посмотреть: а вдруг что полезное найдется... А вы, любезнейший, что же, о татуировках на теле любимой не знали?
   - Откуда?!
   - Я вам, право, удивляюсь. А еще муж называется...
   
   ***
   
   Они сидели в кабинете Рошаля - надо сказать, обставленном с долей помпезности: витые колонны по обеим сторонам от исполинского стола, панорамное окно с видом на небоскребы Некушда, мягчайший ковер под ногами, картины (наверняка оригиналы) на драпированных стенах, и запах. Отчетливый запах достатка и роскоши. Сидели и попивали коньячок (по крайней мере, напиток, более чем на коньяк похожий), в обстановке мира и покоя. Смеркалось, со стороны гор наползали тучи. Наверное, будет дождь. Или, судя по погоде, скорее снег...
   - Да не таращитесь вы так по сторонам, - сказал Рошаль, - все это изобилие осталось от моего предшественника. Ну не убирать же. Пусть будет.
   - Боюсь подумать, что с вашим предшественником стало...
   - Правильно, лучше не спрашивайте. Бездарный был человечишка... Нуте-с, что ж вы молчите? Спрашивайте, друг мой, спрашивайте. Вижу, вам не терпится...
   Хотя видно было невооруженным глазом, что это именно Рошалю не терпелось рассказать о своем чудесном спасении. Сварог ни о чем спрашивать не стал - просто потому, что вопросов в голове крутилось уйма, так что он развел руками и смог выдавить лишь классическую фразу Ватсона-Соломина, узревшего Холмса живым и невредимым после Рейхенбахского водопада: «Но, черт возьми... как?!.» Рошаль усмехнулся, взял из вазы фрукт, подозрительно напоминающий апельсин, и принялся вдумчиво счищать ножичком кожуру. Сказал поучительно:
   - Лет триста назад у нас в Гаэдаро - помните такое затонувшее государство, мастер Сварог? - лет триста назад там существовал некий Орден благородных воителей, который назывался Шалаш Золотых Копий. И был в нем принят некий свод установлений, законов, правил, называйте как хотите, - в общем, кодекс, согласно которому был обязан жить, сражаться... и даже умереть каждый воитель. И было в этом кодексе следующее определение: «Ты не можешь быть уверен, что твой враг повержен, пока своими глазами не увидишь его труп». Улавливаете мысль? Так вот: надеюсь, я до сих пор вам не враг... однако меня, право, удивляет, что вы даже не подумали о такой пустяковой возможности: а вдруг старый занудный охранитель еще жив?
   - А могила? А горбун, слуга патронессы, который видел ваше тело... - начал было Сварог, но прикусил язык.
   До него постепенно начало доходить. В памяти всплыли слова Щепки: «Да, я заразила Рошаля. Однако никакая это была не каменная лихорадка! Это было простенькое заклинание, вызывающее лишь симптомы болезни, внешние ее проявления, которые прошли бы сами собой через трое суток...», - и он почувствовал себя в высшей степени глупо.
   - Все правильно, - сказал Рошаль, с любопытством наблюдая за просветлением Сварога. - На то и было рассчитано. Вы видели только могильный камень, слуга видел только распухшее обезображенное тело. Ему сказали, что я мертв, и он передал вам, что я мертв. Вот вы и поверили. А на деле все обстояло чуточку иначе...
   На деле же все обстояло так. Рошаля в бессознательном состоянии доставили в карантин при местном отделении Каскада, но там эскулапы быстренько разобрались, что если арестованный и болен, то отнюдь не каменной лихорадкой, да и вообще сомнительно, что он болен - это типичная порча... Когда же Рошаль пришел в себя, его перевели в одиночную камеру при том же отделении, где он имел несколько милых бесед со следователем... Надо сказать, его не били. Пальцем ни разу не тронули. Следователь был приветлив, вежлив и обходителен, и это настораживало, однако Рошаль с первой же встречи наотрез отказался принимать любое участие в диалоге, пока ему не предоставят аудиенцию с его, следователя, начальником регионального отделения Каскада, или как там он у вас называется, поскольку информация, которой-де располагает Рошаль, слишком важна, чтобы посвящать в нее уши простого, извините, исполнителя...
   Что характерно, аудиенцию предоставили достаточно быстро.
   - И тут уж я, позволю заметить с ложной скромностью, показал себя во всей красе... - мечтательно вспоминал Рошаль, чуть ли не закатывая глаза от удовольствия. - Ловьяд подери, давненько я не вел допрос с таким наслаждением!..
   Рошаль пошел в наступление, едва за ним закрылась дверь кабинета. Хозяин сего кабинета, начальник Отделения Каскада (а именно - фаланги «Отпор» регистра «Противодействие«*(* См. Глоссарий к роману А. Бушкова «Пленник Короны»)), в течение каких-то полутора часов разговора был аккуратненько смят, ласково размазан по стенке и вежливо поставлен к стенке - сиречь поставлен перед единственно возможной для него альтернативой; причем любые попытки начальничка спорить, сомневаться и подозревать провокацию немедля хоронились под лавиной убедительнейших аргументов, убойных контраргументов и непробиваемых логических выводов. В результате начальник оказался перед выбором: либо он, не поверив ни единому доводу задержанного, отправляет последнего обратно в камеру и радостно рапортует в верхи об аресте никому неизвестного субъектика, на которого по никому неизвестной причине было наложено заклятие мнимой каменной лихорадки, либо...
   Либо он, начальник, доверяется Рошалю. И тогда у него, начальника, появляется реальный шанс самолично, в одиночку вычислить, локализовать, нейтрализовать и захватить самого главного преступника современности: предводителя магического подполья Визари. Как? Элементарно. Помните погоню за двумя неизвестными в самом центре Вардрона? И как их арестовали? И как им удалось бежать из штаб-квартиры Каскада? У вас наверняка есть словесные портреты преступников. Вот и сравните их с моим обликом... Ага, узнали? Так вот: оба мы были первыми помощниками мага Визари. В какой-то момент я, Гор Рошаль, отказался участвовать в его дальнейших притязаниях на власть, мы с напарником поссорились, подрались, потеряли бдительность - поэтому и были схвачены. Испугавшись, что я начну говорить, маг Визари наслал на меня заклинание каменной лихорадки - вам докладывали о всплеске магического поля во время моего допроса? - потом выкрал мое тело и бежал... Спрашиваете, зачем же он тогда отвез меня в больницу, а потом и к предательнице Эйлони? Ну-у, не знаю... видите ли, мы все-таки были очень близки, и он, я думаю, не терял надежды, что я одумаюсь, вернусь под знамена Визари... Почему он все-таки бросил меня? А как бы вы поступили на его месте? Вот именно! Он испугался. Элементарно испугался. Каскад идет по нашим следам, а я могу стать для него обузой.
   Но!
   Напарник не видел, как я умер, следовательно, он обязательно вернется в дом Эйлони, чтобы проверить. И ложная могила - самый надежный способ убедить его в этом. А как только он окажется поблизости, мы установим за ним слежку. Брать? Зачем брать?! Слежка приведет нас аккурат к логову Визари... Я? Нет, я не знаю, где сейчас прячется заговорщик: после нашего провала он наверняка перебрался в другое место...
   И еще одно «но». Руководить слежкой за моим бывшим напарником буду я. Что значит - почему? Да потому, что...
   - И тут я окончательно убил остолопа, - гордо заявил Рошаль. - Представляете, эти ослы даже не удосужились проверить, где я рос, где работал, состоял ли на учете в Каскаде! У меня, разумеется, был заготовлен ответ, но ведь они - даже не удосужились!
   И Рошаль наглядно продемонстрировал раздавленному начальнику все недочеты в работе конкретной фаланги регистра Каскада, он указал на вопиющие дыры в агентурной сети («Ума не приложу, как с такой организацией вы вообще еще умудряетесь что-то делать!»), он нарисовал схему реструктуризации фаланги, которая позволит, при минимуме затрат и сохранении финансирования, улучшить отчетность и уменьшить незапланированные расходы, как денежные, так и рабочие...
   «Вы хотите, чтобы при такой работе Визари никогда не поймали?!» - кричал Рошаль.
   Крыть было нечем...
   Короче, он убедил начальника фаланги, что только при его, Рошаля, схеме операцию ждет успех.
