Тень встречала их в дверях. Она утробно зарычала, обеспокоенная присутствием незнакомцев.
     - Это друзья, Тень! - крикнул Бростек. - Подойди и поздоровайся! - И прибавил, обращаясь персонально к Слэтону: - Она ручная.
     Слэтон слегка поморщился, когда волчица принялась обнюхивать его руки, Лисле же незамедлительно уселся прямо на пол так, что лицо его оказалось вровень с волчьей мордой. Не обнаруживая и тени страха, юноша принялся почесывать у волчицы за ушами. Между зверем и юношей мгновенно возникло не только полное взаимопонимание, но и некая мистическая связь. Остальные с недоумением наблюдали за происходящим.
     - Музыка - далеко не единственный его талант, - констатировал Бростек.
     Магара первой прошла в дом, ей не терпелось услышать продолжение необыкновенной истории гостей. Она торопливо зажгла светильники и усадила всех в кресла.
     - Из-за нас вы явно переменили планы на сегодняшний вечер, - виновато сказал Слэтон. - Простите, друзья.
     - Насколько я смею судить, - заявил Бростек, - ваша история много ценнее всего, что мог бы нынче предложить нам Ньюберри. К тому же я человек предусмотрительный...
     С этими словами он извлек из-под полы необъятной своей куртки две бутылки вина.
     - Это чтобы рот у рассказчика не пересыхал! - торжественно объявил он.
     Слэтон неуверенно взглянул на Магару.
     - Расскажешь только то, что сочтешь нужным, - успокоила его девушка. - Но учти - этим двоим можно верить.
     Воцарилась тишина. Слышалось лишь, как с легким хлопком пробка вылетела из бутылочного горлышка да забулькало вино, разливаемое по кружкам.
     - Извините меня, - чуть погодя заговорил Слэтон. - Я вовсе не сомневаюсь в вас. Дело в другом. Просто я привык скрывать правду, ведь очень мало кто любит, когда нечто или некто опрокидывает их привычные взгляды на мир. Это здорово пугает.
     - Людей обычно пугает то, чего они не в силах понять, - спокойно сказал Варо.
     - А тебя самого? - поинтересовался Слэтон.
     - Отчасти и я таков, поэтому стараюсь учиться.
     Слэтон, посерьезнев, кивнул.
     - Начну-ка я с самого начала, - сказал он, отхлебнул вина и озабоченно взглянул на Лисле, который все еще сидел на полу возле самого порога, рядом с Тенью. - А он там в безопасности?
     - Тень не допустит, чтобы с юношей что-то случилось, - заверил Бростек.
     - Но он же не привык к воде, - все еще волновался Слэтон.
     - На сходнях надежные перила, - сказала Магара, - к тому же Тень не позволит ему одному там разгуливать. Тебе не о чем волноваться. Рассказывай!
     Расслышав нетерпение в голосе девушки, Бростек широко ухмыльнулся.
     - Селия рассказывала мне, - начал Слэтон, - что Лисле всегда знал, о чем она думает, знал с самого раннего детства. Впрочем, тогда он мало на что был способен, поэтому я особенно и не задумывался об этих ее словах. Просто не придавал им значения, ведь Селию частенько посещали странные мысли. Но позднее я сам имел возможность убедиться в правдивости ее слов. Стоило мне подумать о какой-нибудь книжке или игрушке и начать их разыскивать, как Лисле уже стоял подле меня, держа в руках искомое. А потом глядел мне прямо в глаза и... - Слэтон умолк и снова отхлебнул вина. - Порой, когда я только поднимал руку, чтобы постучаться в двери детской, он сам распахивал их передо мною.
     - Но, возможно, он просто слышал твои шаги? - предположил Варо.
     - Сперва я и сам так думал и учинил ему проверку. Я подходил к дверям босой - поклясться могу, что при ходьбе не издавал ни единого звука. И результат был тем же! Впрочем, реагировал он не только на мое приближение. Лисле всегда прятался, когда приближался отец. Вообще-то прятаться не в его правилах, - огорченно прибавил он.
     - А ты чувствовал что-нибудь? - спросила Магара.
     - Ты имеешь в виду мысленно?
     Девушка кивнула.
     - Ровным счетом ничего! Будь так, я, наверное, лучше понимал бы его.
     - А как ты? Ну, нынче вечером? - спросил Бростек, обращаясь к Магаре.
     - Нет. Не думаю... Я просто не ожидала...
     Девушка умолкла, пожав плечами, и Слэтон возобновил прерванное повествование.
     - Позже мы стали замечать и еще кое-что. Лисле совершенно точно знал, когда должно встать солнце, и будил нас, чтобы показать восход. Он знал, когда именно должен расцвести цветок или яблоко упасть с ветки... Нас оторопь брала - он никак не мог узнать об этом, читая людские мысли! Никто не желал замечать этого, кроме нас с Селией. Ведь идиотам не положено иметь никаких талантов, - с горечью добавил он. - Даже когда обнаружилась его поразительная музыкальная одаренность, в нем видели не более чем «музыкальную шкатулку». И только когда начались солнечные затмения, все изменилось.
     - Затмения? - озадаченно переспросила Магара.
     - Да. Они начались года полтора тому назад.
     - Что еще за затмения? - удивилась явно сбитая с толку девушка.
     - Ты наверняка их видела!
     Теперь Слэтон был озадачен такой ее реакцией. Магара отрицательно покачала головой.
     - Не было здесь никаких затмений! - уверенно заявила она.
     За всю свою жизнь она видела солнечное затмение лишь единожды - и было это много лет тому назад. Дедушка научил ее, как смотреть на солнце без вреда для глаз - сквозь закопченное стеклышко. Хоть девочка и была немного испугана, но все же завороженно следила за тем, как тень луны постепенно наползает на солнечный диск. Ее детское воображение поразила изумительная геометрия этой игры планет. Лишь спустя некоторое время, очнувшись от воспоминаний, она заметила, что все трое мужчин смотрят на нее как-то странно.
     - Но ведь не было никаких затмений! - продолжала настаивать Магара.
     - Их произошло не менее дюжины с тех пор, как мы покинули дом! - воскликнул Слэтон. - Ты должна была видеть хотя бы некоторые из них, даже сидя тут, на дне кратера! Последнее случилось только вчера!
     Бростек и Варо, до сей поры согласно кивавшие, нахмурились.
     - Вчера? - переспросил Варо.
     - Да.
     - А в котором часу?
     - Ближе к вечеру.
     Слэтон заметил, как друзья обменялись недоуменными взглядами, и вконец смутился.
     - Мы ничего не видели, - уверенно сказал Варо.
     - Не может быть! Вы должны были видеть! Мы находились всего в нескольких лигах от кратера, когда вдруг сделалось темно, почти как ночью!
     - Здесь ничего подобного не наблюдалось, - заявила Магара. - Я совершенно в этом уверена.
     - Нам приходилось наблюдать солнечные затмения, - вставил Бростек, - но вчерашнего мы точно не видели!
     - Подумать только, а мне вы об этом ни разу не рассказывали! - с упреком воскликнула Магара.
     - Нам это не казалось таким уж важным, - объяснил Бростек.
     - Что-то не пойму, - заговорил Слэтон. - Как же...
     - Сейчас это не важно, - прервала его Магара. - Какое отношение это имеет к Лисле?
     Слэтон затряс головой, словно прогоняя дрему, потом подозрительно уставился на кружку с вином.
     - Глотни-ка еще, - предложил Бростек. - Мне это всегда помогает.
     - Тише, ты! - одернула его Магара и нетерпеливо повернулась к Слэтону: - Ну, говори?
     - Лисле чувствует приближение затмений, - сказал он. - Никогда не забуду, как это случилось впервые. У отца были гости, и Лисле, как обычно, развлекал их в Зеленом зале. Стояла зима, было холодно, но ясно, и в высокие окна потоками лился солнечный свет. Ты помнишь эти окна, Магара? - Девушка кивнула, и Слэтон продолжал: - Все шло своим чередом. Лисле самозабвенно играл, не слыша жестоких насмешек. Некоторые из гостей даже соизволили его слушать. Вдруг он прервал игру и закричал, указывая рукой куда-то вверх. Отец вскочил, вне себя от гнева, но мгновение спустя солнечный свет померк, и все в ужасе заметались по залу. Когда землю объяла тьма, кричал уже не один Лисле. В доме царила суматоха, но мне каким-то чудом удалось выбраться на улицу и увидеть, что происходит. Правда, я мало что тогда понял - помню, воздух словно сгустился, слышалось какое-то потрескивание, и трудно было дышать. Через несколько секунд вновь засияло солнце, но этих нескольких секунд оказалось довольно, чтобы перепуганная толпа вдребезги разнесла мебель в зале. Лисле отчаянно плакал и отмахивался от каждого, кто пытался к нему приблизиться. Он дрожал как осиновый лист.
     Некоторые из гостей глядели на мальчика так, словно он был колдуном, - словно это он вызвал солнечное затмение! Я слышал, как они шепчутся, видел, как злобно указывают на него пальцами...
     Слэтон с трудом сглотнул. На лице его отразились гадливость и презрение. Немного успокоившись, он заговорил вновь:
     - Через некоторое время Селии удалось успокоить сына и даже защитить от отцовского гнева - старик намеревался выпороть мальчика за испорченный праздник. С той поры отец охладел к дарованию маленького музыканта...
     - Что совершенно неудивительно, - отметил Бростек.
     - Это было слабым, но все же утешением, - сказал Слэтон. - Однако после того самого затмения Селия стала потихоньку приходить в отчаяние. Лисле чувствовал приближение каждого затмения, и раз от разу все раньше. Испытывая дикий ужас, он пытался прятаться, дрожа и плача. В конце концов он стал предчувствовать затмение за несколько дней...
     - Но отчего затмения так его пугают? - спросил Бростек.
     - Не знаю, но со временем и я стал чувствовать себя не в своей тарелке. В этом было нечто неестественное - такое количество затмений и, главное, пугающая их регулярность... А для Лисле они стали сущей пыткой. Селия была на грани помешательства и вот однажды не выдержала и бежала. Я не могу ни в чем ее винить. Отец все еще был зол на них, относился к обоим слишком сурово. Когда же она убежала, я понял, что должен увезти Лисле подальше от всех этих гнусностей.
     - А что было во время вашего путешествия? - спросила Магара.
     - Братишка по-прежнему чувствует приближение затмений, но, похоже, теперь это не так мучительно для него. Я научился распознавать по его поведению, когда это должно произойти, правда, теперь он уже не так бурно реагирует. Может, привыкает помаленьку... Последний раз все прошло куда легче, чем прежде.
     - Однако отсюда ничего не было видно... - задумчиво пробормотал Бростек.
