«Да не успеешь же, мать твою!»
   Вряд ли Гартош каким-то чудом услышал Сварога. Скорее сам понял, что не успеет. Слишком быстро приближалась стая, слишком большое расстояние необходимо было одолеть. И тогда рядовой сделал то, что Сварогу в голову вряд ли пришло бы.
   Он перепрыгнул покойника, но зацепился за что-то, рухнул, ощутимо треснувшись локтем о приклад брошенного «бластера» (Сварог чувствовал его боль, как свою). «Бластер», однако, подбирать не стал, вскочил на ноги, пробежал еще немного, нагнулся, содрал с первого попавшегося трупа каску, нахлобучил себе на голову... а потом взвалил мертвое тело на спину. И уже с мертвецом на спине тяжело побежал к развалинам.
   А через несколько пулей пролетевших секунд начался форменный Хичкок. Вокруг потемнело. Вокруг захлопало и затрепетало. Все вокруг наполнилось клекотом, карканьем, визгливыми криками. И посыпались удары: в голени, в бедра, в локти, в щеки... Казалось, десятки пинцетов захватывают кожу через одежду и тянут, тянут, вырывая вместе с кожей и мясо. И когтистые лапы тоже раздирали одежду и плоть. Боль Гартоша была и его, Сварога, болью. Он чувствовал тело, которое кромсали клювы, в которое вонзались когти, но управлять им был не в состоянии.
   Если б не сообразительность рядового, прикрывшего спину убитым, а голову каской, валяться бы сейчас бедолаге истерзанным на горячей земле среди тех, кто также не дошел до руин. Однако Гартош продвигался вперед, хотя с каждым шагом ему становилось все труднее - уходили силы, раны прибывали. Не шибко физически силен был Гартош, чтобы спокойно волочь на себе многокилограммовую ношу...
   А обезумевшие птицы налетали и налетали, образуя вокруг бредущего человека копошащийся клубок.
   Хорошо еще, что крохотный птичий мозг не позволял этим тварям обдумать ситуацию и выбрать верную тактику. А додумайся они атаковать снизу, целя в незащищенные лицо и живот, - все было бы кончено в одночасье. Птицы же пикировали сверху, вклиниваясь в шевелящуюся, бьющую крыльями гущу, цеплялись когтями во что придется, долбили и рвали клювами, что оказывалось под ними... а под ними оказывались и их сородичи в том числе. Забитые своими же птицы замертво падали под ноги, и Сварог видел распахнутые клювы, бессмысленные бусины глаз. Клубились облака перьев.
   Рук он уже не чувствовал и боялся представить себе, во что они превратились. В фарш, не иначе. Разве что ладони Гартош прятал как мол Ноги и ладони - вот важнейшие для него сейчас части тела.
   Однако все шло к тому, что они до руин не дотянут. Тем более уставал Гартош с каждым шагом все сильнее. Лишь бы не сбросил с плеч мертвеца - в противном случае через мгновение его растерзают в клочья.
   Ясно было, что рядовой Гартош уже поставил на своей жизни крест. «Пушечное мясо»... Не иначе, сам себя так не называя, солдатик понял, что именно таковым и является. И внутренне примирился с необходимостью пожертвовать собой во имя выполнения боевой задачи. Он уяснил истинное положение вещей: единственное, что ему остается - исполнить приказ, спасти боевых товарищей и заработать посмертную славу себе. Ну, быть может, и для родных заработать мало-мальскую пенсию по утрате кормильца. Если, конечно, у него есть родные и если здесь назначают подобные пенсии.
   Гартош, хоть головы и не поднимал, хоть и петлял, как заяц, но все же каким-то наитием выворачивал к руинам. До каменной кладки оставались считанные шаги.
   Гартош споткнулся. Припал на колено. Упасть для него означало погибнуть. Будет уже не подняться.
   Рядового спасло то, что он уже перешагнул тот порог, за которым или человек теряет сознание от боли, или совершенно перестает боль чувствовать. Гартош боль чувствовать перестал. Только поэтому он сумел подняться с колена и пройти последние метры.
   Он протиснулся в щель в кирпичной стене и ввалился внутрь развалин Юдоли. Птичья сволочь, напоследок ударив в спину всей массой, осталась за разрушенными стенами. Ни одна из пернатых тварей не попыталась преследовать жертву в пределах разрушенного здания - видимо, птичкам вход сюда был кем-то (или чем-то?) заказан. Гартош сбросил с себя ношу, которая уже мало была похожа даже на покойника - нечто изорванное, изодранное; свисающее лоскутами мясо в клочьях ткани. Ладони Гартоша скользнули к поясу, нашаривая гранаты.