   Расчет был прост: ни один чиновник никогда не устоит перед соблазном одним махом перепрыгнуть через несколько ступенек вверх по иерархической лестнице...
   Однако что-то пошло не так - исключительно по причине идиотизма местной фаланги, из-за чего еще. За Сварогом слежку установили, но он, мерзавец эдакий, сумел оторваться от нее где-то на реке, в предгорьях, и тогда излишне ретивые исполнители, запаниковав, без всякого ведома Рошаля, приказали подняться в воздух отряду «пауков». Так что след Сварога был потерян. А потом...
   А потом появление нового толкового, но крайне подозрительного сотрудника фаланги заприметили где-то наверху, налетели, под конвоем перевезли в штаб-квартиру, где и попросили продемонстрировать организаторские умения.
   - Ну, я и продемонстрировал, - скромно сказал Рошаль, отправляя в рот дольку апельсинообразного фрукта. - Верх-победитель Арт-Гвидо в результате оказался человеком умным, рискнул, при моей, конечно, помощи, - и спустя месяц совершенно, как вы говорите, левого человека назначил главой Регистра «Противодействие» Каскада в Некушде. А уж верх-победителем, старшим управляющим Некушда и командармом я стал, простите, самостоятельно, когда началась заварушка в столице, - он хищно улыбнулся. - В общем, я здесь, готовлюсь к войне с Визари... - он вдруг замолчал и посмотрел Сварогу прямо в глаза. Сказал с непонятной интонацией:
   - Я искал вас, маскап, когда вы вернулись в Вардрон, пытался выйти на связь... Хоть мы и оказались волею судеб по разные стороны баррикады, но я узнал, что предначертанного не избежать и вы прибудете сюда...
   Оп-па.
   Сварог, малость расслабившийся после приключения с ожившими татуировками, мигом подобрался. Еще никогда, насколько он помнил, мастер старший охранитель не изъяснялся столь метафизическим штилем... Что-то это означало.
   - Значит, вы и есть тот таинственный противник Визари, окопавшийся в Некушде и просчитывающий каждый ее шаг, - сказал Сварог, меняя тему.
   - Искренне надеюсь, что я... Собственно, там и просчитывать-то особо нечего - тут подумал малость, там поставил себя на ее место: а как бы я поступил? - здесь проанализировал сообщения агентуры.
   - Значит, вы теперь лидер оппозиции.
   - Почему - теперь? - искренне удивился Рошаль. - И почему - оппозиции? Можно подумать, я когда-нибудь поддерживал реакционеров. Нет, милейший, по-моему, это вы с вашей Мониторией - оппозиция...
   Он раздраженно бросил ножик для фруктов на стол.
   - Я, да будет вам известно, граф, консерватор. Мне не нравятся перемены - будь то зигзаги в государственном строе или же в меню князя. Любые перемены заставляют настораживаться, просчитывать последствия и приспосабливаться и, следовательно, заставляют напрягаться. А у меня и без того достаточно причин напрягаться... особенно в вашей компании. У меня в крови, граф, тяга к ровному и спокойному постоянству, и я, увы, не могу себя переделать. Переменить себя не могу. Да и не хочу... Да и не в том дело, в конце-то концов. Вы же знаете мое отношение к магии? Мне не нравится магия, маскап. Мне не нравится идея всеобщего счастья на основе всеобщей волшебизации всей планеты. Потому что это тупик...
   - О как, - буркнул Сварог.
   - Именно так, - сказал Рошаль. И спросил удивленно:
   - А вы что, считаете иначе?
   - Признаться, я уже никак не считаю, - вздохнул Сварог. - Признаться, мне надоели и магия, и всякие прочие революции. Однако...
   - Однако ничего хорошего в замене нормального прогресса магией нет, - уверенно сказал Рошаль. - И в этом вы меня не переубедите.
   - И не собираюсь. Но вот только с каких это пор вы, мастер охранитель, печетесь о прогрессе?
   - Я? О прогрессе? Полноте, граф. Я пекусь о собственном спокойствии. Просто как-то так получилось, что оно, спокойствие это, напрямую связано с работой, которую я делаю.
   - И что же вы намереваетесь делать? - спросил Сварог напрямик.
   - Это зависит от того, что намереваетесь делать вы, - быстро сказал Рошаль.
   Сварог поразмыслил, закурив сигаретку.
   - Вы мне не доверяете.
   - Не доверяю, - буднично и без колебаний ответил Рошаль. - И не потому что я лично вам не доверяю, а потому что никому не доверяю... А лично вам, маскап, я не доверяю, поскольку, как я уже говорил, вы шпион и под чужой личиной проникли в Некушд, имея целью посеять смуту среди жителей Вольной Республики.
   Сварог насупился.
   Что правда, то правда, и крыть тут было нечем. Разве что по-детски пролепетать в собственное оправдание:«Я не знал...» А и в самом-то деле, кто в Монитории мог знать, что силы сопротивления, сконцентрированные в провинции Некушд, возглавляет лучший друг Сварога? Того самого Сварога - Хранителя Ока Бога, а заодно и лучшего друга Визари?..
   - Впрочем, - как ни в чем не бывало продолжал Рошаль, - если бы я действительно считал вас врагом, маскап, я давно приказал бы отобрать у вас булыжник, который вы с таким тщанием везли мне через полстраны, а вас самого казнить как вражеского диверсанта. Или, полагаете, у меня не хватило бы силенок совладать с вами?
   Сварог промолчал. Рошаль был прав на сто кругов.
   - Не берите в голову, граф, - сказал Рошаль, будто прочитав его мысли. - Насчет недоверия к вам я пошутил.
   «Ха-ха», - подумал Сварог.
   - Я действительно хочу вам помочь... Ловьяд знает почему, но вы, пожалуй, первый за всю мою жизнь человек, к которому я готов повернуться спиной, не просчитав заранее все последствия. Так что можете гордиться собой... Впрочем, - тут же поправился он, - вполне может статься, моя доверчивость проистекает только из того, что вы, маскап, излишне прямолинейны и непростительно честны. Даже в отношениях с друзьями.
   Сварог усмехнулся:
   - Лестно слышать, масграм, что вы считаете меня другом...
   - ...другом по оружию...
   - ...однако я, дорогой верх-победитель, все еще полон решимости убраться из этого мира, - он глядел, как струйка дыма тает под потолком. - И вряд ли вы мне поможете в моих начинаниях. Зато у меня, кажется, теперь появилась крохотная вероятность...
   - Ожидающие, - кивнул Рошаль.
   Сварог посмотрел на него в изумлении.
   - Откуда вы...
   - А вы думали, мы тут только тем и занимаемся, что козни против вашей Визари стоим? - холодно ухмыльнулся старший охранитель.
   Он докушал апельсин, тщательно вытер руки салфеткой.
   - Хотя, признаться, я бы и знать не знал ни о каких Ожидающих, если б они сами ко мне не заявились. Три тетки в балахонах, монахини какого-то ордена где-то неподалеку от побережья. Сначала они плели что-то о Вселенской Книге, а Гаранд, мол, это лишь одна страничка из сотен миллионов других, что у Книги этой существует Оглавление, и если заглянуть в него, то можно узнать судьбы мира и даже повлиять на них, что они, Ожидающие, несколько столетий ждут того, кто сможет открыть эту Книгу... Ну, и таком духе. Я уж было позвал охрану, никогда терпеть не мог сектантов, но потом... - Рошаль поднялся с кресла и принялся мерить кабинет шагами. - Потом они перешли к сути. Они рассказывали о вас. Правду рассказали. Что вы заблудились среди вселенных. Что более всего на свете мечтаете вернуться в какой-то мир, куда вы были званы. И они, дескать, готовы помочь - при определенных, разумеется, условиях. Поэтому, если многоуважаемый верх-победитель будет столь любезен удовлетворить нижайшую просьбу скромных монахов и обеспечить встречу с ними Сварога, каковой прибудет в Некушд, а он обязательно сюда прибудет, ибо таково предначертание, ибо его ведет сюда Ключ, столь трепетно любимый Ожидающими...
   Рошаль сделал паузу. Порыв ветра ударил в окно, разметал по стеклу горсть сухого снега.