     - Отсюда вообще ничего не видно! - прибавила Магара.
     - Может, вам с Лисле и впрямь поселиться здесь? - предложил Бростек. - В Тревайне ему будет много спокойнее.
     - Действительно, почему бы и нет? - с жаром подхватила Магара. - Совет, несомненно, примет Лисле. Одна его музыка...
     Девушка смолкла на полуслове, а Слэтон невесело усмехнулся.
     - А вот я, к сожалению, годен лишь на то, чтобы приглядывать за ним, - мрачно сказал он.
     - Нет... - попыталась было возразить Магара, но Слэтон перебил ее:
     - Я типичный отпрыск аристократической фамилии, мне здорово удается заставлять других на меня ишачить, и только! Мы же попали сюда единственно благодаря Лисле, а вовсе не мне! - Он поднял руки, предупреждая ее протесты. - Бесполезно спорить, Магара! Мы все еще ищем ответы на наши вопросы. Возможно, кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь поймет, в чем дело, и поможет мальчишке. И если ты считаешь, что здесь ответов нам не отыскать, мы передохнем и двинемся дальше...
     Варо почти все время молчал и едва притронулся к вину.
     - Присоединяйтесь к нам, - просто сказал он. Слэтон изумленно заморгал.
     - Но мы же... мы будем вам только обузой... - пробормотал он.
     Бростек, похоже, не менее Слэтона был изумлен неожиданным предложением Варо.
     - Я иного мнения, - спокойно возразил Варо. - Кстати, так ты скорее сможешь отыскать ответы на интересующие тебя вопросы, а мы, в свою очередь, получим требуемое доказательство серьезности положения и сумеем в конце концов расшевелить Картель и склонить его к сотрудничеству.
     - Но... - начала было Магара.
     Варо лишь глянул на нее, слегка сдвинув изумительно очерченные брови, и девушка смолкла.
     - Я благодарен вам за предложение, - медленно проговорил Слэтон.
     - Ложись-ка ты спать, - сказал Варо. - Утро вечера мудренее.
     - Но я вовсе не воин...
     - Этой премудрости ты сможешь легко научиться, - сказал Бростек, которому эта идея явно пришлась по нраву.
     - А как же Лисле?
     - Для нас большая честь путешествовать вместе с вами, - настаивал Варо.
     - Просто не знаю, что и сказать...
     Слэтон явно был застигнут врасплох таким поворотом событий.
     - Зато я знаю! - яростно воскликнула Магара. - Это сущее безумие!
     - Ничего еще не решено, Маг, - сказал Слэтон, насупившись.
     Магара вздрогнула, услышав свое детское прозвище, но решила на этом до поры не сосредоточиваться.
     - Да неужто? - саркастически переспросила она. - Ты не знаешь этой парочки. Вся логика мира для них - пустое место!
     Варо нахмурился, а Бростек лишь рассмеялся.
     - А ты, разумеется, будешь первой, кто противопоставит логике интуицию, - поддразнил он девушку.
     Магара сверкнула на него глазами, но рот ее помимо воли растянулся в улыбке.
     - Ну, уж только не женскую интуицию, - еще хорохорилась она.
     Бростек склонился к Слэтону и громко зашептал ему на ухо:
     - Хорошенько думай, что говоришь! А то не ровен час, проснешься на рассвете и обнаружишь, что постель твоя плавает на самой середине озера!
     - Если ты не поостережешься, я швырну тебя в воду прямо сейчас! - пригрозила Магара.
     - То, что мы делаем, крайне важно, - сказал Варо.
     Он единственный, кто на протяжении всей этой словесной перепалки оставался серьезным и невозмутимым.
     - Этого я никогда не отрицала. - Магара понемногу сдавалась. - Но пусть они хотя бы некоторое время побудут здесь. Ну пожалуйста!
     Варо лишь пожал плечами в ответ и кивком указал на Слэтона, давая девушке понять, что решать ему.
     - Кстати, вот и вино кончилось, - объявил Бростек. - Нам пора подыскивать ночлег.
     Он поднялся и, слегка пошатываясь, направился к выходу. Остальные последовали за ним. Слэтон направился к юноше, которого сон сморил прямо на дощатом полу. Тень лежала рядышком, настороженно глядя на людей. Когда Слэтон взял на руки спящего паренька, она тоненько и жалобно взвизгнула.
     Бростек и Варо тем временем собрали пожитки и приготовились откланяться.
     - Доброй ночи, Слэтон, - тихонько сказал Бростек. - Доброй ночи... Маг.
     Магара схватила за горлышко пустую бутылку и сделала вид, будто хочет запустить ею в насмешника.
     - Еще раз назовешь меня так, - угрожающе прошипела она, - и я попрошу ныряльщиков затащить тебя на самую глубину, да там и оставить!
     - Слушаюсь и повинуюсь, госпожа моя! - Он насмешливо поклонился.
     - Убирайся вон! - со смехом приказала девушка.
     Молодые люди вышли, и Тень бесшумно потрусила следом за ними по деревянным сходням.
     - Ты и вправду думаешь, что они могут нам пригодиться? - спросил друга Бростек.
     - Возможно. Дар провидеть будущее может оказаться нам весьма полезен.
     - Никак не пойму, каким именно образом...
     - Прикинь сам, - очень серьезно начал объяснять Варо. - Не творят ли свои черные дела люди-ножи всякий раз спустя несколько дней после солнечных затмений? Или у меня воображение разыгралось?
     Некоторое время они шли молча. Бростек припоминал их путешествия по горам.
     - О боги! - внезапно воскликнул он. - Ты ведь прав!
     Чуть погодя до него дошел истинный смысл неожиданного предложения друга, и он громко присвистнул:
     - Так ведь ежели Лисле умеет предсказывать затмения, то...
     - Думай, думай хорошенько!
     - Ну, не мучай меня, объясни!
     - Слэтон ведь говорил, что вчера как раз было затмение. Так сколько дней у нас в запасе?
     
    Глава 7
     
     - Ты твердо решил? - спросила Магара. - Да. Мне бы очень хотелось побыть тут немного, но... - Слэтон пожал плечами.
     - Не передумаешь?
     - Нет, - решительно ответил он. - Вчера вечером мне стало совершенно ясно, что никто из местных жителей никогда не видел никого, вроде Лисле. Ты и сама сказала, что не знаешь, кто мог бы ему чем-то помочь. Поэтому разумно будет нам отправиться в путь с Варо и Бростеком - так по крайней мере странствия наши обретут цель. Чем дольше я думаю, тем более крепнет моя уверенность в том, что именно так и следует поступить.
     - Это означает, что я совершенно не умею убеждать, - невесело усмехнулась девушка.
     - Никто не смог бы на твоем месте быть красноречивее, - улыбнулся он в ответ. - И я вполне оценил твою заботу, но... Давай допустим, будто я знаю, что нам следует поступить именно так.
     Двое старинных друзей засиделись за разговорами далеко за полночь, а лишь рассвело, их растолкали Варо и Бростек, явившись с известием, что отправляются в путь нынче же утром. Оба друга радостно восприняли согласие Слэтона сопровождать их и занялись необходимыми приготовлениями.
     - Не пойму, зачем так спешить? - жалобно сказала Магара.
     - Должно быть, у них есть на то причины.
     Слэтон нарезал ломтиками яблоко и передал тарелку Лисле, поглощенному выкладыванием узоров из хлебных крошек на столе. Юноша поднял глаза, слабо улыбнулся и принялся за еду.
     - Но они же все равно через некоторое время вернутся сюда, - с надеждой проговорила Магара. - Почему бы вам не отправиться с ними в следующий раз?
     - А что я до тех пор стану делать? - спроси. Слэтон. - Они могут отсутствовать и неделю, две, и месяц, а то и дольше. Надо ловить удачу за хвост.
     - Но это жестоко по отношению к Лисле!
     - Отнюдь не более жестоко, чем то, что ему уже довелось вынести!
     Они множество раз за эту ночь обсуждали таинственные способности Лисле и его странный недуг, набеги злобных недругов и солнечные затмения, а заодно и необычный образ жизни Варо и Бростека.
     - Может быть, вы и в самом деле сможете им помочь, - предположила Магара, - но я буду по тебе скучать. Я так рада была тебя видеть - и вот ты уже уезжаешь...
     Они так долго проговорили о делах и предстоящем путешествии, что не успели всласть предаться воспоминаниям. Прощаясь со Слэтоном, Магара впервые за все эти годы ощутила приступ ностальгии. Они тепло обнялись.
     - Мы вернемся, я обещаю, - ласково сказал он.
     За спиной у Слэтона послышался скрип - это поднялся со стула Лисле. Магара раскрыла юноше объятия. Он подошел, залившись краской и смущенно моргая, и девушка ласково прижала его к груди.
     - Мы вернемся, я обещаю, - тихо повторил Лисле слова Слэтона.
     «Я очень на это надеюсь», - мысленно произнесла Магара.
     Почти всех, кто впервые отваживался спуститься в кратер, скалолазы убеждали воспользоваться спуском, именуемым Качели, совершенно справедливо утверждая, будто это кратчайший путь как в кратер, так и на поверхность. Многие предпочитали большие скорости, дабы по возможности сократить свои муки. Впрочем, первый такой спуск обычно бывал и последним, ввиду некоего обстоятельства, о котором скалолазы обычно дипломатично умалчивали: две трети пути представляли собой свободное падение. Пассажира либо опутывали специальной сбруей, либо заворачивали в сеть, а затем на лебедке с противовесом, установленной на краю кратера, скидывали вниз со скалы и лишь потом уже опускали на скальную платформу метрах в ста с небольшим внизу, на вершине Алмазного Зигзага. Истинный смысл названия этого спуска путешественник начинал осознавать, лишь раскачиваясь в воздухе над бездной, - это приводило к разнообразным последствиям: от нервного паралича либо истерики, до временной потери рассудка у наиболее впечатлительных особ. По иронии судьбы именно этот этап спуска был наиболее безопасен - скалолазы прекрасно знали свое дело, - однако впечатление, производимое этим приключением на новичков, оставалось прямо-таки неизгладимым.
     Сами скалолазы частенько пользовались Качелями, наслаждаясь бешеной скоростью и легкостью спуска. «Старики» шагали с обрыва спиной вперед, а вот молодые и горячие обыкновенно надевали сбрую и стремглав прыгали в пропасть. Обычно такое происходило в присутствии дам, на которых молодые скалолазы стремились произвести должное впечатление. Система противовесов позволяла им вовремя притормозить в воздухе, и если они не прыгали чересчур далеко, что сопряжено было с опасностью при раскачивании сильно удариться о скалу, то не подвергались особой опасности. Нечего и говорить, что подобные фокусы не слишком-то воодушевляли тех, кто намеревался спуститься в кратер впервые...