   Рядовой спас глаза - во многом благодаря тому, что каска оказалась велика и сползала на лицо. И посреди кирпичного крошева, разбросанных скамеек и валяющихся треножников Сварог увидел человека в серой мешковатой хламиде. Тот стоял в центре разрушенного строения, спиной к Гартошу. А под ним...
   Под ним, на расчищенном от хлама участке пола, полыхал огонь. Нет, слово «полыхал» не годилось, как, наверное, не годилось и слово «огонь». Под ним с зачаровывающей плавностью перетекала желто-красно-черная лава, взрывалась огненными выплесками, ходила огненными водоворотами, переливалась нутряным светом, как остывающие угли... Вот только лава эта остывать не собиралась. И обладатель в серой хламиде стоял босыми ногами прямо на лаве. Зрелище было, прямо скажем, жутковатое.
   Стоял он перед огромным, в две трети человеческого роста, серым котлом с закопченными стенками и что-то аккуратно сыпал из пузатой реторты в кипящую, бурлящую, исходящую паром воду. Котел нагревался, по всей видимости, подземным огнем, поскольку никаких дров под ним не наблюдалось. Когда в развалинах появился Гартош, обитель руин резко обернулся. Отбросил с лица седые лохмы, вперил в Гартоша яростный взгляд. Изможденное бледное лицо, нечесаные волосы, горящие глаза фанатика.
   - Баль-Мирг... - потрясенно прошептал Гартош. И крикнул вдруг - облегченно, радостно, в каком-то даже бешеном восторге, будто минуту назад объявили, что война закончилась полной и безоговорочной победой наших и все солдаты - марш по домам. - Баль-Мирг, дружище, ты! Вот это да!
   Человек в серой хламиде смотрел на Гартоша бесстрастно, и было непонятно, узнал он салабона или нет.
   - Баль-Мирг, черт волосатый, ты-то какими судьбами?
   Он скинул каску, от полноты чувств зафутболил ее за груду битого кирпича. При том совершенно не замечая, на чем именно стоит лохматый.
   - Гартош, на тебе форма Вольной Республики, - наконец глухо отметил Баль-Мирг.
   Гартош-Сварог в недоумении оглядел себя. И наконец до него стало доходить. Наконец он увидел лаву.
   - Да, но... а ты... что ты...
   Секунду назад у него, пожалуй, еще был шанс унести отсюда ноги.
   Но секунда прошла.
   - Ты не помешаешь мне, - сказал Баль-Мирг. - Ты не помешаешь нам. «Дружище», сказал ты?..
   И зашептал что-то, двигая руками так, будто крутит тяжеленный ворот колодца. Порыв неощутимого ветра рванул его хламиду, растрепал волосы.
   - Ты маг? - выкрикнул прозревший Гартош. - Ты - маг?!
   Лохматый выбросил в сторону солдатика руку с растопыренной пятерней. Из ниоткуда, из сгустившегося воздуха вырвалось, распластавшись в мощном прыжке, нечто. Зверь. Невозможный, огромный, полупрозрачный, ящероподобный: черный, будто вымазанный дегтем, с короткими крокодильими лапами и головой собаки, с полыхающими рубиновым светом глазами. Гартош инстинктивно зажмурился, но тут же пересилил себя, распахнул глаза, заорал нечленораздельно, истошно, страшно, выплескивая из себя всю обиду и злость на несправедливость этого мира, на такую короткую жизнь, и бросился... или вернее кинул себя навстречу черному ящеропсу. На ходу выдергивая гранаты из-за пояса, а из гранат чеки. Клыкастая слюнявая челюсть сомкнулась на шее Гартоша, хрустнули позвонки. Сварог даже не успел почувствовать боль и содрогнуться в своей клетке из чужой плоти, как его накрыл с головой вал бушующего, ослепительно белого пламени, пожирающего весь мир.
   
   Глава 6
   ВОЙНА В ВОЗДУХЕ
   
   Пустая чернота была повсюду. Но на этот раз несуществующий Сварог сориентировался быстрее и задал черноте вопрос: «Что значит - была? А где она сейчас?» Вопрос, конечно, абсурдный и чисто лингвистический, однако сработало: понятия «пустая», «чернота», «была» и «повсюду» существовали, следовательно, существовало нечто помимо «ничего». И «ничего» существовало - даже если ничего внутри него не существовало... Тьфу, бля...