   - Они убедили меня, мастер капитан. Я знаю, некоторые колдуны умеют читать мысли, они могли узнать о Свароге из моей собственной головы, поэтому... Но эти монахини рассказали не только то, что я и так о вас знал. Они рассказали кое-что еще...
   - А именно? - напряженно спросил Сварог. Забытая сигарета догорела почти до фильтра, и он размочалил ее в пепельнице.
   - Что вы приедете в Некушд именно сегодня, как посланник моего врага. Что вы привезете с собой некий предмет, который они именуют Ключом, магический, но я не должен беспокоиться: природа его магии и его назначение совершенно иные, не имеющие отношения к грядущей войне... Конечно, они могли оказаться агентами Монитории, но... А еще, мастер Сварог, у вас есть враг, - добавил он тише. - Не человек, существо более могущественное и грозное, обитающее вне времени и вне жизни, что оно еще не оставило попыток помешать вам, и исход вашего противостояния зависит от вашего выбора...
   Опять захотелось курить, но Сварог сидел неподвижно.
   - Это существо... Это тот, о ком я думаю? - спросил Рошаль.
   - Боюсь, что да.
   Рошаль отвернулся к окну. Снег прекратился, так толком и не начавшись.
   - Удивительный вы человек, маскап. Вы будете говорить с Ожидающими?
   - Для того я приехал, - сказал Сварог. - Но я и предположить не мог, что в стане врага... Зачем вы объявили войну Монитории? - спросил он напрямик.
   - Чтобы Монитория не объявила войну мне, - не задумываясь, сказал Рошаль. - Визари пока не готова нанести мне первый удар, она копит силенки, а мне это не надо. Так что мой... э-э... скажем так, шаловливый ультиматум подстегнет ее. Уверен, девчонка сорвется, возмутится и пошлет против Некушда войска. Войска будут сняты с других фронтов. Колеблющиеся протектораты вроде Гвидорских стран тут же попытаются всадить Монитории нож в спину. Противники магии в подполье поднимут голову... И Визари не сможет разорваться на части. Она проиграет.
   - И у вас хватит сил противостоять ей?
   - Еще как! Особенно если учесть, что проект «Буреносец» завершен... О, маскап, когда вы увидите мое детище, вы поймете, что пособники магии проиграли, даже не начав войну. Чертежи пылились в архиве, я всего лишь пустил их в дело, нашел специалистов, но все равно «Буреносец» - мое творение.
   - И что же это такое?
   - Я вам покажу. Обещаю. А пока... пойдемте, что ли, подберем вам одежду по погоде. Да и поизносились вы, маскап, за время пути, как я погляжу...
   ...Забегая вперед, надо сказать, что обещания своего Рошаль не сдержал - по причине насквозь тривиальной: к послезавтрашнему вечеру Сварог уже был мертв.
   
   Глава 3
   ГДЕ ОЖИДАЮТ ОЖИДАЮЩИЕ
   
   Обитель секты Ожидающих располагалась под землей, в усыпанном каменистыми холмами, как бородавками, пригороде города Некушд - практически незаселенном по причине как раз таки каменистости и бесперспективности что земледелия, что промышленности. К сей обители вела петляющая среди холмов древняя бетонка, некогда, наверное, ровная и гладкая, а нынче же заброшенная, потрескавшаяся, с кое-где вздыбившимися плитами, с проросшим сквозь щели бурьяном чуть ли не в человеческий рост.
   Беспросветное небо над холмами в той стороне, где находилась столица Короны, озаряли далекие бесшумные вспышки, желтые и фиолетовые. Было красиво, и Сварог собрался было спросить, уж не артподготовка ли это армии магов, но не стал. Ни к чему. Так и ехали молча. Шуршали протекторы, негромко жужжал мотор, изредка взрыкивая, когда колесо мобиля все ж таки приваливалось в колдобину. С небосвода, затянутого серыми тучами, сыпалась какая-то мелкая дрянь, напоминающая не то пепел, не то стиральный порошок - не иначе, начинался здешний снегопад, и, стало быть, Холодный сезон не за горами. Порывистый ветер с океана закручивал порошу на бетонке в водоворотики.
   В электромобиле было тепло. И вообще машина впечатление производила - в отличие от тех, по крайней мере, которые встречались Сварогу. Каплевидная, похожая на хищную рыбу; высокая посадка, широкие шины - для пущей устойчивости при резких виражах - и, кажется, даже пуленепробиваемые стекла. А дабы у непосвященного путника не возникло и тени сомнения, что перед ним именно государственный бронемобиль, а не какой-нибудь там пижонский таксомотор, вдоль маслянисто-черного борта тянулась белая пояснительная надпись: «ОТДЕЛ НУЛЕВОЙ ГРАНИЦЫ БЕЗОПАСНОСТИ». Более того: из люка в крыше торчала турель, но не пулемета, а... а не поймешь чего, однако вида весьма устрашающего - короткий толстый ствол из какого-то отливающего синевой сплава в серебристой оплетке, однако без всякого намека на дульное отверстие, прозрачный наклонный щиток с нанесенным черной краской прицелом. Управление стрельбой, судя по всему, ведется с заднего сиденья, специально для того оборудованного - вращающееся вместе с турелью кресло, рукояти, гашетка... Но каким именно манером производилась эта стрельба, понять было решительно невозможно.
   Почти весь путь до обители они не проронили ни слова - Рошаль, потому что следил за дорогой, объезжая предательские ухабы и трещины, а Сварог... а Сварог потому, что говорить, собственно, было уже не о чем. Да и никакого настроения вести беседы.
   Лишь когда они миновали покосившийся щит с угрожающим текстом: «СНИЗИТЬ СКОРОСТЬ. ПРИГОТОВИТЬСЯ К ДОСМОТРУ. ВЪЕЗД ТОЛЬКО ПО ДОПУСКУ КЛАССА «Р»», а по обочинам тут и там стали попадаться обрывки проржавевшей насквозь колючки, - только тогда Рошаль заговорил.
   - Здесь была береговая пограничная застава, - объяснил он ровным голосом экскурсовода, к Сварогу не оборачиваясь. - Давно, еще во времена Белого конфликта с Гвидором. Лет, пожалуй, пятьдесят тому как. Потом ее законсервировали. Бросили, проще выражаясь. А потом из старого монастыря сюда переселились эти... Ожидающие.
   Последнее слово он произнес с отчетливым раздражением.
   Сварог покосился на Рошаля и спросил осторожно:
   - Скажите-ка, мастер охранитель... вы уверены?
   Верх-победитель скривился, не отрывая взгляда от дороги, хлопнул ладонью по рулю.
   - Да ни в чем я не уверен. Вы стремитесь попасть к монахам - вот я вас туда и везу.
   - Однако... - Сварог помедлил, - однако все же позволю предположить, что наша увлекательная поездка к Ожидающим преследует и иные цели - помимо вашей дружеской помощи лично мне, не так ли?
   Рошаль ничего не сказал, и Сварог продолжил:
   - Например, вам известно, что я принадлежу к близкому кругу некоей особы по имени Визари. Так отчего бы уважаемому верх-победителю не подстраховаться? А вдруг некий Сварог сошелся с ней слишком близко. Осторожность, как вы сами утверждали, лучше чем неосторожность.
   - При чем здесь неосторожность... - буркнул Рошаль. И сказал, помолчав:
   - Повторю: я не вас опасаюсь, граф, хотя вчера на вечернем совете мне... Неважно. Я опасаюсь той штуковины, которая болтается у вас на шее. Я не знаю, чего от нее ждать, кроме превращения нормального человека в мага. Как показал эпизод с вашей очаровательной «супругой», у Визари в ладони спрятан не один скорпион... А с другой стороны, насколько я понимаю, вы твердо намерены выбраться отсюда, а для этого вам нужны Ожидающие. Ожидающим нужен этот камень, а мне нужно избавиться от камня, мне он не без надобности, он мне мешает... Так почему бы не помочь друг другу? К взаимной выгоде всех трех сторон?
   «Всех, кроме Щепки», - подумал Сварог, но вслух ничего не произнес.