     Но ужас спуска вовсе не исчерпывался «удовольствием» покачаться на Качелях. После недолгой остановки на вершине утеса следовал спуск по извилистой тропинке, которая и дала имя Зигзагу. Разумеется, происходило это лишь в том случае, если бедняга путешественник к тому времени не утрачивал способности передвигать ноги. Хотя на всем протяжении спуска в скалу и были вбиты металлические крючья для рук и ног, веревочные перила отсутствовали, а дно кратера располагалось метрах в сорока пяти внизу... Последнюю часть головокружительного спуска путешественник проделывал либо на канатах, либо в люльке ручной лебедки. Когда новички наконец ступали на дно кратера, многие испытывали такое облегчение, что мешком оседали на землю и некоторое время даже подняться не могли. Замечания скалолазов вроде «Вам повезло, что во время спуска ветра не было» или «Как это птичьи гнездышки не срываются вниз со скальных карнизов, ума не приложу» не прибавляли им радости. Однако всякого, кто отважился воспользоваться Качелями, а спустившись, находил в себе силы отправиться в одну из здешних таверн, проводник самолично угощал стаканчиком винца, а зачастую даже не одним...
     Специфика Качелей не позволяла спускать тяжелые грузы, да и люди, регулярно путешествующие вверх-вниз, нечасто ими пользовались. Существовало еще два скальных пути, именно ими чаще всего пользовался Варо и его друзья. Оба эти пути начинались на широкой естественной скальной платформе, именуемой Добро Пожаловать, располагавшейся прямо над каменистым берегом озера. Этот широкий карниз со временем был усовершенствован скалолазами - туда вели вырубленные в скале лесенки. Был тут и довольно покатый спуск, за долгие годы сделавшийся еще более пологим от того, что обычно именно по нему скатывали вниз самые тяжелые грузы.
     С платформы Добро Пожаловать мощная лебедка с противовесом поднимала грузы и людей наверх, к Винному обрыву, который располагался на полпути наверх. Система эта позволяла одновременно поднимать и опускать две клетки, выдерживающие человек шесть или равный по весу груз. Единственным серьезным препятствием был Бортик - зазубренный скальный выступ метрах в сорока пяти над платформой. Тут требовались время, терпение и помощь скалолазов, использующих Решетку Крейвена - систему металлических штырей, намертво вбитых в скалу. Соорудил ее несколько десятков лет тому назад некий Крейвен, и она позволяла скалолазам направлять груз и помогать пассажирам с различных направлений. Работа эта требовала ловкости, силы и непоколебимой уверенности, однако мало кто из новичков мог без содрогания смотреть, как по гладкой отвесной скале ползают, словно пауки, скалолазы. Преодолев Бортик, путешественники вновь попадали на довольно сносный участок пути, продолжавшийся до самого Винного обрыва, получившего свое название после одного забавного инцидента - некогда тут вдребезги разбилась огромная бочка с вином, окрасив окрестности в сочный красный цвет. Площадку обрыва расширили скалолазы, они также углубили и естественные пещеры, приспособив их для хранения транзитных грузов или для пассажиров, дожидающихся своей очереди.
     От Винного обрыва вверх вели два пути. Самый прямой представлял собой вторую мощную лебедку, поднимавшую людей и грузы прямо наверх, к краю кратера, по довольно широкой расщелине, именуемой Змеиные Челюсти. Тут самыми объемными грузами приходилось осторожно маневрировать, особенно в верхней, наиболее узкой части расщелины, но подъем всего остального, в том числе и людей, не представлял особого труда. Скалолазы пытались убедить людей воспользоваться второй дорогой, дабы освободить лебедку для грузов, однако некоторые все же предпочитали подниматься именно здесь - из-за внушительной комплекции, немощи или особой нервозности.
     Второй путь начинался у южной оконечности обрыва и именовался Безумием Рейкспилла. Это была довольно узкая, но проторенная тропинка, снабженная для безопасности веревочными перилами. Когда путь этот открыли впервые, он представлял собой едва заметную ложбинку в скале, и немалого труда стоило отыскать выступы, чтобы упереться ногами и ухватиться пальцами. Теперь же для подъема необходимы были всего-навсего осторожность да еще крепкие нервы.
     Безумие Рейкспилла вело к небольшому уступу, где можно было слегка передохнуть. Для простоты и из-за бедности воображения скалолазов он именовался просто Скалой. Оттуда начинался почти вертикальный подъем по Стене Пекаря, представлявший собой вбитые в стену железные кольца, ступеньки да перильца, ведущие к совсем уже крошечному уступу, именуемому, опять же для простоты, Малой Скалой. Здесь путешественник снова вставал перед выбором: либо проделать короткий путь по веревкам туда, где можно облачиться в сбрую, которая позволит ему вскарабкаться или просто быть вытянутым на поверхность, либо же последовательно преодолеть три веревочные лестницы длиной метров десять - двенадцать каждая.
     На каждом этапе пути предусмотрены были средства безопасности: путешественник, почувствовав, что уверенность оставляет его, мог пристегнуться к веревке или крюкам. Однако многочисленные пристегивания да отстегивания неизбежно замедляли подъем, и бывалые путешественники совершенно пренебрегали спасительными веревками. Бростек и Варо всегда предпочитали второй путь, полагаясь на собственную ловкость. Впрочем, последнее слово в выборе путешественником пути всегда оставалось за скалолазами. Вчера, лишь завидев Лисле, они тотчас же проводили путников к более безопасному первому пути. Слэтон и Лисле весь путь проделали в веревочной клети, сперва сквозь Змеиные Челюсти, затем на лебедке через Винный обрыв. Оба они были перепуганы насмерть, а Слэтон к тому же еще и заворожен. Теперь им предстояло таким же манером выбраться из кратера наверх.
     Варо со своими спутниками начали подъем с платформы Добро Пожаловать. Заплатив скалолазам, они вошли в веревочную клеть с деревянным полом и крепко держались, когда заскрипела лебедка. Бростек и Варо, люди бывалые, вовсю помогали скалолазам, перебрасываясь с ними шуточками и здороваясь со знакомыми налево и направо.
     - Уже покидаете нас? - спросил кто-то.
     - В вашем занюханном кратере такая смертная скукотища! - крикнул Бростек. - Нам необходимо встряхнуться.
     - У нас есть дело, - серьезно ответил Варо.
     - Дело? Это у вас-то? Да вы и понятия не имеете, что значит настоящее дело! - крикнул другой скалолаз.
     - А вот пошли с нами - и сам увидишь, - с вызовом хохотнул Бростек.
     - Нет уж, благодарю покорно! Привозите поскорее назад вашего замечательного лютниста - вот уж кого стоит послушать!
     Весть о поразительной игре Лисле в мгновение ока облетела весь кратер.
     На полпути группа разделилась - Варо и Бростек завершали подъем, полагаясь лишь на собственные силы. Они первыми выбрались на поверхность и теперь поджидали, покуда скалолазы поднимут через Змеиные Челюсти клеть, где находились их новые друзья и Тень. Волчица спокойно лежала у ног Лисле, она была уже опытной путешественницей. Обычно она совершала путь в веревочной клети в полнейшем одиночестве, никто не отваживался составить ей компанию, но юноша-музыкант воспринимал соседство с волчицей как нечто в высшей степени естественное, и даже Слэтон, похоже, потихоньку привыкал к ней. Впрочем, головокружительное их путешествие по отвесным скалам от близости дикого зверя не делалось страшнее, ибо страшнее было уже просто некуда.
     - Господи! Неужели все позади?
     Это было первое, что произнес Слэтон, ступив на твердую землю. Он опасливо глянул вниз. Лисле тоже взглянул в кратер и указал на что-то слегка дрожащей рукой. Далеко внизу, едва различимая, стояла Магара. Девушка подняла руку и помахала им. Они помахали ей в ответ, а потом молча глядели, как она, отвернувшись, уходит прочь...
     Провожая ее взглядами, трое из четверых - каждый по-своему и в различной степени - ощущали печаль и странную пустоту в сердце.
     
    Часть вторая
    БРАТЬЯ ПО КРОВИ
     
    Глава 8
     
     - У вас есть свои кони? - спросил Варо, шагая с товарищами по дороге к Мелтону, самому крупному и самому южному из многочисленных поселений, раскинувшихся возле кратера.
     - У нас есть конь, - ответил Слэтон. - Он легко выдерживает нас обоих.
     - Но разумно ли это? - изумился Бростек. - Ведь мы обычно скачем быстро, к тому же у нас есть свободные лошади, и если вам нужно...
     - Если мы не годимся вам в попутчики, тогда нам не по пути, - резко оборвал его Слэтон. - Меньше всего мне хотелось бы создавать вам проблемы. - Увидев на лицах своих новых друзей искреннее недоумение, он пояснил: - Лисле никогда в жизни не сидел в седле один. Покинув родные места, мы проделали долгий путь и частенько ехали галопом.
     - Но ведь это... несколько неудобно, правда?
     - Ничуть. Я заказал специальное седло для двоих, во время особенно быстрой езды могу пристегнуть Лисле ремнем к спине. Мы множество раз так делали.
     - Звучит вполне разумно, - рассудил Бростек.
     - А где ваш конь? - поинтересовался Варо.
     - В конюшне, что на окраине города, - ответил Слэтон, указывая рукой направление.
     - Тогда пойди и приведи его. Встретимся в Мэнхайре - это самое большое здание на главной улице, не ошибешься.
     Слэтон кивнул.
     - Там мы познакомим вас кое с кем из наших, - сказал Бростек. - А вашего коня - с Тенью. - Он ухмыльнулся. - Она отчего-то нервирует лошадей, особенно поначалу...
     Слэтон взглянул на волчицу, которая как раз в этот момент сладко зевнула, выставив на всеобщее обозрение великолепие своих ослепительных клыков.
     - Ума не приложу, с чего бы это, - усмехнулся Слэтон.
     Вскоре их пути разошлись.
     - Ты все еще считаешь, что взять их с собой - это здравая мысль? - спросил Бростек, глядя вслед неловко шагающему Лисле.
     - Время покажет, - бесстрастно ответил Варо. - А сейчас надо бы отыскать Лангеля.
     Двое друзей вошли в город. Как и всегда, контраст с Тревайном был разителен, и причиной тому служила вездесущая грязь. Если в кратере тщательно следили за чистотой, то здесь, похоже, сознательно игнорировали сей вопрос. Улицы сплошь покрывал слой конского навоза, мусора и пыли. В ноздри путникам тотчас же ударил смрад гниющих отбросов, приготовляемой горожанами пищи, прокисшего пива и едкого дыма. Каждая лавочка, коих здесь было великое множество, прибавляла к этому букету свой неповторимый запах.