   Легкое покачивание. И знакомое жужжание: так работает электромотор аэропила. Не менее знакомые тросы, что тянутся от хвоста до кабины. Скользящие по ним кресла. В конкретно этой летающей машине кресла, правда, скользили вдоль одного борта всего по двум открытым тросам, остальное пространство салона аэропила было накрыто дощатым помостом. Помост был практически пуст, на нем находился лишь стол, придвинутый вплотную к правому борту, и возле него четыре простых деревянных стула, судя по всему, намертво прикрепленные к полу. Четыре человека склонили головы над картой, расстеленной на столе. И одним из этих четверых был Сварог. А точнее - Сварог смотрел посредством глаз очередного хозяина тела. Хозяин этот напряженно глядел в овальный обзорный иллюминатор, за которым кучерявились белые облака.
   Ч-черт, а на этот-то раз что?!
   - ...следовательно, - произнес чей-то усталый надтреснутый голос, - как ни высокопарно это звучит, но от исхода боя, думаю, будет зависеть исход всей войны.
   Взгляд «Сварога», до того блуждающий по салону машины, опустился на карту, где крупная мужская рука обвела карандашом нанесенный на мелкомасштабную карту город. Прямые белые полосы улиц с указанием километража, окружности площадей с указанием радиусов, заштрихованные зеленым островки парков и скверов, круги и квадраты, обозначающие отдельные здания, множество непонятных значков и символов. В карту в разных местах было воткнуто десяток булавок с белыми и черными флажками. Сварог успел прочитать несколько названий: «Парк фонтанов», «Парк аэропилов Коль-Родога», «Университет святого Пар-Лода».
   - Не бойтесь высокопарных слов, резерв-победитель, - раздался глубокий бас слева. - Все просто: удержим Никушд - погоним эту нечисть до самого Эшта. Они возьмут город - моральный крах, а затем смерть всей Республике. Нас разрознят и добьют в считанные дни.
   - Брать и защищать уже нечего, ваффен-победитель. Города нет, одни руины.
   Ого! Оказывается, он присутствует при исторической битве за Некушд! Это ж через сколько дней он перенесся? Или лет?..
   Взгляд «Сварога» остановился на лице очень худого человека с четырьмя вышитыми совами на рукаве и с черным кругом под единственным глазом. Левый глаз прикрывала повязка - матерчатая заплатка на черном шнуре. Ни дать ни взять опереточный адмирал Дрейк. Форма на нем была, несомненно, военная, однако подобной Сварог в Короне еще не встречал: никаких тебе трико, плащей и поясов - строгие серые френчи, несильно разнящиеся лишь покроем да нашивками, с костяными простыми пуговицами, узкие брюки; ни погон, ни аксельбантов... А форма-то, кстати, наверняка высшего офицерского состава, потому как в такой одежке на передовой не повоюешь.
   «Совещание штабов, - понял Сварог. - Эвон куда меня закинуло, из рядовых-то...» Совещание сие проходило отнюдь не в теплой дружественной обстановке. Даже Сварог несуществующей кожей буквально ощущал напряжение в атмосфере.
   - Не распускайтесь, Ак-Мистар, - жестко сказал обладатель густого баса, который водил карандашом по карте.
   Ага, вот Сварогу довелось рассмотреть и его: невысокий, широкоплечий, с багровым лицом человека, склонного к апоплексии. На рукаве у него алели четыре силуэта оскаленной волчьей морды.
   - Я не умею распускаться, - Ак-Мистар холодно посмотрел на оппонента, - и вам это известно. Просто я по-прежнему не вижу ни малейшего смысла продолжать оборону уничтоженной столицы Республики - в то время, когда каждый солдат на счету на других, более важных участках...
   - Вы понимаете не хуже меня, - в голосе багроволицего сквозило нескрываемое презрение, - что дело не в руинах, а в том стратегическом положении, которое занимает город. И без поддержки ваших эскадрилий не обойтись. Это ключ к побережью, к морской границе... Но гораздо более важен идеологический аспект, смею вас уверить. Победа в битве за Некушд, сердце Вольной Республики, вдохнет силу в одних и деморализует других.
   Одноглазый ваффен-победитель мрачно возразил:
   - Я родился здесь, Рен-Потор, для меня Некушд никогда не будет просто точкой на штабной карте. Для меня это - мир моего детства и моей юности. Лестница Ушедших Богов. Поле Сияющих Солнц. Первая девушка. Парад на Кубической Площади в честь сорокалетия Белой победы. Здесь я окончил кадетское училище... Однако защищать мертвеца, если миллионы живых нуждаются в твоей помощи...