   И вроде бы Рошаль не врал. Даже если не учитывать молчания индикатора лжи, который, признаться, все чаще и чаще подводит. Одно то, что предводитель антимагического сопротивления не взял с собой эскорт, и даже личной охране приказал остаться в цитадели, говорило о том, что он Сварогу всецело доверяет... Хотя это могло говорить и о чем-нибудь другом. Равно как и о третьем, и о сорок восьмом: поди разберись, что за комбинации выстраиваются в мозгу у старого волчары контрразведки, тут никакой индикатор лжи не поможет... Как бы то ни было, факт оставался фактом: в путь к обители Ожидающих они отправились вдвоем. А вот сколько оттуда вернется и кто именно - все же бо-ольшой вопрос...
   Да нет, не паранойте, ваше величество.
   Изорванное полотно дороги с шелестом наматывалось на колеса мобиля. Снег усиливался, и Рошаль включил ближний свет. Детекторы опасности и лжи единодушно молчали.
   «Цивилизация, основанная на магии, - лениво думал Сварог. - Нет промышленности, нет сельского хозяйства, нет точных наук, потому что нет в них нужды, все достается всеми прямо из воздуха, бесплатно. Значит, нет прогресса и, следовательно, впереди - полная деградация... Щепка говорила, что маги не собираются заваливать всех дармовой продукцией... Но разве получится? Кто будет добровольно трудиться, когда достаточно произнести заклинание - и вот оно, изобилие... Значит, стагнация. Миллиардам людей просто-напросто нечем заняться! Исчезает разделение на социальные слои. Значит, общество упрощается, следовательно - опять же деградирует... Что еще? Колдуны-целители, ворожеи и прочие хилеры. Люди захотят жить если не вечно, то хотя бы долго. И что? Замедляется смена поколений, эволюционное развитие замедляется, следовательно... Где это я читал про индейцев, которые освоили магию и оттого вымерли все поголовно? У старика Кастанеды, что ли...» - А вы, масграм? - неожиданно для самого себя Спросил Сварог. - Вы не собираетесь покинуть Гаранд вместе со мной?
   - Ну вот и приехали, - бодро сказал Рошаль, притормаживая. - В сем живописном уголке природы и обитают наши таинственные монахи.
   Мобиль остановился, начальник всей местной контрреволюции выключил мотор, и они выбрались на обширную площадку. Огляделись.
   М-да. Живописный уголок являл собой, откровенно говоря, прежалкое зрелище. Мокрый, пронизывающий до костей ветер, налетающий со стороны океана, сметал с пустого бетона весь снег, оголяя серые шершавые плиты. Сквозь снежную круговерть проступали силуэты отдаленных сооружений - ангар, вышка, останки периметра, казарма, еще какие-то по стройки... Несомненно пустующие, несомненно заброшенные. И вообще, у Сварога появилось ощущение, что он попал на съемки фильма то ли о романтике жизни на антарктических станциях, то ли об ужасах ядерной зимы.
   - Миленько, - прокомментировал он, пряча нос в воротник мехового плаща. - Значит, здесь Ожидающие и ожидают...
   Рошаль промолчал, щурясь от снега.
   - Тут присутствует магия, вы знаете? - сказал Сварог, оглядевшись «третьим глазом». - Несильная, но тем не менее.
   - А где ж ее нет, - проворчал Рошаль.
   - Эт-точно...

   - Я же вам говорил: я не против магии, как таковой. Я против засилья магии.
   - Говорили, говорили, - вздохнул Сварог, накинул капюшон и похлопал по стволу непонятного орудия, возвышающегося над крышей электромобиля. - А я вот всю дорогу хотел спросить: это что за хреновина? Если, конечно, не военная тайна.
   - Да перестаньте, какая тайна... А что, в Монитории о подобных штучках не слышали?
   - По крайней мере, я не слышал.
   Цепкий взгляд:
   - Или вам просто не сообщали?
   - Ну так и что же это такое?
   Рошаль натянул перчатки и сунул руки в карманы плаща. Сказал, отвернувшись от ветра:
   - Называется «стрела». Прототип той штуки, которую вы видели, когда ваша «супруга» предстала перед нами во всей своей наготе. Откровенно говоря, я не специалист и как точно работает, не знаю... В общем, она посылает в цель какое-то электрическое облако - и чем сильнее аккумулятор, тем больше дальность выстрела. Облако невидимое, однако на магические способности врага действует безотказно, уж поверьте. Напрочь нейтрализует любые проявления волшебства...
   «Типа, что ли, генератора электромагнитного поля?» - подумал Сварог.
   - Но это тоже старый образец, - сказал Рошаль. - Слабенький и без «пары».
   - Без чего? - Сварог с любопытством посмотрел на противомагическое оружие. Более всего оно напоминало знаменитое изобретение некоего барона по имени Хайрэм Максим, за которое он, собственно, титул барона-то и получил.
   - Без спаренного со «стрелой» обычного оружия... - ответил Рошаль. - Вы же не полагаете, маскап, что достаточно лишить противника его колдовской силы, и он тут же сдастся на милость победителю?
   - Ну, это да, это конечно... - протянул раздумчиво Сварог, вспомнив обугленный труп Келины.
   - По сравнению с последними разработками это так, детская пукалка... Я вам еще «Буреносец» покажу!
   Старый образец, видите ли. Значит, существуют новые образцы? Более совершенные? Тогда позвольте спросить, господа хорошие: почему он, Сварог, будучи вхож в реввоенсовет Монитории, слыхом не слыхивал о механизмах, блокирующих магические воздействия? Либо каскадовцы пока держат их существование в строжайшей тайне, либо...
   Либо и в самом деле Визари посвящала Сварога далеко не во все свои повстанческие дела.
   А тут еще «Буреносец» какой-то...
   - Ну и где же комитет по торжественной встрече дорогого меня? - мрачно спросил Сварог, чтобы сменить тему.
   - Да вон, - Рошаль нехотя вынул руку из кармана и указал на приближающуюся сквозь снегопад фигуру в развевающихся на ветру одеждах. - Насколько я понимаю, аудиенция назначена вам лично. Так что я тут вас подожду, мастер капитан. В общем... кричите, если что.
   Обнадежил напарничек...
   Еще раз забежим вперед: больше в этой жизни они не встретятся.
   
   Глава 4
   ТУМАННЫЕ БЕСЕДЫ С ЛЕТАЛЬНЫМ ИСХОДОМ
   
   Одежды на фигуре при ближайшем рассмотрении оказались чем-то вроде куска светло-зеленой ткани, обернутой вокруг тела по типу сари (и непонятно было, как человек не промерзает до костей в такой одежке при такой сволочной погоде), а сама фигура была явственно женского пола. Мадам монахиня Сварогу поклонилась и жестом попросила следовать за ней.
   Подошли к распахнутому входу в подземный бункер, и Сварог с содроганием вдруг вспомнил совсем другой бункер - там, в дебрях всплывшего материка Граматар, где у экипажа «Серебряного удара» было малоприятное знакомство с ополоумевшим компьютером-картежником.
   Чур меня, чур...
   Здесь работало не только освещение, но и отопление, так что Сварог капюшон откинул. Ага, стало быть, электричество в этом импровизированном монастыре исправно текло по проводам. Или у монахов был собственный источник питания, или они самовольно подключились к какой-нибудь местной ЛЭП. Или же энергию просто-напросто забыли отрубить погранцы, когда консервировали базу...
   Без единого слова они спустились по бетонным ступеням, двинулись низким коридором в глубь монастыря. Хотя какой это монастырь? Ни лампад, ни образов, ни прочих атрибутов обители затворников - голые стены, голый пол, потолок со свисающими лампами в металлической оплетке. Бункер, обычнейший военный бункер, типичнейший... А что нам говорит чувство опасности? Чувство опасности безмолвствует. Ну, это как всегда.
   Коридор закончился, упершись в круглую бронированную дверь с гидравлическим воротом. Люк был открыт настежь, изнутри струился тусклый электрический свет, и провожатая, все так же молча, пригласила Сварога заходить. Типа, будьте как дома, уважаемый.
   Ну-ну.