     Домов в Мелтоне каких только не было - от прочных каменных строений до соломенных лачуг. И среди здешних жителей наблюдалась не меньшая пестрота. Зажиточные купцы, в одежде, зачастую изукрашенной золотым шитьем, важно ехали по улицам на откормленных, ухоженных конях, а нищие и оборванные ребятишки соперничали с уличными музыкантами и жонглерами в состязании за звонкие монетки, бросаемые состоятельными прохожими. Между этими двумя крайностями существовал широчайший спектр социальных слоев: кузнецы, пекари, портные, гадальщики, фермеры, мясники, ведущие оживленную торговлю с обитателями кратера, а также ремесленники и ювелиры, влекомые сюда близостью несказанных сокровищ Тревайна.
     В этот час деловая жизнь городка уже бурлила вовсю, улицы заполонили людские толпы, всадники и повозки. Продавцы громко выкрикивали цену своего товара, оглушительно гавкали псы, а по узким переулкам разгуливали коты, шипеньем и гнусавыми воплями отгонявшие сородичей от своей территории. Те, кто бывал тут впервые, легко попадались на удочку местных мошенников, спешивших воспользоваться неискушенностью новичков. Однако судя по взглядам, которыми провожали Варо и Бростека здешние жители, эти двое были здесь известными персонами. Даже на Тень никто особенно не реагировал - жителей Мелтона трудно было чем-то удивить.
     Постоялый двор Мэнхайр представлял собой просторное деревянное строение в форме буквы «П» с квадратным внутренним двором. В двух симметричных крыльях располагались конюшни, а в перемычке - трактир, где можно было перекусить и выпить, а также многочисленные спальни для постояльцев. Вывеска снаружи гласила: «Мэнхайр. Лучшее сено для лошадей и самые мягкие постели для их хозяев». Последнее утверждение присовокупили скорее для красного словца, а вот конюшни были тут и вправду отменные. Поскольку порой их жизнь зависела от лошадей, Бростек и Варо предпочитали переплатить в Мэнхайре, но при этом пребывать в уверенности, что лошадям зададут отборный корм, а вода для питья будет чистой и свежей.
     Войдя в просторный гостиничный зал, друзья увидели двоих мужчин, увлеченно сражающихся в «драконы», - то был увлекательный поединок, требующий изощренности ума и искусства доброго стратега. Игроки ловко передвигали фигуры по черным и белым клеткам доски. Третьим в зале был тот человек, кого они разыскивали, он сидел подле играющих в глубоком мягком кресле, внимательно изучая какие-то бумаги и что-то бормоча себе под нос.
     - Рано вы нынче, - хмуро и озабоченно произнес Лангель.
     - Мы выступаем, - спокойно сказал Варо. - Сегодня же.
     - Сегодня?!
     Лангель вскочил и замахал перед носом Варо своими бумагами. Его внушительная фигура излучала возмущение - казалось, он воспринял слова Варо по меньшей мере как личное оскорбление.
     - Но наши припасы почти что на исходе!
     - А кони в порядке? - так же спокойно поинтересовался Варо, не обращая внимания на негодование Лангеля.
     - Да, но...
     - Значит, мы выступаем с тем, что у нас осталось, - отрезал Варо, самим тоном своим давая понять, что дальнейшие споры бессмысленны.
     Лангель уставился на Бростека, который весело ухмылялся.
     - Ты справишься, Лангель, - примирительно сказал он. - Ты у нас всегда молодцом.
     Лангель открыл было рот, чтобы возразить, но лишь беспомощно развел руками и сдался.
     Тем временем Варо повернулся к младшему из игроков, пепельноволосому двадцатилетнему юноше, не по возрасту высокому, широкому в плечах и мускулистому.
     - Поднимись и позови остальных, Росс, - велел ему Варо. - Если твой брат там, пусть тебе поможет.
     - Я не знаю, где он, - ответил юноша. - Он мне никогда не говорит, где бывает. Ни мне, ни кому-либо другому. Иногда мне кажется...
     - Ну, уж Кередина-то ты знаешь, где найти, - оборвал его Варо. - Пусть он тебе пособит.
     - А что за переполох? - недовольно спросил Росс. - Я бы вот-вот его обыграл...
     Варо пристально поглядел на доску.
     - Еще четыре хода - и тебе конец, - безапелляционно заявил он. - Давай-ка поспеши!
     Недоуменно посмотрев на доску, Росс взглянул в глаза сопернику, который хитро усмехался, а затем вышел, оставив последнее слово за старшими. Второй из игроков, пожилой человек с коротко подстриженными седеющими волосами и бородой, выжидательно глядел на Варо. Его испещренные старыми шрамами сильные руки были сложены поверх расшитого стальными пластинами кожаного нагрудника.
     - Пошли, Бэйр, - сказал Бростек. - Попробуем растолкать мэнхайрских конюших.
     - Да поглядите, не идет ли Слэтон! - крикнул им вдогонку Варо.
     - Что еще за Слэтон? - спросил Лангель.
     - У нас двое новеньких.
     - А лошади у них есть? - поинтересовался практичный до мозга костей Лангель.
     - У них один конь, - ответил Варо. - Они ездят на нем вдвоем.
     Брови Лангеля изумленно поползли вверх.
     - Недосуг сейчас объяснять, - сказал предводитель. - А теперь покажи мне, чем мы располагаем.
     Вскоре прибыли Слэтон и Лисле. Бростек, завидев их коня, с облегчением отметил, что животное рослое и сильное и на вид довольно резвое. Он уже успел кое-что объяснить Бэйру о новеньких; старый солдат был явно заинтригован, но и слегка озадачен. Бростека крайне интересовала реакция Бэйра, который всей душой ненавидел Картель, никогда и никому не объясняя причин своей ненависти, Слэтон же был сыном одного из членов Картеля. Хотя авторитета Варо и Бростека никто в отряде оспаривать не смел, Бэйр все же был старшим, и к голосу его все без исключения прислушивались. Раскола в своих рядах они никак не могли себе позволить.
     Бэйр внимательно наблюдал за спешивающимися новичками, с одобрением отмечая их сноровку и простую дорожную одежду. Когда Бростек представил их друг другу, Слэтон и Бэйр обменялись крепкими рукопожатиями, серьезно и изучающе глядя друг на друга. Лисле лишь кивнул в своей обычной манере, словно не замечая протянутой руки старого вояки. Бэйр, смутившись, убрал руку. Слэтон попытался было объяснить, в чем дело, но Бэйр жестом прервал его.
     - Если хотя бы половина из того, о чем поведал мне молодой Бростек, правда, - сурово и хрипловато сказал он, - то нет никакой нужды в объяснениях. Мы рады и тебе, и Лисле.
     За спиной у старого солдата с облегчением улыбался Бростек. Теперь он мог спокойно заняться лошадьми.
     Лангель и Варо закончили инвентаризацию.
     - Не густо для похода в горы, - с сомнением в голосе сказал квартирмейстер.
     - Бывало и хуже, - возразил Варо. - К тому же налегке мы поедем куда быстрее.
     Тут вошел пепельноволосый юноша.
     - Ты что, уже все успел? - изумился Лангель.
     - Да это не Росс, а Роган, - поправил его Варо.
     Братья-близнецы были схожи как две капли воды, но лишь внешне. Темпераменты их разительно отличались. Росс в полном соответствии с пословицей «мог заговорить зубы дракону», Роган же обыкновенно молчал, и даже лаконичный Варо казался рядом с ним красноречивым. У одного брата рот был вечно до ушей, другой улыбался не чаще раза в год. Только в бою их невозможно было различить: они походили на плотно пригнанные детали одного механизма - оба двигались ловко, даже грациозно, но удары их были смертоносны. Как некогда Варо и Бростек, близнецы осиротели после одного из зверских набегов, и хотя это совершенно по-разному сказалось на их характерах, оба была единодушны в своей преданности Варо и товарищам и горячо любили друг друга.
     - Приветствую тебя, Роган, - сказал Варо. - Твой брат сейчас собирает отряд. Пойди и помоги ему. Он направился к Кередину, так что если ты знаешь, где теперь остальные...
     Роган молча кивнул и удалился.
     - Как я сразу не догадался! - развел руками Лангель. - Росс с порога начал бы трещать как сорока! Впрочем, все равно не понимаю, как это ты умудряешься различать их лишь по внешнему виду?
     Благодаря расторопности близнецов, быстро собравших всех своих товарищей, а также организаторскому дару Лангеля, отряд выехал из города тотчас же после полудня. Ехавший впереди Варо задал хороший размеренный темп, и крупный конь Слэтона и Лисле, ко всеобщему облегчению, без всякого труда поспевал за остальными.
     Отряд состоял из шестнадцати воинов. Слэтон подумал, что этого явно маловато, чтобы противостоять врагам столь опасным, как люди-ножи. Его представили всем по очереди, но в суматохе он ухитрился запомнить лишь несколько имен, и то с трудом. Реагировали на него по-разному: одни - сердечно и тепло, другие - холодно, да и на Лисле косились вовсю. Но что бы кто себе ни думал, ни один не отважился оспорить решение Варо. В дороге особенно не разговоришься, и Слэтон с нетерпением дожидался вечернего привала - тогда он мог бы получше узнать новых товарищей, а если повезет, то и добиться их расположения.
     Впрочем, одного человека он выделил тотчас же. Возможно, отчасти благодаря его запоминающейся внешности - горбатому носу, смахивающему на клюв хищной птицы, и густой копне черных как смоль волос. Немалую роль сыграло и то, что Бростек представил Слэтону Кередина как бывшего волшебника. Слэтону приходилось встречаться с чародеями и прежде, еще дома. В большинстве своем это были жалкие создания, ничем не лучше обыкновенных нищих, видом и поведением своим не вызывающие иных чувств, кроме презрения. Но вот бывшего волшебника он никогда доселе не видывал, особенно вооруженного мечом и гарцующего на великолепном жеребце. К тому же черные глаза Кередина то вспыхивали ярким огнем, то делались какими-то далекими, почти пустыми. Сейчас Кередин ехал бок о бок со Слэтоном и казался погруженным в глубочайший транс.
     Озираясь по сторонам, Слэтон сделал для себя вывод: никогда еще не приходилось ему бывать в столь необыкновенном обществе. Укрепило его в этом мнении и то, что случилось всего час спустя после отъезда из города. Именно тогда к ним примкнул семнадцатый спутник.