   - Очень образно. Но давайте сантименты оставим на другое время! - раздраженно перебил Рен-Потор. - Город еще не пал, не нужно хоронить его раньше времени!..
   - Правительство в мобильной резиденции, - размеренно, со спокойствием тикающего часового механизма сказал Ак-Мистар, - мирное население практически эвакуировано, заводы демонтированы, архивы вывезены... За что вы еще держитесь? За материальные ценности?!
   В этих словах явно был какой-то подтекст...
   - Вчера в бою за район Гит, - быстро сообщил надтреснутый голос, - противник перешел в контрнаступление с применением новой разновидности колдовства, которое не смогли блокировать наши установки. Контрнаступление, разумеется, захлебнулось, однако тенденция, согласитесь, тревожная. Наши специалисты пока не сумели классифицировать характер магического воздействия. И если враг снова, уже массированно, использует...
   «Бла-бла-бла... Черт, - подумал Сварог, - у них тут что, демократическое заседание? Типа - будем защищать город или ну его на фиг? Ай-ай-ай, так войну не выиграешь... А где же главнокомандующий? Они б еще референдум провели...» - То что?
   - Я считаю, мы должны ускорить переговоры с Гвидором. А если надо, то и надавить на него!
   Ага, вот и обладатель этого голоса: половина лица у него изуродована огромным фиолетовым пятном от ожога.
   - В конце концов, государства Гвидора юридически остаются протекторатами и колониями Короны, и их статус пока никто не менял. По всем установлениям они обязаны нам помочь. Их техника и живая сила...
   - Хотелось бы знать, каким образом вы заставите их выполнять свои обязательства сейчас, - с сарказмом произнес ваффен-победитель Ак-Мистар. - Когда Империя трещит по швам, резерв-победитель, соседи только и ждут удобного момента, как бы подтолкнуть пошатнувшегося колосса...
   - А вам всем не кажется, господа, что подобными вопросами должен заниматься дипломатический корпус? - яростно ударил ладонью по карте ваффен-победитель с волчьими мордами на обшлаге рукава. Посыпались воткнутые булавки. - Если б каждый занимался своим делом, и занимался им честно, мы бы не оказались в такой жопе! («Золотые слова», - вздохнул Сварог в черепной коробке молчавшего до сих пор вояки.) И лично мне наорать, что вы там, резерв-победитель, «считаете»! Я хочу знать, готовы ли ваши корабли для высадки моего десанта на побережье!
   - А я говорю, что сила не в числе бойцов! А в боевом духе защитников Некушда! - взорвался резерв-победитель с обожженным лицом. На его рукаве голубели силуэты акул, числом в три штуки. - Они верят, что подкрепление прибудет. Мы убеждали их - они поверили. А перестанут верить - и начнется массовое дезертирство!
   Аэропил на мгновенье ухнул в воздушную яму, все ухватились за стол.
   Признаться, Сварог был ошеломлен. Чтоб так разговаривали с вышестоящим офицером? А тот даже не вспылил! Да что ж тут у них делается? Да их расстрелять мало, всех четверых!.. И, кстати, обратите внимание: на вопрос о готовности кораблей полкаш не ответил. А чего, кстати, мой хозяин отмалчивается? Сказать нечего? Ох, как я его понимаю...
   Нет, в его молчании было что-то другое. Он нервничал. Он волновался, как перед олимпийским забегом, но природу этого волнения Сварог определить не смог. Может, он высоты боится?..
   Ваффен-победитель Рен-Потор будто прочитал его мысли. Он круто повернулся и пристально посмотрел Сварогу в глаза. Будто разглядел чужую личность в сознании соратника. Спросил отрывисто:
   - А вы что думаете?
   И тут Сварог наконец определил свое звание. Исконный обладатель их общего тела поднял руку, чтобы потеребить кончик носа (наверное, одно из неконтролируемых, невротической природы движений, которые есть у каждого из людей). Нашивки на его рукаве оказались так же полковничьи - три желтых паука. Любопытно, какой род войск он представляет на этом позорище.
   - Я думаю, - услышал он «собственный» невозмутимый голос, - весьма прискорбно, что верх-командир Рошаль не смог прибыть на это позорище. («Он никак мои мысли читает? Ай, молодца...») Если б необходимость личного присутствия на перегоне «Буреносца» не заставила его задержаться...
   Нет, Сварог ошибся: расстрелять следовало не четверых, а троих. Его резерв-победитель вроде бы оказался мужиком нормальным.