   Сварог опасливо заглянул внутрь. Ничего этакого. Никаких тебе перевернутых распятий, пентаграмм и замученных черных петухов вкупе с черными козлятами. Обширный полукруглый бетонный зал. Полупустой, полутемный. Лишь посреди возвышается небольшой подиум с двумя аскетичными деревянными креслицами, да около противоположной стены, на полу, застыл силуэт согбенной монашки на коленях. По всему видать, молится. Сварог глянул на провожатую. Провожатая кивнула. Сварог вздохнул. Просканировал обстановку по всем параметрам - магическое присутствие, угроза проявления черного колдовства - ничего подозрительного не обнаружил (ну, кроме слабого магического фона) и, пробормотав: «Надеюсь, ты меня тут не замуруешь, сестра...», - храбро шагнул в зал.
   А ведь это, кстати и между прочим, бывший командный пункт, ногу можно дать на отсечение, разве что разворованный до голых стен. Вон и обрывки проводов через равные промежутки из стен свисают, и темные квадраты на стенах - на том месте, где были прикручены пульты и всяческие панели управления, и дырки в полу, где крепились кресла...
   Он обернулся: провожатую как ветром сдуло.
   И? Чего ждем?
   - «Отверзнутся Врата, кои вширь до пределов земных, вглубь до черных кипящих камней и еще глубже, - нараспев вдруг продекламировала молящаяся монашка и медленно встала. - Падут ниц народы и расы. Отринут богов не праведных и примут богов исконных...» Так говорится в предсказании, которому около тысячи лет, человек по имени Сварог.
   Ах, вот в чем дело...
   - Интересно, - сказал Сварог вежливо. - Только лично мне напрочь непонятно.
   - Ключ у тебя? - спросила монашка. И пояснила:
   - Камень, который вы называете Око Бога.
   Сварог смотрел на нее, нахмурившись и пытаясь понять, в какие игры играет девчонка. Ну да, именно что девчонка. В точно таком же сари, только темно-темно-зеленом, скорее даже - черном с прозеленью, большеглазой, с русыми распущенными волосами до лопаток, ей было не больше восемнадцати. И о чем, позвольте узнать, мне с ней разговаривать? А фигурка-то фотомодельная... «Правильных, однако, послушниц принимают в сию обитель», - совершенно некстати промелькнуло в голове у Сварога.
   Поколебавшись, он развязал шнуровку плаща, снял с шеи мешочек, вытряхнул кристалл на ладонь. По бункеру тут же растеклось переливчатое лимонно-желтое сияние, густое, как кисель. Девица смотрела куда-то мимо кристалла, склонив голову набок, но даже не делая попытки притронуться к нему.
   - Да, это он, - протянула она задумчиво, нараспев. - Что ж, значит, предначертанное исполняется. Значит, так тому и быть. Сотни лет ожидания закончились, и благость переполняет наши сердца... - она поклонилась Оку Бога и вдруг сказала нормальным голосом:
   - Меня зовут Праматерь Пон-Тулла. Вы можете обращаться ко мне просто: госпожа Праматерь. Я - старшая Ожидающая.
   - О, - позволил себе толику удивления Сварог. Какие бы порядки не руководили монастырем, но, хоть убейте, на бабушку восемнадцатилетняя красотка отчетливо не тянула.
   - Так было заведено много лет назад, - очень серьезно объяснила юная Праматерь, по-прежнему на гостя не глядя. Глаза ее были очень светлыми, бледно-голубая радужка почти сливалась с цветом белка, - и не нам ломать старые устои. Глава монастыря испокон века именуется Праматерью, ее ближайшие помощницы - Матерями, дальше идут Сестры - и так далее, до Младших Дщерей...
   Сварог собрался было спросить насчет Праотцов и Сыновей, но вовремя прикусил язык.
   - Что такое человек? - неожиданно спросила Пон-Тулла. - Материальное тело? Но если отрезать человеку руку, или лишить зрения, станет ли он от этого меньше человеком? Вряд ли. Значит, тело - это лишь одежда. Тогда, может быть, человек - это его разум, его мысли?
   И она замолчала, глядя куда-то поверх головы Сварога и явно ожидая ответа. Ожидающая, прамаму ее дышло...
   Сварог, признаться, смешался. Уж куда-куда, а на философский диспут он попасть не рассчитывал. Чего ей надо? Проверяет подкованность в вопросах, о которые обломало зубы не одно поколение высоколобых очкариков?.. Но что-то ответить надо, бляха-муха. И, Сварог, чувствуя себя полным кретином, ляпнул первое, что пришло на ум:
   - Я мыслю, следовательно, существую.
   Праматерь несколько секунд размышляла над ответом, потом покачала головой:
   - Хорошо сказано. Но... Если человек спит? Или находится в забытьи? Или пьян? Значит, в тот момент его не существует?.. Может быть, человек - это душа. Но что такое душа? Какая у нее форма, какой цвет, сколько она весит и какой длины? Как ее измерить?
   И опять выжидательное молчание. Сварог начал злиться. Хоть бы присесть предложила.
   - А какого цвета гром? - проникновенно спросил он. - И как звучит хлопок одной рукой?
   На этот раз обдумывание длилось чуть дольше. Наконец Пон-Тулла сказала, не замечая колкости:
   - Красиво. Но непонятно. Потому что красивое не может быть понятным, оно не поддается измерению... Как объяснить просто: что такое человек?
   Ах так, да? Ну я щас тебя... Он сформулировал в голове фразу и медленно, чтоб дошло сразу (ну, и чтоб не сбиться) произнес:
   - Человек - это комплекс параметров, которые принято называть личностью: интеллект, память, эмоциональный ряд и мотивационные характеристики, причем последние два определяются условиями обитания носителя этой личности, памятью прошлых поколений, привитыми инстинктами и выборочными индивидуальными особенностями тела.
   Уф.
   На что Ожидающая понятливо кивнула... А вот интересно: она филфак часом не заканчивала?
   - Человек, - сказала она, - это то маленькое нечто, которое смотрит в иллюминаторы ваших глаз, поворачивает штурвал и нажимает на рычаги. Это нечто мы называем Осью. Ось - постоянная, но изменяющаяся с течением времени главная составляющая человека. Ее можно измерить, а значит, ее можно отделить от тела... Я просто хотела узнать твое мнение на этот счет, человек по имени Сварог.
   - А еще вы хотели встретиться со мной, - холодно напомнил Сварог.
   Ей что, поговорить больше не с кем?
   - Хотели, - наконец-таки улыбнулась Пон-Тулла. - Вот и встретились. Как и было предсказано... Впрочем, позволь мне опустить все причитающиеся великому событию слова и сразу перейти к делу. А о делах лучше говорить сидя. Прошу. Я рада, что ты, человек по имени Сварог, оказался именно таким.
   Это каким, позвольте спросить, таким?! Ох, беда с этими затворниками...
   Она плавно, неторопливо взошла на подиум, опустилась в кресло. Сказать, что Сварог чувствовал себя преглупо, значит ничего не сказать. Он последовал за ней. Сел.
   Да и сидеть было дьявольски неудобно. И, главное, в который раз Сварог понял, что не он управляет событиями, а вовсе даже наоборот. И это, признаться, раздражало. Ага, вот именно. Пауза затягивалась, но Сварог понятия не имел, что сказать. «А где тут у вас Дверь в Поток?» Или: «А откуда вы знаете, что я не местный?»... Бред.
   - Око Бога, - сказала наконец Пон-Тулла, водрузив подбородок на сжатый кулак. - Или Ключ. Полагаю, ты уже понял, что этот камень - не просто предмет, имеющий магическое, но весьма поверхностное воздействие на живые организмы... Его нельзя пощупать, нельзя взвесить, нельзя измерить его размеры. А все потому, что этот предмет, Ключ, не существует в нашей реальности. Это, если хочешь, одна из проекций, теней, отражений Истинного Ключа на все плоскости мирозданья. Ключа, который отпирает Книгу...
   Под кайфом она, что ли? Странно было слышать метафизические заключения из уст восемнадцатилетней девчонки. Пусть и зовущейся Праматерью.
   - Книгу Вселенной, - вспомнив Рошаля, понятливо ввернул Сварог, но Праматерь восприняла его осведомленность со спокойствием сфинкса.
   - Именно, - кивнула она. - Свет Ключа пронизывает все страницы Книги, все миры во Вселенной, и в Каждом оставляет свой след. Есть такой след и на нашем бедном мире... Человек, способный пройти вдоль по лучу, способен добраться и до Оглавления. Прочитать его. Или изменить.