     
    Глава 9
     
     Варо вел отряд по широкой тропе вокруг горы, вершину которой венчали серые скалы. Слева в долину сбегал пологий, поросший травой склон. Внизу виднелись негустые рощицы, заросли вереска и пастбища. Справа возвышался скалистый пик, а метрах в пятнадцати над головами путников нависал каменный карниз. Именно в этом месте Варо натянул поводья и подъехал прямо к скале. На ней был грязью намалеван крест - Варо дотронулся до него, потом поглядел на испачканные пальцы.
     - Он здесь, - сказал Варо, взглянув на Бэйра.
     Старый солдат засунул два пальца в рот и пронзительно засвистел. В ответ откуда-то сверху раздался дикий вой - ничего подобного никто из присутствующих в жизни своей еще не слышал.
     На лицах воинов отразилось замешательство и волнение, и тут что-то сорвалось с самой вершины серой скалы. Лошади шарахнулись, люди испуганно вскрикнули - страшное чудовище летело прямо на них. Вновь раздался леденящий душу вой.
     С глухим стуком тяжелая туша ударилась о траву, да так и осталась лежать. Неестественно вывернутые ноги зверя, остекленевшие глаза и окровавленная морда свидетельствовали о том, что он уже мертвым был сброшен с вершины. Варо глядел на зверя в ужасе. Лицо его выглядело мертвенно-бледным, словно он увидел призрак. Только Бростек понимал истинную причину страха своего друга. Остальные выжидательно глядели наверх, перебарывая недавнюю оторопь. Слэтон, сам донельзя перепуганный, шепотом успокаивал трепещущего Лисле. Тень, ощетинившись и утробно рыча, пристально глядела на мертвого вепря.
     - А ну-ка, Райкер, спускайся, чертов маньяк! - крикнул кто-то.
     Когда на фоне неба появилась человеческая фигура, Бростек громко и сочно выбранился. Он едва смог сдержать душащий его гнев, и то лишь благодаря тому, что некоторые из его товарищей добродушно смеялись.
     - Мог бы по крайней мере хоть посмотреть вниз, прежде чем швыряться кабанами! - ворчливо сказал он.
     - А я-то думал, вы по достоинству оцените мой охотничий трофей! - ликующе крикнул Райкер и добавил: - Славная была охота!
     - А ну-ка, спускайся! - приказал Бростек. - Нам пора двигаться.
     - Сейчас, сейчас...
     И Райкер головой вперед бросился вниз со скалы. Лошади снова заметались, налетая друг на друга. Однако когда тело Райкера оказалось всего в каких-нибудь трех метрах от земли, веревка, крепко обвязанная вокруг его лодыжки, остановила страшное падение. Доморощенный акробат запрыгал в воздухе, словно мячик на резиночке, радостно хохоча, - эффектный трюк удался на славу. Потом он извернулся, ослабил узел, перекувырнулся в воздухе и опустился на землю.
     Не успели ноги его коснуться земли, как перед ним выросла внушительная фигура Варо. Лицо его оставалось бесстрастным, но могучий кулак с размаху ударил по скуле Райкера. Сила удара была такова, что невысокий, но мускулистый человек отлетел на пару метров и упал. Он глядел на Варо изумленно и обиженно. В полной тишине голос Варо прозвучал буднично, но грозно.
     - Если ты еще хоть раз подвергнешь нас такому риску, - сказал он, - я сам убью тебя.
     Лицо Варо не выражало ровным счетом никаких эмоций, походя на маску.
     - Мы все время ходим по лезвию ножа, - осклабился Райкер. - Уж я-то точно. Так чего бояться какой-то дохлой свиньи?
     Варо молча отвернулся и снова вскочил в седло. Никто не проронил ни слова, покуда хмурый Райкер не поднялся на ноги.
     - Твой кабан мог запросто сломать шею любой лошади и погубить кого-то из нас, - нарушил тишину Бростек. - Упражняйся впредь лишь на тех, кто заслужил смерти.
     Райкер мрачно уставился в землю.
     - Где твой конь? - спросил Лангель.
     - Вон за той скалой, - глухо ответил Райкер.
     - Тогда поспешим! - распорядился Варо.
     - Может, прихватим мяса? - кивнул Лангель в сторону кабаньей туши.
     - Оставь его, - равнодушно сказал Варо и пришпорил коня.
     Тень осторожно приблизилась к кабану и принялась его обнюхивать, но, повинуясь приказу хозяина, потрусила прочь. До самого вечера ехавший впереди Варо не проронил ни слова. Опальный Райкер замыкал шествие, впрочем, вскоре он повеселел и стал перекидываться шуточками с товарищами, смеясь вместе со всеми. Слэтон и Лисле ехали в самом центре кавалькады, бок о бок с Кередином.
     - Он всегда такой? - осторожно поинтересовался Слэтон.
     - Ты о Райкере? Это дикое создание, - объяснил бывший волшебник. - Он терпеть не может города.
     - И вы всегда встречаетесь с ним здесь?
     - Да. Я не желал бы краснеть за него в цивилизованном обществе.
     - А почему?
     - Он любит убивать, - ответил Кередин. - Предпочитает умерщвлять людей, но если такой возможности нет, то довольствуется животными - и чем страшнее зверь, тем желаннее ему добыча. Впрочем, охотник он отменный, - прибавил бывший волшебник.
     На закате Варо дал знак сделать привал. Лагерь был разбит на лесной полянке, возле ручья. Тень и лошади принялись жадно пить, а люди стали разбивать лагерь. Слэтон озирался, не зная, чем ему заняться.
     - Приведи сюда парнишку, - велел Кередин.
     Он сидел на земле, скрестив ноги, и складывал из камней очаг в виде круга, в центре которого лежали сухие листья и ветки. Слэтон с радостью поспешил за Лисле и привел братишку к кострищу.
     - А как это ты стал бывшим волшебником? - поинтересовался он, с интересом наблюдая за манипуляциями Кередина.
     - Это происходит просто - собратья перестают считать тебя достойным их просвещенного и благородного общества, - улыбнувшись, ответил тот.
     - Но почему?
     - О, ввиду множества причин...
     - А конкретнее? - не унимался Слэтон.
     - Ах, так ты жаждешь леденящих душу подробностей? Хочешь знать, из-за чего я впал в немилость?
     Казалось, Кередина развлекал этот допрос с пристрастием.
     - Прости, - смутился Слэтон. - Если не хочешь, то не рассказывай...
     - Да нет, почему бы не рассказать? - передернул плечами костровой.
     Слэтон терпеливо ждал, пока Кередин собирался с мыслями. Лисле выглядел совершенно счастливым, хотя, казалось, не замечал происходящего вокруг.
     - Я совершил тройное преступление, - начал бывший волшебник. - Во-первых, оказался неспособен выказывать должное уважение как старшим магам, так и нашим господам, достопочтенным членам Картеля. Никого не волновало, что первые - немощные, дряхлые и совершенно выжившие из ума старцы, а вторые - сущие тираны. К тому же моя идея о том, что волшебство призвано служить людям Левиндре, а вовсе не единственно благополучию и мошне самих магов, не встретила одобрения - это мягко выражаясь...
     - Мне казалось, волшебники не слишком-то зажиточны, - заметил Слэтон.
     - Почти все они бедны как церковные мыши, - согласился Кередин со смехом. - Они слишком недалекие люди...
     - Ты намекаешь на то, что есть и другие?
     - Да, и это те немногие, кто додумался до того, как доить систему, - кивнул бывший волшебник. - Они трясутся над своими жалкими тайнами, живут в роскоши, а простаки на них ишачат.
     - Звучит до боли знакомо, - согласился Слэтон. - Мое семейство превратило паразитирование в подлинное искусство.
     - Ты имеешь в виду Картель?
     - Да.
     Кередин снова закивал.
     - Искренне тебе сочувствую, - сказал он.
     - Ну, а каково было второе твое преступление? - спустя некоторое время спросил Слэтон.
     - Во-вторых, я вознамерился обучиться подлинной магии, - объяснил Кередин. - Старинной магии. А это ныне отнюдь не поощряется.
     - Но разве волшебники занимаются чем-то иным? - искренне изумился Слэтон.
     - Как мало ты знаешь! - с грустью воскликнул бывший волшебник. - Волшебство в том и заключается, чтобы не позволить магии вмешаться в денежные вопросы и вообще не препятствовать никаким намерениям Картеля. Как думаешь, с чего это вдруг некогда могущественные волшебники превратились в столь жалкие создания? Правда ведь, с трудом верится, что они могут представлять какую-либо угрозу? Картель ухитрился превратить некогда влиятельный институт магии в пустое место, разложить его изнутри. И сделано это намеренно.
     Рядом с беседующими собралось уже несколько человек, и Кередин заспешил, не давая Слэтону времени вполне осмыслить услышанное.
     - Буду краток и скажу лишь, что, в-третьих, осмелился полюбить - это и был мой последний, несмываемый грех.
     - Что?!
     - Уверен, ты слышал, что волшебники добровольно дают обет безбрачия, - ухмыльнулся Кередин.
     Слэтон кивнул, вспомнив сальные шуточки на эту тему, и ему сделалось не по себе.
     - Известно ли тебе, что близость с женщиной ослабляет мага? - напыщенно объявил Кередин, но тотчас же скривился: - Какое лицемерие! Возможно, некогда так оно и было. Может быть, древняя магия и требовала телесной чистоты и полного самоотречения, но к тому времени, когда я постигал азы волшебства, на эту тему только шутили. Существовали особые дома. Лучшие из них выглядели весьма благопристойно, и девушки там были что надо. Но существовало одно незыблемое правило. Ни в коем случае не допускать взаимных чувств и прочных связей и ни при каких обстоятельствах не контактировать с внешним миром. Вот тут-то я и сломался... - Он замолчал, погрузившись в воспоминания. - Мы с нею вместе бежали. Большего преступления я не мог совершить.
     Глаза его затравленно сверкнули.
     - А что сталось с девушкой? - спросил Слэтон.
     - Ее убили головорезы, которых послали за нами в погоню, даже моя сила не помогла спасти ее... - Видно было, горькое воспоминание это все еще причиняет Кередину боль. - После этого мне объявили, что впредь я не имею права называться волшебником. Но мне было уже все равно. Магия более меня не привлекала.
     Он вновь умолк, а Слэтон тщетно пытался подобрать слова, чтобы поддержать беседу, считая чрезвычайно важным исцелить эту давнюю рану, но он знал, что это ему не по плечу...
     - Впрочем, - заключил Кередин, - лишить меня тех знаний, которые я к тому времени приобрел, было уже не в их власти.
     Когда кострище было готово, Кередин вытянул вперед руки и повелительным жестом указал в центр каменного круга, пробормотав какие-то слова. Пламя мгновенно объяло сухие листья и быстро распространилось на ветки. Слэтон от неожиданности подскочил, но вот Лисле и бровью не повел. Он улыбнулся и протянул к огню ладони, чтобы поскорее согреться.