   - Сегодняшнее совещание, - высокомерно перебил одноглазый, - прекрасно обойдется и без того, кто умеет принимать только собственные решения.
   Сварогу захотелось немедленно двинуть уроду в оставшееся буркало...
   Рука «резерв-победителя Сварога», уж было опущенная вниз, вдруг как-то странно дернулась, будто некий кукловод случайно задел невидимые нити. И Сварог вдруг неведомым образом почувствовал чужие недоумение и растерянность... А вот эт-то уже до жути интересно и до крайности важно. Неужели можно достучаться?
   Сварог поднапрягся, приказал левой руке пригладить волосы. Резерв-победитель неуверенно повел плечом... и все, на этом все и закончилось.
   Как бы не так, «закончилось»! Воображаемая переборка между сознаниями колыхнулась, выгнулась в сторону истинного «носителя» тела. Черт знает какими фибрами души и иными потаенными путями, но Сварог это явственно почувствовал. Ага, блин, значит, все же можно прорваться.
   Вот оно! Носитель провел ладонью по лбу. Видимо, и он ощутил некие странности в собственном организме.
   - Господа офицеры, подлетаем, - сказал багроволицый ваффен-победитель Рен-Потор, пресекая назревающий конфликт, и вытянул руку в сторону панорамного иллюминатора.
   Там, за окном, уже не было сплошных облаков - видимо, аэропил спустился ниже «перины», и теперь ничто не заслоняло вид на город.
   Ох ты, е-мое... Сварог неожиданно для себя почувствовал грусть. Зрелище удручало. Так или примерно так, наверное, выглядел с высоты птичьего полета Сталинград сорок третьего. Ни одного уцелевшего здания. Помнится, некий пилот по имени Юж-Крагт назвал Некушд «Городом тысячи шпилей». Сварог помнил серпантины виадуков с летящими по ним мобилями, высоченные башни из стекла и металла, ажурные эстакады, движущиеся тротуары. А теперь... Все было обращено в руины. В пыль. В прах. От некогда высотных зданий остались лишь решетчатые несущие конструкции, выгоревшие изнутри дотла, царапающие небо изогнутыми крючьями арматуры, полотна скоростных автострад тут и там зияли черными провалами, от целых кварталов вообще ничего не осталось - кроме груд бетонных обломков, размерами сравнимых с пирамидами Гизы. То и дело панораму локального армагеддона заволакивали черные копотные дымы, подсвеченные огнями пожаров. То здесь, то там в теле умирающего города лопались гнойники взрывов... причем некоторые взрывы были весьма и весьма странные: в отличие от обычных, эти более всего походили на стремительно растущие мыльные пузыри, полупрозрачные, переливающиеся. А потом, достигнув примерно двадцатиметрового диаметра, лопающиеся на тысячи радужных осколков и исчезающие без следа... Что происходило в результате этих непонятных разрывов, Сварог не понимал, при виде очередного вспухающего пузыря честный полковник старательно отводил взгляд, и на душе у него становилось как-то... как-то маятно, что ли. Неуютно и тоскливо.
   А, вот и знакомый железнодорожный вокзал! Сварог узнал не здание. Здания-то, собственно говоря, и не осталось, лишь похожий на руины рейхстага обгоревший остов полукруглой крыши и издырявленные, как кусок пемзы, истерзанные стены. Сварог угадал вокзал лишь по обилию рельсовых путей, веером расходящихся из одной точки, да по темным полосам перронов. А над вокзалом, над перронами, над путями схлестывались ослепительные ветвистые молнии, свивались в невообразимые петли, змеились, раскручивались в небо, изгибались дугой и вонзались в землю, поднимая в месте удара фонтаны фиолетовых искр. Вот как, оказывается, выглядит война между техникой и магией... Офицеры в аэропиле ничуть не удивлялись этой свистопляске молний. Да и вообще они ничему не удивлялись. Похоже, битва за Некушд продолжалась уже давно, всякого тут повидали. Тем временем аэропил спустился еще ниже, стали видны черные точки, суматошно передвигающиеся по разоренным улицам и эстакадам. Люди? Вряд ли, с такой высоты людей не разглядеть. Техника? Тоже сомнительно: уж больно хаотично движутся точки... Аэропил пролетал над пересекающим город каналом - судя по его исключительной прямоте, искусственного происхождения, все до единого мосты были разрушены - и взял курс на окраины.