   Сварог молчал, склонив голову набок.
   - По лучу способен пройти ты, человек по имени Сварог, - размеренно, как заученное стихотворение, продолжала Праматерь. - Почему? Потому что ты не принадлежишь этому миру. Ты чужой. Ты везде чужой, человек по имени Сварог. Скиталец. Мечешься, не видя дороги... А дорога есть. И мы готовы помочь тебе ее увидеть.
   - Дорога, Тропа, Стежка... - наконец позволил себе поморщиться Сварог. - Какая разница? Я хочу вернуться на Талар, вот и все. При помощи Ока, или же без оной. И если вы в состоянии...
   - В состоянии, - отрезала Пон-Тулла. - Показать дорогу, которая приведет тебя туда, куда ты захочешь прийти... Око Бога как раз и открывает выход на нее. Вот только... - она вздохнула, раскинула руки по подлокотникам и окончательно перестала быть похожей на монахиню. - Вот только воспользоваться Оком-Ключом не так-то просто. Око становится Ключом в определенные моменты времени и при совпадении множества условий.
   Та-ак... Впрочем, никто и не говорил, что будет легко.
   - И когда наступит такой момент? - очень вежливо спросил он.
   - Ты не правильно ставишь вопрос, человек по имени Сварог. Ты должен спросить: «А когда я смогу создать все условия для того, чтобы воспользоваться Ключом?» - Ну, считайте, спросил, - вздохнул Сварог.
   - Ты должен замкнуть круг. Свести порванные нити судеб воедино.
   Все-таки она издевается, - понял он. Хотя и не врет, как показывает детектор.
   - Ты пришел в этот мир, и очень многое изменилось. Должен быть восстановлен порядок - и тогда Ключ сработает.
   - И как мне восстановить порядок? - устало спросил он.
   - Наша миссия завершена, - невпопад ответила Праматерь. - Скоро монастырь исчезнет с лица земли, но не бойся: твое тело останется в целости и сохранности, даже если сверху рухнут горы.
   Чего?!
   - Так, стоп, - Сварог привстал. - Это в каком смысле?
   - Запоминай точно. Найди свое тело, и найдешь Ключ. Найдешь Ключ - найдешь выход из этого мира... Ось, о которой я говорила, та самая неизменная составляющая человека - не нуждается в физической оболочке. Она сама найдет подходящую оболочку, чтобы замкнуть круг.
   Сварог вдруг заметил, что до побелевших костяшек сжимает подлокотники кресла. Он расслабил пальцы, потряс ладонями и признался:
   - Я ничего не понял, госпожа Праматерь. Можете сказать мне просто и понятно: что я должен сделать, чтобы покинуть Гаранд?
   Она грустно улыбнулась.
   - Слов не всегда хватает. Но я попробую. Итак. Чтобы воспользоваться Ключом, ты должен исправить кое-что в этом мире, замкнуть круг судеб. Но в этом теле ты не сможешь ничего сделать.
   - Почему? - быстро спросил Сварог.
   - Потому что тебя ищет твой Враг. И потому что это твоя судьба.
   Сварог поднял брови и сказал:
   - Ах, вот как... Ну ладно. Позволь, теперь я попробую, с самого начала. Чтобы убраться из этого мира, я должен замкнуть какой-то круг судеб. Допустим. Но в своем собственном теле я этого сделать не могу, потому что не судьба. Так?
   - Так.
   - Во, уже продвинулись... Идем дальше. Для исполнения предначертанного мою душу - Ось нужно перенести в другое тело. Так?
   - Не так. Ось сама найдет другое тело, ей соответствующее.
   - Ну пусть сама, пусть! - он едва сдержался. - А что потом?
   - Потом ты должен будешь отыскать свою нынешнюю оболочку. Она будет ждать здесь, на нижнем этаже этого бункера. И когда ты найдешь себя, Ось вернется на место, круг замкнется, и ты покинешь Гаранд.
   Сварог с шумом выпустил воздух из легких.
   - Последний вопрос, с вашего разрешения. Каким образом вы собираетесь извлечь мою Ось из моей же оболочки?
   - Очень простым, - сказала Праматерь Пон-Тулла. - Вот так.
   Взвыло чувство опасности, но, как всегда в последнее время, поздно. Сварог и подумать не мог, что у этой девчонки такая реакция... Или он просто был одурманен ее бессмысленными словесами?
   Так или иначе, но искрой мелькнуло в воздухе лезвие кинжала - ледяной иглой глубоко вонзилось в живот Сварога - чуть провернулось - и вновь спряталось в складках сари. А следом за лезвием на каменный пол громко плеснуло кровью, будто сплюнул кто-то.
   Все произошло за какие-то доли секунды, Сварог еще ничего не понимал. Просто сидел и чувствовал, как онемение нарастающими волнами прокатывается по телу. Помещение быстро наполнялось монахинями, они окружали подиум, бесстрастно смотрели на Сварога, ожидали чего-то... Ожидающие, мать их!
   Праматерь наклонилась к нему и наконец посмотрела глаза в глаза:
   - Ты обладаешь многими способностями, но я не знаю, входит ли в них умение залечивать раны. Поэтому клинок был смазан ядом, эту рану тебе затянуть не удастся. Однако не бойся, человек по имени Сварог, ты не умрешь. Смерти нет... Найди свое тело здесь, в этом бункере, - и сможешь уйти.
   
   Глава 5
   И ДОЛЬШЕ ВЕКА ДЛИТСЯ БОЙ
   
   Черная и густая, как кисель, пустота была повсюду. Хотя слово «черная» не совсем подходило - поскольку в этой пустоте не было ничего, даже цвета, и нельзя было сказать: «черная». А на самом деле, не было даже самой пустоты, и уж тем более не было в ней Сварога.
   «Но если меня нет, то кто тогда думает, что меня нет?» - подумал... блин, никто не подумал. Ничего не было. Вообще ничего.
   Стоп. Как так ничего? А парадокс насчет кто думает, если никто не думает? Значит, как минимум, парадокс есть! А вы говорите - «ничего»...
   Эта несуществующая мысль послужила толчком к изменениям. Сначала в черной пустоте появились черные тени, они кружились, перетекали друг в друга, съеживались в точку, распухали до размеров Вселенной, выли, хохотали и издевались над беспомощным, размазанным по бесконечности Сварогом.
   - Ага, хохотали? Стало быть, есть и звуки!
   Зрение прояснилось, Сварог осознал себя, отделил от окружающего мира, и...
   Вокруг было жарко, душно и влажно, как в плохой бане. Более того: отвратительно тянуло дымом и гарью. И весь окружающий мир был затянут туманом. А еще отовсюду доносился некий настойчивый звук.
   «Бульканье, - вяло подумал Сварог, - вот что это такое».
   С головой творилось примерно то же самое: в мозгу клубился вонючий туман, в мозгу что-то отвратно хлюпало... и вообще было жарко под черепной коробкой.
   Ад. Он попал в ад, никаких сомнений. И ножевая рана не болит, вообще не болит... Значит, он и вправду умер.
   Резкий порыв ветра подразогнал туман, и... И стало ясно, что никакой это ни туман, а пар. Самый натуральный пар. Повсюду, насколько хватало взгляда, была вода, вода кипела, булькала, вздуваясь огромными пузырями, и над ней поднимался пар.
   Ни на ад, ни на рай это похоже не было. Хотя - кто может утверждать с уверенностью?..
   Сварог обнаружил, что лежит на крохотном гранитном островке - ежели считать в метрах, то где-то три на три - посреди бурлящей воды. Островок был мшистый, серый, исчерченный трещинами... и очень горячий. Не то чтобы обжигающе, но все же неприятно. Блин, куда ж это меня занесло?.. Он лежал, приподнявшись на локтях, и вертел головой. Тело было ватным, он едва чувствовал конечности... И вообще с телом было что-то не то, но что именно, он сообразить не мог. Так, а это что еще? Справа от него, на расстоянии вытянутой руки валялось... оружие, что ли? Ну да, похоже. Причем конструкции совершенно бредовой: от деревянного приклада до затвора - обрез как обрез, а вот вместо ствола к ложу была присобачена вогнутая металлическая тарелка с короткой антенной посередине. Ни дать ни взять бластер, смастряченный второклассником, насмотревшимся «Звездных войн». Причем с этим бластером, судя по всему, второклассник прошел не одну галактическую битву против таких же, как он, охламонов во дворе: приклад вытерт до лоска, тарелка-локатор помята и местами даже окалиной покрыта...