     - Ценный фокус, - сказал Слэтон, оправившись от потрясения.
     - Увы, лишь на фокусы я и способен! - грустно усмехнулся бывший волшебник. - А это сущий позор, ведь на самом деле можно сделать много большее...
     Эти слова он произнес без тени цинизма, а с искренним сожалением.
     К тому времени почти все собрались у огня, закончив свои дела. Коням задали корм, фляги наполнили чистой водой из ручья. Каждый расстелил свою постель. Настало время поужинать. Лангель и Росс подтащили съестные припасы поближе к огню.
     - Нынче только перекусим, парни, - объявил Лангель.
     Слова его встречены были жалобными стонами.
     - А где Сокол? - спросил он, оглядевшись.
     - Он охотится, - ответил Бэйр.
     - Сейчас? Да в такой темноте он и в двери амбара не попадет! - насмешливо протянул Лангель.
     - Если он как следует проголодается, - рассмеялся старый солдат, - то попадет во что угодно, даже в полной темноте, - такой уж это парень.
     - В самую точку! - раздался из темноты голос. - Все дело в том, что ты, Лангель, наполовину ослеп, читая вдоль и поперек свои бесконечные реестры!
     Говоривший приблизился, все еще невидимый - темная одежда его сливалась с ночным мраком. Но вот свет костра озарил худощавого остролицего человека с луком за плечами. Он бросил наземь двух куропаток, каждая из которых была аккуратно нанизана на стрелу, словно на вертел.
     - Малюсенькие амбары в этих краях, надо признаться, - огорченно заметил он.
     Вид свежей дичи воодушевил людей. Хотя птички были и невелики, но беседа тотчас же оживилась. Росс сыпал шуточками, смеясь над ними громче всех.
     Сокол же преспокойно улегся и, казалось, мгновенно уснул.
     - Поразительно! - тихо сказал Кередину Слэтон. - Темнота хоть глаз выколи, а он...
     - Ага. Сокол - человек очень одаренный и ничуть не менее таинственный, - торжественно объявил бывший волшебник. - Он не только обладает поистине кошачьим зрением в темноте. Никто не знает настоящего имени этого парня, а прошлое его покрыто мраком неизвестности.
     - Не в пример тебе, волшебник! - не открывая глаз, парировал Сокол. - Не сомневаюсь, ты уже душу вынул из новеньких, нудно повествуя о своей несчастной жизни.
     В голосе его, впрочем, не слышалось и нотки враждебности. Слэтону и самому не слишком хотелось возвращаться к печальной повести Кередина, он горел желанием побыстрее познакомиться с остальными.
     - Почему тебя зовут Соколом? Откуда такое имя? - с интересом спросил он.
     - А оно мне подходит, - ответил его лежащий на земле собеседник. - Разве человек не вправе выбрать себе имя по вкусу?
     Именно в этот момент неожиданно подал голос Лисле, подал впервые за весь вечер.
     - Разве человек не вправе выбрать себе имя по вкусу? - повторил он с той же полусонной интонацией.
     Сокол тотчас сел. Лицо его сделалось злым.
     - У тебя с этим сложности, юнец? - угрожающе спросил он.
     - Нет. Позволь, я объясню... - быстро заговорил Слэтон.
     - Эй, юнец! - громко повторил Сокол, пристально глядя на Лисле, который остановившимися глазами смотрел в огонь.
     - Заткнись, Сокол! - приказал Бростек. Желтые кошачьи глаза перебегали с Бростека на Варо.
     - Какого черта он здесь делает? - с вызовом спросил Сокол.
     Все выжидательно молчали.
     Спешно собираясь в путь, Варо так и не успел объяснить товарищам своей задумки относительно двух новичков. Теперь ему волей-неволей пришлось это сделать. Он прекрасно знал, что никто из соратников не посмел бы оспорить его решение, но хотел убедить их в полезности Лисле для общего дела, то есть в том, в чем он сам не был вполне уверен. Тщательно подбирая слова, он кратко описал таланты мальчика, сделав упор на его даре предвидения. Бростек и Слэтон время от времени вставляли словечко, а когда Варо умолк, многие из присутствующих были всерьез озадачены.
     - Но он ведь даже не видел летящего со скалы кабана! - хмыкнул Райкер. - Он же весь трясется, словно припадочный!
     - Лучше бы тебе не поминать этого случая! - твердо заявил Бростек, и Райкер подчинился, пощупав скулу, пострадавшую от железного кулака Варо.
     - Если я верно мыслю, - подытожил Варо, - Лисле сможет помочь нам предупредить набеги людей-ножей и даже опередить этих гадов.
     Хотя некоторые скептически переглянулись, никто не стал спорить с командиром. Слэтон теперь ясно видел, что отряд и в самом деле всецело сосредоточен на своей цели и предан Варо. Любой, кому удается объединить под своим началом людей столь несхожих, держит в руках грозную силу.
     - Так говорите, последнее затмение солнца случилось два дня назад? - задумчиво спросил Бэйр. - Я лично ничего не видел.
     - Что тут странного? - воскликнул Росс. - Ты же даже на улицу не выходил! И все же оно было. - Остальные согласно закивали. - Впрочем, ничего из ряда вон выходящего оно из себя не представляло, - продолжал молодой человек. - Просто солнце около полудня подернулось легкой дымкой, да и то всего на несколько секунд.
     Все хором подтвердили его правоту. Слэтон же возразил:
     - Я видел зрелище куда более выразительное. А ведь мы находились всего в десяти лигах к востоку.
     - Да и я тоже, - согласился Райкер. - Картинка была славная.
     - Значит, затмение кажется сильнее, чем севернее или восточнее наблюдатель находится от кратера, - подытожил Кередин. - И что же это означает?
     На этот вопрос никто ответить не мог.
     - Кстати, из кратера затмений вообще не видно, - добавил Бростек.
     - Для полноты картины нам недостает свидетелей, которые во время затмения были бы южнее или западнее кратера, - сказал Росс. - Тогда мы могли бы...
     - Что именно? - недобро ухмыльнулся Сокол.
     - Да какая разница? - оборвал разговор Лангель. - Все равно таких свидетелей у нас нет. К тому же ужин давно готов.
     Во время ужина многие с ехидцей поглядывали на Лисле, по самые уши измазавшегося в каше. За едой говорили мало, но, закончив трапезу, все принялись обсуждать ближайшие планы.
     - Итак, куда мы держим путь? - спросил Росс.
     - В Авранч, - ответил Варо. Так называлась отдаленная горная деревушка. - Это всего лишь предчувствие. Мы не были там вот уже несколько месяцев - и они тоже.
     Никто и не подумал спросить, кто такие «они». Росс кивнул:
     - Ну, а если там все тихо, оттуда мы сможем двинуть через Туманный перевал в Грассмейр.
     Никто не заметил, как напрягся Лисле, заслышав это название. Росс тем временем невозмутимо продолжал:
     - А оттуда мы направимся в Пенберри. Так мы сможем объехать большую территорию. Почему бы нам не... - Он умолк, глядя на мальчика. - Чего это он так дрожит?
     Лисле била крупная дрожь, хотя ночь выдалась теплая, да и сидел он у самого огня.
     - Что с тобой? - встревоженно спросил Слэтон, понимая ничуть не больше остальных. - Что это значит?
     Лисле не отвечал. Глаза его блуждали, словно он видел совсем другой мир или грезил наяву.
     - Одеяло сюда! - приказал Бэйр. Лисле вскрикнул, закатывая глаза.
     - Воды! Быстрее! - рявкнул Бэйр. Слэтон осторожно уложил мальчика на траву. Немного погодя Лисле перестала бить дрожь - похоже, успокоило его именно одеяло. Он напился воды и вскоре совершенно оправился. Когда он снова сел, голова его качнулась, словно у младенца, а глаза вновь стали бессмысленными. Теперь уже все, как один, глядели в его сторону.
     - Завтра утром мы доберемся до Дансери, - объявил Варо, сознательно отвлекая внимание товарищей от несчастного юноши. - Может, там есть для нас новости. Остальное решим по пути.
     В местечке под названием Дансери обычно оставляли для них весточки многочисленные следопыты и разведчики. Многие горцы почитали Варо и его людей героями и прилежно собирали информацию, которая могла быть им полезной, - сообщали о необычных перемещениях в горах, о том, какие перевалы стали непроходимыми, засыпанные снежными лавинами, о необъяснимых исчезновениях животных и тому подобном. Новости передавали из уст в уста и разносили по округе странники-пилигримы, бродящие из деревни в деревню. Пусть новости по пути и претерпевали некоторые искажения, к тому же зачастую сильно запаздывали, однако люди Варо все равно бывали им рады.
     Варо распорядился готовиться ко сну.
     - А не сыграет ли нам наш музыкант колыбельную на сон грядущий? - хитровато поинтересовался Сокол.
     Взгляды устремились на Лисле, который на это никак не отреагировал.
     - Ты сыграешь нам, Лисле? - ласково спросил Бростек.
     - Ты сыграешь нам, Лисле? - с той же вопросительной интонацией произнес мальчик, потом кивнул.
     Слэтон тотчас же принес лютню и протянул ее юноше.
     - Сыграй нам «Зачарованный лес».
     Лисле улыбнулся. Лицо его тотчас же оживилось, а пальцы стремительно пробежали по струнам. Быстро настроив инструмент, он заиграл.
     И в мгновение ока узкая сумеречная лощина превратилась в сказочное королевство. Удивительная музыка словно звучала со всех сторон, кристальные звуки взлетали в небо вместе с искрами пламени, на лету обращаясь в фантастических существ из легенд и мифов. Стрекозы плясали в воздухе вместе с радужными огнедышащими драконами, яркие зимородки кружились с древесными духами, даже лес как будто приблизился к костру, вслушиваясь в сказочную музыку. И хотя каждый из слушателей представлял что-то свое, все были одинаково потрясены.
     Даже когда смолкла последняя нота и маленький лагерь вновь объяла ночная тишина, никто не шевельнулся - никто просто не мог пошевелиться. Хотя решение Варо включить Лисле в отряд ни один из соратников не оспаривал открыто, ясно было, что оно не вызывает особого энтузиазма. Последний инцидент у костра лишь укрепил всех во мнении, что Лисле никуда не годный спутник, но музыка заставила позабыть обо всем. Первым опомнился Кередин.
     - О боги! - выдохнул он. - Я не слыхал ничего подобного с тех самых пор, как...
     Он вдруг щелкнул пальцами и прошептал что-то неразборчивое. Из костра вылетел сноп ярчайших искр, заставив всех, за исключением Лисле, зажмуриться. Юноша же, улыбнувшись, извлек из инструмента переливчатую трель, и летящие в черноте ночи искры непостижимым образом обрели форму. Видение длилось лишь мгновение, но ошибиться было невозможно.