   - Посмотрите на поля Десяцкого двора. Видите, где у гребного канала смыкаются черная и рыжая пустоши? - сказал ваффен-победитель Рен-Потор, кторый водил карандашом по карте. Карандашом он сейчас показывал и на иллюминатор. - Сюда предлагаю направить резерв. Ночью соорудим понтоны, по ним переправимся через канал и ударим с тыла.
   Никто не возразил.
   - Пилот! - повысил голос ваффен-победитель. - Курс на Башню Солнечной Обители! - и повернулся к офицерам:
   - Посмотрим западную линию обороны.
   Рука «резерв-победителя Сварога» скользнула под френч, ладонь легла на рукоять стилета, большой палец незаметным, уверенным движением сбросил петлю, фиксирующую клинок в ножнах. Сварог подумал, что это еще одно неконтролируемое невротической природы движение.
   Но ошибся. И случилось невероятное.
   «Резерв-победитель» стремительно шагнул влево, вырывая стилет из ножен, и по самую рукоять всадил лезвие в сердце Рен-Потора.
   Карандаш вывалился из разжатых пальцев, ваффен-победитель, не успевший даже удивиться, так и не успевший ничего понять, стал заваливаться на пол. «Резерв-победитель» же резким движением вытянул клинок из тела, сильно толкнул мертвого ваффен-победителя, убирая прочь с пути, прыгнул к одноглазому, который дрожащими пальцами пытался нашарить что-то в кармане брюк. Лицо его было искажено более чем изумлением - столь сильное потрясение может испытать только человек, на глазах которого рушатся основы мира. Он не успел вытащить руку: «резерв-победитель» вонзил клинок ему в горло.
   Бли-ин, вот от чего он нервничал, вот к чему готовился!
   А резерв-победителя с ожоговым пятном в пол-лица врасплох застать не удалось. Тот уже был готов достойно встретить свихнувшегося соратника. Стоял, широко расставив ноги, и в его руках посверкивал точно такой же стилет.
   Два резерв-победителя встали напротив друг друга, готовые сойтись в ножевом бою.
   - Почему? - приглушенно спросил резерв-победитель с изуродованным лицом, поигрывая стилетом.
   - Потому что так надо, - спокойно сказал «резерв-победитель Сварог». - Только и всего.
   В нем не было ненависти, одна только холодная рассудительность и готовность к драке.
   - Сам погибнешь. На что надеешься?!
   - Во-первых, с чего это я погибну? - снисходительно улыбнулся «резерв-победитель Сварог». - Во-вторых, пусть и погибну. Меня возродят. Мне обещали.
   - Дур-рак...
   Два резерв-победителя одновременно рванулись друг к другу. Одновременно выбросили руки со стилетами. Скрестившись, зазвенели клинки.
   Оба неплохо владели приемами ножевого боя - Сварог в этом понимал, но ничего, абсолютно ничего не мог сделать, лишь тупо наблюдать за происходящим, - только один из бойцов пользовался прямым хватом, другой - обратным.
   Что наступила развязка Сварог понял, когда стилет, который сжимала рука «резерв-победителя Сварога», вошел во что-то мягкое и податливое, уперся гардой. Каким-то неуловимым маневром «резерв-победитель Сварог» на миг оказался за спиной противника и всадил ему стилет сзади в шею. Потом клинок выдернул, и резерв-победитель с ожоговым пятном рухнул на пол.
   - В самом деле ты спрашивал - почему, - «резерв-победитель Сварог» легонько пнул ногой убитого. - Потому что меня попросили. И за выполнение этой просьбы пообещали достойную награду. Знаешь, какую? Вечную жизнь. Даже если я погибну, меня оживят... Ты бы не согласился?
   И «резерв-победитель Сварог» направился к пилоту. А тот, выбравшись из кресла, уже открутил дрожащими пальцами панель под приборной доской, уже освободил от предохраняющих скоб выкрашенный красным рычаг и теперь обеими руками держался за круглый набалдашник. С ужасом наблюдая за приближением «полковника».
   - Что происходит? - испуганно закричал пилот.
   - Они оказались предателями, - «резерв-победитель» шел к кабине, держа в руке окровавленный стилет. - Перебежчиками. Они задали тебе курс на вражеский тыл. Теперь все хорошо. Мы летим на базу.
   - Стойте, полковник! Не подходите! - От страха пилот дал петуха. - Я дерну рубильник! Стойте! Положите стилет и идите в салон. Мы... вернемся на базу, сядем, там пусть разберутся... Стой!..
   Пилоту было страшно, запредельно страшно. «Резерв-победитель» шага не сбавлял. И стилет не прятал.