   Как стрелять из такой пукалки, было непонятно: ни магазина, ни прицела.
   Он протянул руку, чтобы взять хреновину... Что еще за чертовщина? Мать твою! Рука не повиновалась. Не выполняла приказ, и все! Да и не только рука. Сварог захотел встать - и не смог. Захотел повернуть голову, вытереть пот со лба - не вышло, попытался хотя бы моргнуть - не получилось...
   Да что ж это делается-то, а?!
   Зато, вопреки намерениям разума, тело вдруг выпрямилось, село, согнуло ногу в колене, руками подтянуло голенище сапога. Только сейчас Сварог обратил внимание, что на нем полевая форма. Пошива так же незнакомого, но форма, несомненно, не офицерская, форма рядового. Судя по отсутствию нашивок на обшлаге рукава - даже не просто рядового, а самого натурального салабона, отслужившего меньше года... Хотя - пес знает, какие здесь приняты знаки отличия, где бы это здесь не находилось...
   Форма «на нем», говорите? А на ком - на нем? Руки были явно не его, не Сварога, уж ему ли свои не знать! Эти ручки принадлежали кому-то помоложе, кому-то, с физическим трудом познакомившимся совсем недавно: тонкие пальчики, обломанные грязные ногти, первые кровоточащие мозоли на ладошках. И ноги шире в бедрах, и голенастее, да и сапоги на два размера меньше Сварогова... И, главное, зубы. Зубы, вот что было страшнее всего. Как бы это объяснить... Вам когда-нибудь вырывали зуб? Согласитесь: в течение нескольких дней после сей малоприятной операции ваш язык безостановочно ощупывает дупло, гладит покалеченную десну, елозит по зубам соседним, проверяя, все ли нормально там, и постепенно привыкая к изменениям во рту... А теперь отвлекитесь на мгновенье и представьте: вы просыпаетесь утром, а некие мистические силы подменили все ваши зубы на совершенно незнакомые: другой прикус, другая форма, другая гладкость...
   «Он - это не я. Я в теле кого-то другого!» Сначала возникло омерзительное чувство тошноты. Потом удушающей волной накатила паника, впервые за всю жизнь он почувствовал острейший приступ клаустрофобии. Да что зубы! Захотелось немедленно высвободиться, разодрать тесный кокон пленившего его чужого тела, бежать куда-то, все равно куда, лишь бы подальше от этого кошмара... но усилием непонятно откуда взявшейся воли он заставил себя успокоиться. Себя? Опять же: кого это - «себя»? Хозяин тела, похоже, присутствия постороннего даже не замечал...
   Сейчас бы не мешало вытереть пот с лица, попытавшись заодно смахнуть с глаз наваждение, не говоря уж про то, что не мешало бы закурить. Но как тут закуришь, когда руки тебе не принадлежат? А если еще и этот Сварог-прим окажется и вовсе некурящим...» А как, кстати, с заклинаниями? Проговорить ни одно из них я не могу, это точно, но ведь...» Додумать мысль помешал взрыв.
   Грохнуло со звоном, с неестественным дребезжанием, вдавливая барабанные перепонки в мозг. Над бурлящей, как в кастрюле, водой, поднялся столб грязи, опал... но в воздухе остался висеть его, столба, двойник - полупрозрачный, с застывшими в полете мутными каплями, излучающий желтый нутряной свет... Большего Сварогу рассмотреть не удалось: исконный обладатель тела упал на живот, накрыл голову руками. Сварог же чувствовал себя омерзительно. Так, наверное, мог бы чувствовать себя капитан океанского лайнера, вдруг обнаруживший, что его капитанская рубка - фуфло и полная бутафория. Что он может сколько влезет крутить штурвал, с виду самый что ни есть настоящий, что угодно орать в голосоотвод, любыми зигзагами прокладывать на карте маршрут - все равно кораблем управляет не он, а кто-то другой, из настоящей рубки. И липовому капитану остается только ходить по рубке, любоваться окрестностями, вспоминать былое и ждать, чем закончится плаванье... Но Сварог даже ходить был не в состоянии!..
   Так. Минутку. Спокойно. Что там Праматерь говорила об Оси, о перемещении? После смерти, елы-палы, он что, переместился в тело этого сопляка? Реинкарнация, блин? Это и есть подходящее для него тело? И что, это теперь до тех пор, пока он не найдет свое тело?! Худшее из заточений, какое можно вообразить! Даже не покончить с собой, потому что нечем покончить!..
   Упавшее зернышко тревоги стало на глазах расти, грозя опять вымахать в ощущение беспросветной безнадеги. «Стоять! - сам себе приказал Сварог. - А-ат-ставить паникерство! Вспомни, сам же говорил: я мыслю, следовательно, существую. Еще и пальцем не пошевелил, чтоб исправить и наладить, а туда же - горевать! Кто сказал, что нельзя подчинить себе это тело? Всегда и везде есть лазейка...» - Эй, Гартош! - услышал он крик.
   - Я! - отозвался хозяин их общего тела.
   После чего где-то совсем неподалеку зашуршали камни под чьими-то тяжелыми шагами, потом что-то увесистое, железное, звякнув сочленениями, упало на камень, потом стало слышно, как некто разбегается, выкрикивает что-то вроде «опа», - и этот некто, вылетев из белесого пара, приземлился на островке, рядом с рядовым Гартошем-Сварогом.
   Рядовой проворно вскочил и вытянулся во фрунт. И неудивительно - рядом с ним стоял, отряхиваясь, капрал.
   Нет, ну надо же. Стало быть, война? Взрыв опять же... Интересно, которая. И в каком мире, интересно...
   Взгляд Гартоша был устремлен за спину капралу, и Сварог его глазами разглядел в клубах пара темные очертания еще одного островка. Или не островка, а большой земли? Но тогда почему... Впрочем, вопросов было столь много, что нечего и перечислять. Начав с одного, тут же запутаешься в них, как рыба в сетях. Р-разберемся во всем помаленьку...
   Сварог почувствовал как по не-его телу заструились ручейки пота: по виску, под мышками, по спине. По всей видимости, рядовой Гартош испытывал перед непосредственным начальством нешуточный трепет. Капрал же, сразу видно, был битый, повидавший виды вояка. Лет сорока, с худым, обветренным лицом героя вестернов. Жилистый, насквозь пропеченный солнцем, как те же герои вестернов. Капрал окинул рядового с ног до головы цепким взглядом.
   - Сядем, Гартош. Отдохнем, поговорим.
   По одному такому зачину Сварог мог смело утверждать, что ничего хорошего Гартошу от разговора с капралом ждать не приходится.
   - На, сынок, выпей! - капрал отстегнул от пояса и протянул рядовому плоскую армейскую флягу.
   - Н-нет, - замотал головой Гартош-Сварог, - нет, благодарю вас, я... я не пью. Совсем.
   - Пей! - угрожающе прорычал капрал, всунул в руку флягу. - Это приказ.
   Гартош, хоть и недолго прослужил, видимо, научился за это время беспрекословно повиноваться. Поднес горлышко фляги к губам, с силой выдохнул, зачем-то зажмурился и, воткнув флягу в губы, наклонил. Жидкость, градусностью сходная со спиртом, но, в отличие от спирта, обладающая вкусом, и вкусом пережаренного сахара, обожгла нёбо, струей горящего бензина понеслась по пищеводу.
   Капрал не дал оторвать Гартошу флягу от губ - придержал за донышко, другой рукой сжал рядовому подбородок и запрокинул ему голову.
   - Все, все, - наконец капрал оторвал флягу от губ рядового и быстро завинтил крышку. - Дыши через нос, солдат! Не сблевывать мне! Попробуй сблевануть, р-расстр-реляю! - проорал он Гартошу в ухо. - Сильнее дыши, еще сильнее!
   Гартош закашлялся, схватился за горло. Наклонился вперед, глубоко и часто задышал. Капрал похлопал его по спине.