     Прямо над костром возникло призрачное улыбающееся лицо Магары.
     
    Глава 10
     
     - А откуда Лангель берет деньги для закупки припасов? - поинтересовался Слэтон.
     Горя желанием доказать свою полезность, он попросился в дозор вместе с Бэйром. Поскольку все было тихо и спокойно, он решил использовать эту возможность, чтобы побольше узнать о деятельности и образе жизни отряда.
     - Хочешь сказать, что мы не слишком-то смахиваем на преуспевающих торговцев? - ухмыльнулся старый солдат.
     - В общем-то да... - смутился Слэтон.
     - Как-то перебиваемся, - ответил Бэйр. - Старейшины некоторых спасенных нами деревень оказались щедры в своей благодарности - в меру разумного, конечно. Ну, а если мы прибываем на место слишком поздно, то забираем оттуда все ценное. Мертвые ничуть не возражают!
     Лицо Бэйра было очень серьезным, почти хмурым. Слэтон понял, какие страшные воспоминания одолевают его сейчас.
     - В общем, живем - не тужим. Лангель очень экономен. Кое-кто из нас в свободное время подрабатывает, другие добывают средства... м-м-м... несколько иными способами.
     - То есть берут взаймы у тех, кто достаточно зажиточен? - уточнил Слэтон.
     - Что ж, можно сказать и так...
     - Просто я пытался быть тактичным.
     - И тебе это удалось, - хмыкнул Бэйр. - Вот наш Кервин, так тот даже не обижается, когда его в глаза называют вором.
     - Это который? - спросил Слэтон. Названное имя не вызвало у него никаких ассоциаций.
     - Вон, храпит вовсю! - Бэйр указал куда-то в темноту. - Такой светловолосый, глазки еще все время бегают. Не подпускай его близко к своим карманам, ежели там есть что-то ценное! - Старый вояка расхохотался, довольный произведенным на новичка впечатлением, и добавил: - Не пугайся! Варо исцелил его от этого недуга, лишь время от времени случаются рецидивы. Порой он просто не может удержаться и прикарманивает кое-что, но у своих - ни-ни! Мы смотрим на его штучки сквозь пальцы. Свою сметливость и ловкость он частенько использует на благо нашего дела. Он множество раз здорово нам помогал.
     Разговор их был прерван каким-то копошением в темноте. Кто-то заворочался, потом встал и направился прямиком к ним. Слэтон узнал Бростека и тотчас же понял, почему тому не спится. Впрочем, призрачное лицо Магары над костром произвело впечатление на всех без исключения, даже на тех, кто видел ее впервые. Когда потрясенные люди немного опомнились, Варо велел всем тотчас же ложиться. Спокойствие и настойчивость предводителя возымели действие на всех, кроме его друга. Бростеку никак не удавалось прийти в себя.
     - Вот никак не могу уснуть, - без надобности объяснил Бростек, ибо было и без слов ясно, что лицо Магары все еще стоит у него перед глазами.
     - Да что там, дозорные всегда рады доброй компании, - флегматично произнес Бэйр.
     Некоторое время все молчали.
     - Мне ведь это не привиделось, правда? - выпалил вдруг Бростек. - Вы ее тоже видели?
     Слэтон кивнул.
     - Смазливая девчонка, - добавил Бэйр. - Интересно, а что она чувствовала в этот момент?
     Слэтон и Бростек уставились на солдата. Оба они были столь поглощены собственными чувствами, что даже не подумали о девушке, которая тоже могла испытывать в момент видения странные ощущения.
     - Но ты ведь не думаешь... - пробормотал Слэтон. - Наверняка она... - И умолк, понимая, что вопросы эти все равно до поры останутся без ответа.
     - Кередин не может или не хочет объяснить происшедшее, - сетовал Бростек. - Он отказывается даже говорить, кто это сделал, он или Лисле. Вон, погляди - спит сном младенца!
     - И от Лисле, сдается мне, немногого можно добиться, - заметил Бэйр.
     Слэтон поморщился - равнодушный тон солдата отчего-то его покоробил. А Бростек смотрел на него с надеждой.
     - Не гляди на меня так, - сказал Слэтон. - Я понятия не имею. Лисле ничего подобного никогда не делал. Я обалдел не меньше вашего.
     Бростек разочарованно кивнул.
     - Кередин-то всегда себе на уме, - напомнил Бростеку Бэйр. - Ты что, забыл? Он заговорит, когда сочтет нужным. Ступай-ка спать.
     Бростек помялся, открыл было рот, но благоразумно решил последовать совету товарища. Он обреченно побрел туда, где расстелено было его одеяло, послушно лег, но сон все не шел к нему. Его одолевало слишком много вопросов. Каким образом в небе возникло лицо Магары? И с какой стати? Это казалось бессмыслицей, притом жестокой бессмыслицей. Кередин же никогда не был жесток, Лисле - тем более. Кто из них двоих это сделал? Лисле видел Магару лишь однажды, Кередин не видел вовсе. Но лицо, несомненно, принадлежало девушке! Значит, все-таки Лисле... Хотя, если верить Слэтону, мальчик никогда прежде не вытворял ничего подобного. К тому же, когда он играл, каждый видел что-то свое, а вот лицо Магары увидели все одновременно. Полнейшая чушь...
     Бростек вновь привстал, горя желанием вытрясти правду из Кередина, но вовремя сдержался: Бэйр прав, бывший волшебник заговорит сам, когда настанет время. И Бростек обратился мыслями к той, чье лицо недавно улыбалось им над костром...
     «Мне нравится она, - мысленно сказал себе Бростек. Он не только никогда не произносил этого вслух, но даже не думал об этом. - Да, но влюблен ли я в нее?» На этот вопрос он не в состоянии был ответить. Да и есть ли тут разница? Прежде это казалось ему совершенно неважным. «А она знает? И как она ко мне относится?» Их дружбу он никогда не подвергал сомнению, но могло ли быть - и будет ли? - между ними когда-нибудь нечто большее?
     «Если бы не наши неотложные дела...»
     Бростек предпочел не додумывать эту мысль, усилием воли он заставил себя отвлечься. Взглянул на спокойно спящего Варо. Бростек знал своего друга лучше, чем кого-либо другого из смертных, но не мог даже предположить, что почувствовал Варо, когда возникло видение. Впрочем, хотя Варо и оставался внешне невозмутимым, внутреннее смятение его изобличал поспешный приказ ложиться спать. Он не хотел, чтобы люди обсуждали происшедшее! «Он любит ее так же, как и я, - вдруг осенило Бростека. - Только вот знает ли об этом он сам?»
     Потом он стал думать о Слэтоне, друге детства Магары. Парень казался честным, но не исключено, что он знает много больше, чем говорит. Бростек принялся гадать, что происходило ночью, когда эти двое остались наедине в домике Магары, - и вдруг мучительно покраснел. Он ревновал!
     «Не будь идиотом, парень!»
     Окончательно запутавшись, он в конце концов уснул. Последнее, о чем он подумал, были слова Бэйра: «Интересно, а что она чувствовала в этот момент?»
     Наутро у Слэтона щипало глаза, ведь он толком не спал вот уже вторую ночь. Конь его был уже накормлен и оседлан. Он торопливо растолкал Лисле, и они, полусонные, тронулись в путь. Лишь некоторое время спустя Слэтон заметил, что Кередин снова едет рядом. Бывший волшебник, как и предсказывал Бростек, не спешил давать объяснений давешнему чуду, и Слэтону пришлось от него отвязаться. Тогда он запоздало поинтересовался, кому обязан заботой о своем коне.
     - Благодари за это Джеда и его родню, - сказал Кередин, кивком указывая в сторону четырех всадников, ехавших подле предводителя.
     Слэтон вспомнил, как слаженно трудилась в лагере эта четверка. Их трогательная забота о животных не очень-то вязалась с грозным обликом и физической силой молодцев. Он с усилием припомнил их имена. Вот эти двое - Джед и его брат Лоример, а вон те - их двоюродные братья, Чейз и Нил. Эти четверо говорили мало, довольствуясь вторыми ролями в присутствии куда более примечательных особ.
     - Налетчики разорили их ферму одной из первых, - объяснил Кередин.
     - А как им удалось уцелеть? - тотчас же спросил Слэтон.
     - Они работали на дальнем поле и припозднились. К тому времени те, кто не был мертв, бесследно исчезли. Парни пытались выследить нападавших, но напрасно. Потом они долго скитались в надежде наняться на работу к зажиточным землевладельцам, но нигде не пришлись ко двору. Тогда они вернулись в горы и стали промышлять охотой. А потом встретили нас.
     - Сдается мне, в бою от них немалый прок, - оценил Слэтон.
     - Так и есть, - согласился Кередин. - К тому же с людьми-ножами у них личные счеты. Встреча с Варо и Бростеком помогла им обрести смысл в жизни.
     - Все мы здесь благодаря этим двоим, - задумчиво сказал Слэтон.
     - Даже вы?
     - Даже мы, - согласно кивнул он. - Хотя ума не приложу, зачем мы ему понадобились...
     - Варо никогда бы не взял вас с собой, не будь у него касательно вас какого-то плана.
     - А он всегда столь расчетлив?
     - Ты видел, какой он, - сказал Кередин. - Когда дом Варо разорили, а родных зверски убили, умерла и его душа. Единственный, к кому он хоть что-то испытывает, - Бростек. Впрочем, и это не так-то легко разглядеть. Но связь между этими двоими очень прочная. Их частенько называют «кровными братьями».
     Тропа, по которой они ехали, вывела их на равнину. Тут к Слэтону и Кередину подъехал третий всадник и спросил:
     - Какими глупостями забивает тебе голову наш чародей?
     Улыбнувшись, он продемонстрировал великолепные белые зубы. Круглое лицо его было милым и дружелюбным, а в широко расставленных синих глазах плясали хитроватые искорки.
     - Плюнь на него, Слэтон, - дружески посоветовал Кередин. - Вильман из тех исключений, что обычно подтверждают правило. Я до сих пор не пойму, с какой стати он к нам привязался, но уж точно не из преданности общему делу или нашим вождям.
     Круглолицый молодой человек улыбнулся еще шире.
     - Волшебники все ужасно болтливы, - сказал он. - Я обожаю приключения, а их легче всего найти, путешествуя с нашим веселым отрядом.
     - С нашим веселым отрядом, - неожиданно подал голос Лисле.
     Вильман расхохотался.
     - Везет тебе - у тебя есть собственное эхо, - сказал он. Потом посерьезнел: - Как думаешь, каково придется мальчишке в бою?