   - С-своло-очь... - захныкал пилот.
   Он отнял одну руку от рукояти, рукавом вытер нос... а другой, зажмурившись изо всех сил, завыв, рванул рубильник.
   В хвосте что-то протяжно затрещало с тошнотворным звуком, аэропил резко клюнул носом, кабина вдруг наполнилась сизым дымом. «Резерв-победитель» на ногах не устоял, полетел вперед, влепился плечом в выступ переборки. Предплечье пронзила ледяная игла боли...
   И это было последним, что он почувствовал.
   
   Глава 7
   ПРОЕКТ «БУРЕНОСЕЦ»
   
   На этот раз чернота-пустота лишь мелькнула кошмарной тенью перед глазами и сгинула.
   Реальность же была такова.
   Было страшно, хоть он и старался не подавать вида. Он что-то шептал, плавно поднимая руки от бедер вперед и вверх. Сварог не слышал, что там шепчет... напарник, будем так его называть, зато слышал его мысли. Вернее, отголоски мыслей.
   Перед внутренним взором Сварога проносились обрывки мыслеобразов. Какие-то черные вихри, разбитое молнией, обугленное дерево, человек с развевающейся белой бородой, испуганное женское лицо. И доносились отзвуки слов, но ни одно из этих слов он не расслышал явственно - может быть, из-за того, что они были на незнакомом языке.
   Хозяин тела поднял руки над головой, задрал голову вверх, соединил, касаясь одними подушками, растопыренные пальцы двух рук. Потом, выкрикнув непонятное слово, он резко бросил руки вниз, словно стряхивая с кистей воду.
   Унеслась вдаль ослепительная фиолетовая молния, и сумерки поблекли, стало светлее. Ага, оказывается, сейчас сумерки.
   Хозяин тела тяжело выдохнул и глубоко согнулся в поясе, словно его скрючил ревматический приступ. Постоял так, и в этот момент его голова была совершенно свободна от мыслей, чувств, смутных образов - от всего. Сварог каким-то непостижимым образом отчетливо это чувствовал.
   «Колдун? - подумал Сварог. - Очень на то похоже. Интересно, я действительно видел его мысли, или мне померещилось?» Обладатель тела выпрямился, повернулся, сделал шаг, наклонился, поднял с земли тяжеленный черный тубус, повесил на плечо. Оглянулся вокруг... Пейзаж, куда ни посмотри, расстилался преунылый. А может, таковым его делал дождь, который хлестал прямо-таки как ненормальный. Дождь заштриховывал окружающее серыми линиями, смазывал очертания предметов, превращал землю в хлябь.
   Хозяин тела стоял на краю огромного черного поля. Вдали виднелось странное сооружение - группа полукруглых башен, соединенных трубами-переходами. Все обгорелое, изрытое снарядами. Прямо за строением начинались стройные леса ветряков. Впрочем, былая стройность их рядов была изрядно подпорчена войной: часть стояков повалена, часть покорежена - иные согнуты, скручены в штопоры неведомой силой, у других оторваны или превращены в лохмотья лопасти.
   И везде виднелись взбугорья и холмики, которые не могли быть ничем иным, кроме как человеческими телами. Мертвыми телами. А в глубинах поля стоял, сильно накренившись, неведомым образом занесенный сюда электромобиль, который - Сварог это преотлично знал - может передвигаться только по ровной дороге.
   Колдун повернулся, быстро пошел по хлюпающей земле к тянущемуся на многие километры перелеску. Перепрыгнул ров, в котором вповалку валялись трупы. Таковы реалии: трупы не успевают вовремя убирать и хоронить. Обычная картина для любой войны, которую обычно не показывают в фильмах. «Хорошо, что дождь, - подумал Сварог, - стояла бы жара, воняло бы на десятки метров окрест. И мухи...» Хозяин тела вдруг споткнулся и замер, наклонившись вперед. Потом поднял руки и схватился за голову. «Не может быть! - догадался Сварог. - Так это ж он меня услышал!» Что с этим всем делать, Сварог пока не понимал.
   Но маг быстро справился с потрясением и пошел дальше, правда, не столь быстро, как прежде; его заметно пошатывало. Похоже, старик очень спешил и не позволял себе тратить время на самокопание, выяснение, что творится с головой. Тубус оттягивал плечо.
   Миновав перелесок, он вышел на дорогу. Простую грунтовку, не слишком-то и разбитую. Дождь прекратился, в воздухе осталась висеть противная мокрая взвесь.
   - Дол-Мах! Сюда! Сюда! Дол-Мах! Сюда!