   - Вот так, вот так, хорошо, сынок. Для тебя же делается. Из личного НЗ тебе выделяю. Сам бы сейчас хлебнул за милую душу, да тебе нужнее.
   Сварог прекрасно понимал, что происходит. Слишком уж знакомая тоска проступала в усталых глазах капрала. Объяснение этому могло быть только одно. Капрал вынужден посылать необстрелянного новобранца на верную смерть, ему этого не хочется делать, у него, может быть, у самого такой же сын, но другого выхода нет. И он вынужден пудрить юнцу мозги, изображать, что все идет как надо, заставлять его выпить для поднятия духа.
   А крепкий напиток тем временем производил в организме перемены. Сварог-Гартош почувствовал теплоту во всем теле, уходила из организма усталость, на ее месте появлялась легкость. Мышцы налились упругой силой, захотелось эту силу выплеснуть, растратить куда-то. Правда, на ясности рассудка Сварога выпитое не отразилось, но рассудок Гартоша - другое дело, он закрыт от Сварога непроницаемыми шторами.
   - Слушай сюда, рядовой Гартош! - деланно бодрым голосом заговорил капрал. - Командование поручает тебе ответственное задание. Вызвал меня верховодящий и спрашивает: кто у вас в полку лучший? «Гартош», - говорю, не задумываясь. - «Тогда ему мы и доверим наши жизни, - говорит верховодящий. - Так и передай ему, - говорит, - что ему вручаем судьбу всего полка и всего наступления. Выполнит, что надо, представим сразу к капралу и наградим Алым Пятилистником».
   Капрал расстегнул подсумок, достал связку из двух гранат, протянул Гартошу.
   - Подберешься к развалинам Юдоли и кинешь внутрь.
   - Но там же...
   - Нет там ничего! - гаркнул капрал. Сморщился, точно от лимона, а потом постарался улыбнуться как можно беззаботнее. - И никого там нет. Наши парни давно уже всех оттуда выкурили. Не дрейфь, сынок. И доберись до этих развалин, душевно тебя прошу... Это даже не приказ, это просьба. Очень многое зависит от того, сумеешь ли ты... В общем... Вперед, Гартош. Дорогу знаешь.
   Гартош шумно, с каким-то повизгиванием вздохнул, сунул гранаты за ремень, вскочил на ноги, разбежался, перепрыгнул на соседний островок, едва не поскользнувшись на влажном лишайнике. Но на ногах удержался, подошел к краю островка, сел, спустил ноги вниз. Потом аккуратно сполз по осыпающимся камням к самой воде. А вот здесь было по настоящему горячо от пара. Штаны моментально пропитались обжигающей влагой... Куда это его несет? Ага. Вот куда.
   Из воды, не более чем на полметра, выступала узкая, в две ладони шириной, каменная гряда, пропадающая из виду в белых парах. По этой неверной тропке и пошел Гартош. Соскользнешь - сваришься, как рак. А тут еще иной раз приходилось прыгать с камня на камень, потому что тропка была не сплошной, имелись к ней разрывы, длиной подчас до метра.
   Вот почему капрал влил в рядового Гартоша порцию огненной воды. На такой дорожке, да еще над кипящим болотом, трудновато без допинга не растерять уверенность. Ежели ты, конечно, не специально тренированный человек. А тут? Самый что ни на есть салабон... И потому Сварог думал, что напиток был не простой спиртягой, имелись в нем какие-нибудь хитрые добавки - из числа тех, что на время превращают даже самого отъявленного труса в отъявленного храбреца.
   А вот кстати! - промелькнула посторонняя мысль. Что произойдет с его, Сварога, сознанием, душой, Осью - или как там называется то, что переселилось в тело несчастного солдатика, - ежели это самое тело погибнет?
   Гартош, к счастью, не упал и не сварился. Добрался до выступающей из воды сварной металлической конструкции, похожей на вышку электропередач. Кто ее знает, может, вышка это и была. Чтобы убедиться, так это или не так, следовало задрать голову, но Гартош наверх отчего-то не смотрел. Гартош оттолкнулся от крайнего камня, пролетел над кипящей водой, ухватился за косую перекладину в виде уголка, удержался - молодец, не упал, а Сварог чувствовал, какого напряжения от него это потребовало! - подтянулся, закинул на перекладину ноги. Повис на перекладине, спиной вниз, поболтался так некоторое время, потом стал продвигаться, перебирая руками и ногами по ржавому металлическому уголку, как по канату. Добрался до толстой вертикальной трубы - надо понимать, опорной стойки вышки. Там забрался ногами на перекладину, застыл, обхватив трубу. Дух переводил. Ему действительно требовался отдых. То, что для тела Сварога было бы сущей ерундой, для тела Гартоша было нелегким испытанием сил.
   Отсюда, с высоты, виднелись темные развалины строений... Нет, не так: ничего кроме развалин отсюда видно не было. Он не мог обозреть всю панораму, потому что Гартош головой не вертел, но и без того напрашивались кое-какие выводы. Кажется, Сварог начинал понимать, что это за островки такие, геометрически правильной формы, и при чем тут вода. Некий населенный пункт - город или городской район - подвергся разрушению и затоплению. Хотя и не обязательно в такой последовательности. Непонятно, правда, откуда столько воды - поблизости ни плотины, ни водоема. Более того: городишко, срытый практически под корень, отчетливо стоял на возвышенности... И совсем уж непонятно, почему вода кипит... Да хрен его знает! Поди раскуси все, что у них тут творится...
   Тем временем Гартош продолжил свой путь. Таким же, что и прежде, макаром, он обогнул вышку по периметру. Добрался до противоположной стороны... и спрыгнул вниз на твердую землю.
   Ага. Тут уже не островок, а целый остров. А может, уже и материк. По крайней мере, Сварог противоположного края сей земли не видел, поди тут увидь сквозь завесу пара. Зато видел он кое-что другое. Трупы. Множество трупов в серой форме, повсюду. И еще... Ну да! Земля была прямо-таки усеяна птичьими трупиками. Сороки, галки, журавли, сороки, голуби, мелкие птахи вроде воробьев и стрижей... Сотни, тысячи. Запаха, однако, гниющей плоти не ощущалось... И что все это значит, а?!
   А впереди возвышались руины некоего величественного сооружения. Уж не те ли руины загадочной Юдоли, к которым и был послан боец Гартош? И Гартош уже остановился, присел. Судорожно оглянулся. Или действие похожей на спирт жидкости пошло на убыль, или страх перед этим местом был так силен, что никакая наркотическая встряска не могла его преодолеть. Ладошки солдатика затряслись и мгновенно вспотели. Гартош вытер руки о гимнастерку. Он, похоже, не слишком торопился вперед, к руинам. Но приказ есть приказ, и рядовой двинулся в сторону развалин.
   Он двигался не спеша, ставил ногу так, чтобы не наступить ни на птицу, ни да человека, сжав рукоять ножа. Оружием, кстати, он был, не увешан - мягко говоря: гранаты и нож...
   Нет, а все же что-то странное было в этих трупах, что-то не правильное. Гартош в них не вглядывался, не наклонялся, не рассматривал, будто и без того знал, что увидит... А может, просто не замечал несообразностей. Зато он всматривался в горизонт, бросал взгляд на небо, к чему-то прислушивался. Ага, вот, выбирая, куда поставить ногу для очередного шага, бросил взгляд на убиенного. Покойник лежал на спине, запрокинув голову... На месте глаз у трупа зияли две рваные черные дыры! И лицо похоже на дырявую маску. Да и у остальных...
   То, что Сварог сперва принял за следы массированного обстрела картечью - в клочья изодранная одежда, многочисленные мелкие раны, - это все... это же... Птицы... Заклеваны!
   И едва он сделал это открытие, как послышалось хлопанье тысячи крыльев, и в небе появился черный клин. Исполинская птичья стая, видимо, караулившая где-то неподалеку, поднялась в воздух, и острие клина было нацелено в сторону Гартоша.
   «Назад!» - прокричал... Или как это называется? Мысленно прокричал. Словом, Сварог попытался достучаться до сознания Гартоша. Да нет, поди тут достучись... Гартош в ужасе заревел что-то нечленораздельное и метнулся к развалинам. Сварогу оставалось быть лишь зело переживающим за сюжет зрителем этого цветного стереофильма ужасов.