     - Ну, до этого не дойдет, - твердо заявил Кередин.
     - За Лисле несу ответственность только я один, - вспыхнул Слэтон. - Нам не требуется послаблений! Если придется биться - что ж, будем биться. Как сумеем...
     Вильман кивнул. На лице его вновь заиграла заразительная ухмылка.
     - Может, он сыграет что-нибудь людям-ножам? - весело спросил он. - А те заслушаются и станут смирными, словно ягнята? Ты сможешь сыграть Танец Смерти, Лисле?
     Юноша некоторое время молчал, затем тоненько пронзительно вскрикнул и тотчас же рассмеялся идиотским смехом. Сразу несколько человек обернулись, обеспокоенные странными звуками. Вильман же лишь удовлетворенно хмыкнул и, пришпорив коня, направился в голову колонны.
     Слэтон озабоченно обернулся к пареньку, но Лисле был уже совершенно невозмутим.
     - Ты в порядке?
     Юноша кивнул в обычной своей манере. По глазам его, абсолютно прозрачным, нельзя было прочесть, о чем он думает, да и думает ли вообще.
     Поздним утром отряд достиг деревушки Дансери. Их тепло приняли местные жители, однако Варо предпочел не задерживаться, услышав тревожные новости. В Авранче творилось что-то непонятное. Волчья стая, долгое время рыскавшая по окрестностям, наводя страх на пастухов, бесследно исчезла. Дичи в округе порядком поубавилось, ночами в лесу видны были таинственные огни, а горные орлы отчего-то летали очень низко. Все подтверждало опасения Варо, невзирая на то, что ни людей-ножей, ни их приспешников никто пока не видел.
     Не обращая внимания на жалобное ворчание Лангеля, отряд спустя час двинулся в путь, направляясь выше в горы. Люди посерьезнели.
     Через два дня около полудня они въехали в Авранч. Когда они еще только приближались к деревне, поведение Лисле всерьез встревожило Слэтона. Мальчик явно нервничал, а порой пытался даже что-то ему сказать, указывая в сторону Варо. Впрочем, он лишь бормотал что-то бессвязное, и Слэтон успокаивал себя тем, что нет никакого повода для беспокойства. В Авранче царил мир и покой, жители занимались привычными делами, которые прервали лишь с появлением отряда. Навстречу Варо и Бростеку вышли деревенские старейшины. Они подтвердили, что необычные явления в округе и вправду имели место, но успокоили прибывших, сказав, что все уже прекратилось.
     Люди Варо расслабились, ощутив одновременно и легкое разочарование. Слэтон же вздохнул с облегчением. Однако не успел предводитель решить, что же им предпринять дальше, как Лисле, все еще сидевший в седле, издал оглушительный вопль. Голос его то и дело срывался на пронзительный визг: теперь просто невозможно было поверить, что юноша обладает тончайшим музыкальным слухом. Взоры всех присутствующих немедленно обратились на него. Деревенские жители страшно перепугались: многие зажимали уши, а кто-то в ужасе рисовал в воздухе магические знаки, призванные отгонять злых духов. Тут Лисле дрожащей рукой указал на горный перевал за дальней оконечностью деревни. Туманный перевал и прежде вполне оправдывал свое имя, а сейчас из-за него медленно выползала серая мутная мгла, постепенно подбираясь все ближе. Бростек и Варо переглянулись.
     - Это не туман. Это дым! - воскликнул Варо.
     - Грассмейр! - вскрикнул Росс, в ужасе расширив глаза.
     - Вперед! - приказал Бростек, вскакивая в седло.
     Похоже было, что бой им все же предстоит, если, конечно, они успеют вовремя.
     
    Глава 11
     
     Впоследствии Слэтон мог лишь смутно припомнить эту бешеную гонку. Поначалу они с Лисле отстали. Слэтон прекрасно понимал, что неискушенность может сослужить им плохую службу. Но их конь вскоре заразился всеобщим азартом и пустился в галоп, легко нагнав остальных. За спиной у Слэтона продолжал кричать Лисле. В крике этом смешались воедино ужас, злоба и странная воинственность. Слэтон ненароком подумал, уж не боевой ли этот клич Лисле.
     Кое-кто кричал, подгоняя лошадей или подбадривая товарищей, но многие скакали молча. Свистел ветер, стучали подковы. Едкий дым щекотал ноздри. А Лисле не умолкал. И тут, прежде чем Слэтон успел понять, что происходит, за поворотом показался Грассмейр, и перед его глазами замелькали ужасающие картины, одна страшнее другой.
     Дома пылали. Повсюду слышались отчаянные крики и проклятия. Люди стремглав разбегались в разные стороны.
     Из горящей лачуги выскочила женщина, юбки ее охватил огонь. За нею ковылял мальчуган, закрывая лицо руками. Ребенка подхватил солдат, на голове которого была грязная зеленая повязка с изображением большой буквы «М», перечеркнутой горизонтальной чертой. Мать обернулась и отчаянно закричала, позабыв о пламени, пожиравшем ее подол, но в тот же миг другой солдат ударил ее мечом в живот. Женщина упала замертво. Подоспевший Варо схватился с похитителем, лезвие его меча с размаху ударило по вражьей шее. Из раны хлынула алая кровь, и разбойник мешком свалился наземь. Ребенок тоже упал и сжался в комок.
     Тем временем солдаты в зеленых головных повязках делили безоружных пленных на две группы: старых и немощных гнали к самому большому деревянному дому, а детишек - к горам. Завидев нападающих, разбойники ринулись в бой.
     Деревенские жители - и мужчины, и женщины - все еще сопротивлялись, а завидев подмогу, и вовсе воодушевились. Однако разбойники явно превосходили их числом и были куда лучше вооружены; с кольями же и мотыгами нелегко противостоять мечам и копьям. Налетчики резко переменили тактику. До того как подоспели люди Варо, они явно стремились захватить как можно больше пленников. Теперь же стали беспощадно убивать. Отряд, вылетев на поляну, тотчас же рассеялся - воины Варо топтали недругов конями, стараясь максимально воспользоваться превосходством в росте. Но их было много меньше, чем врагов.
     Поначалу внезапность сослужила им добрую службу. Варо и Бростек с поразительным бесстрашием прорубали себе дорогу в гуще солдат в зеленых повязках. Бегущая позади Тень одним видом своим наводила ужас. Росс и Роган действовали слаженно: кони их двигались согласно, а мечи взлетали и опускались одновременно.
     Старшие тоже сгруппировались: Лангель, Бэйр и Кередин рубились бок о бок, защищая спины друг друга и криками вовремя предупреждая о грозящей опасности. Остальные были несколько менее организованы: Джед разлучился с братьями в гуще схватки, и теперь все они сражались поодиночке. Вильман тоже оказался в центре событий, а вот Сокол держался чуть поодаль. Он гарцевал по краю поляны, то и дело пуская стрелы, каждая из которых достигала цель.
     Кервин и Райкер скрылись из виду. Лишь позже до Слэтона дошло, что оба они спешились и были едва различимы в общей свалке. Они двигались стремительно, словно ядовитые змеи. Маленькое смуглое личико Райкера сияло восторгом, а в глазах пылал нехороший огонек.
     Но вскоре Слэтону стало уже не до того, чтобы наблюдать за битвой, - теперь им с Лисле самим угрожала опасность. На них ринулись двое вражеских солдат, размахивая копьями. Слэтон шепотом обругал себя за глупость и собрался было выхватить меч, но, прежде чем рука его коснулась рукояти, Лисле закричал. Крик его был столь оглушителен, что лошадь вскинулась, а нападавшие в страхе попятились. Этого мгновения хватило Бростеку и Вильману - оба солдата тут же упали замертво.
     - Держитесь в стороне! - задыхаясь, крикнул Бростек, потом поворотил коня и поскакал прочь.
     - Ну что, забавляетесь? - вздернул брови насмешник Вильман и тоже ускакал.
     А на пороге большого деревянного дома появилась фигура в синих одеждах. Некто неизвестный спокойно и невозмутимо наблюдал за битвой. Ледяные глаза перебегали с одного всадника на другого. На губах наблюдателя играла легкая усмешка, словно происходящее пришлось ему по нраву. Его стальной взор ненадолго останавливался на одних, а по другим едва скользил. Наиболее пристального внимания удостоились Кередин и Бростек, а также Варо, но вот взгляд этот остановился на Слэтоне и Лисле. Слэтон еще крепче сжал рукоять меча и натянул поводья, но все равно ощущал себя совершенно беззащитным и беспомощным. Взгляд странного человека источал угрозу, Слэтон чувствовал, что Лисле ощущает это всем своим существом. Юноша затрясся и смолк, уставившись остановившимися глазами в лицо того, кто, несомненно, был одним из легендарных людей-ножей из земли Бари.
     Теперь и Варо заметил бесстрастного наблюдателя, и черты его сурового лица сделались еще резче. Он повернул коня и поскакал было к страшному противнику, но путь ему преградила людская стена. Люди в отчаянии вопили. Варо огляделся, ища помощи.
     - Сокол! - воскликнул он, пытаясь перекричать треск пламени и лязганье стали. - Сокол! - И указал на невозмутимого врага.
     Сокол быстро выхватил из колчана стрелу, прицелился... Тетива пронзительно запела. Но фигура в синем не шевельнулась, даже не вздрогнула, хотя стрела вошла прямо в широкую грудь. Она пронзила врага насквозь, прошла через его тело и вонзилась прямо в дверной косяк. Человек-нож остался совершенно невредим.
     Лишь улыбка его сделалась еще более явственной. Он с величайшим презрением повернулся спиной к атакующим и указательными пальцами обеих рук коснулся косяка. Ослепительная синяя вспышка заставила всех зажмуриться, а в воздухе разнесся оглушительный треск. Когда люди вновь взглянули на двери дома, человека-ножа там и в помине не было.
     Если Варо и душил гнев, то на лице его это никак не отразилось. Он стремглав ринулся к дому, по пути, словно сухие листья, расшвыривая вражеских воинов, которые, казалось, утратили былой энтузиазм, когда человек в синем бесследно сгинул. Некоторые еще пытались сражаться, но большинство предпочли спастись бегством, становясь легкой мишенью для противника. Вскоре к горестным останкам, усеивавшим лужайку, прибавилось множество мертвецов с зелеными повязками на головах.
     Варо спешился у входа в дом и вбежал внутрь. Как он и ожидал, фигуры в синем там не оказалось, лишь лежало несколько бездыханных, совершенно обескровленных тел. С каменным лицом Варо подошел к входной двери. На потемневшем дереве сверкала голубыми искрами знакомая печать. Чуть ниже один из семи символов повторялся.