   Из придорожных кустов выскочил человек, закутанный в длинный, до пят, черный плащ из непромокаемой ткани.
   - Ну наконец-то! - облегченно тараторил он. - Наконец-то... Очень тяжело. Пойдемте скорее!
   Человек сделал под плащом движение рукой - получилось как крылом взмахнул. И повел мага за собой.
   - «Буреносец» здесь! - частил он, то и дело оглядываясь. - Мы просчитались, они готовят прорыв на нашем участке. А... мага третьей ступени не нашлось?
   - Не нашлось, - отрывисто сказал маг. - Ош-Гнеси погиб. Исви-Больг держит Сухой канал. Других на нашем участке фронта нет.
   Человек в плаще раздвинул кусты - за ними обнаружился спуск (вырезанные в земле ступени, на которые были положены доски) в довольно-таки глубокий окоп. Они спустились вниз, двинулись налево, следуя всем изгибам траншеи, скрывающей их с головой.
   - Вы справитесь, Дол-Мах? - в очередной раз оглянулся человек в плаще.
   - Я здесь, чтобы справиться, - ответил маг и отдал тубус провожатому.
   - Что это?
   - Оружие против «Буреносца», - ответил маг и не стал развивать тему.
   Раздался нарастающий свист, люди в траншее присели, прижались к стене. Совсем близко прогромыхал взрыв, в траншею посыпалась земля.
   - Где Тар-Энобис? - спросил Дол-Мах, вставая и отряхивая землю с плеч и головы.
   - Держит высоту. Можно посмотреть, но... некогда, верно?
   - Я должен его увидеть, - твердо сказал маг.
   - Хорошо, - согласился человек в плаще. - Давайте поднимемся.
   За следующим поворотом траншеи оказалась сложенная из бревен лестница, и маг, ни слова не говоря, проворно поднялся наверх. Лестница вывела его к оборудованному месту наблюдателя - укрепленному бревнами, с деревянным бруствером.
   Отсюда, с небольшого возвышения, открывался преотличный вид. Взгляд мага сразу выделил высокий холм и одинокую фигуру в развевающихся одеждах на его вершине. Он произнес соответствующее заклинание, и фигурка на холме стремительно приблизилась.
   - Тар-Энобис, - прошептал маг Дол-Мах.
   Невысокий худой человек в свисающем лоскутьями коротком плаще перемещался по холму в диковинном, зачаровывающем танце. Он то сгибал ногу в колене, то скрещивал руки над головой, то приседал, выставляя вперед ногу и вытягивая руку, а другую поднимая над головой и на манер кобры загибая кисть. Если пытаться угадать в его движениях какой-то смысл, то создавалось впечатление - и черт его знает, откуда оно бралось - что танцующий ловит из эфира невидимые нити и наматывает на руку. Его руки разрезали дождевые струи, ноги взбивали грязь, каждым шагом поднимая фонтаны брызг.
   Так-так, а это... Это были темно-зеленые фигуры, вырастающие над изгибом холма. Продолговатые, расширяющиеся на концах предметы в их руках, несомненно, были теми самыми «бластерами».
   Тар-Энобис развернулся в их сторону. Танцевальным шагом двинулся навстречу. Не прекращая танец, крест-накрест рубанул воздух ладонью. В голове мага словно теплая волна прошла, смазывая очертания предметов и людей.
   А когда вернулась четкость, стало видно, что людей с винтовками отшвырнуло назад, повалило, у многих выбило из рук оружие, некоторые развернулись и в панике бегут, другие копошатся в грязи и ошеломленно, как после сильной контузии, трясут головой.
   Маг Тар-Энобис остановился. И аккурат над стоящей на земле емкостью, напоминающей березовый туесок. Нагнулся, опустил в него руки, вынул... с ладоней стекала изумрудного цвета и сиропной густоты жидкость. Он соединил ладони, потом раскинул руки в стороны, чуть нагнулся вперед и побежал к другому краю холма, постепенно разгоняясь и оставляя позади себя висящий в воздухе изумрудный след от капающей с ладоней жидкости.
   Вверх по склону холма карабкались люди в полевой солдатской форме, в касках, с «бластерами» наперевес. А маг Тар-Энобис, добежав до края холма, упал животом на землю и вонзил ладони в податливый, мягкий от дождя грунт. Будто в землю вогнали не кисти рук, а электроды - в месте соприкосновения пальцев и земли зажглась яркая до рези в глазах изумрудно-зеленая дуга. Дуга побежала в обе стороны ломаной линией, быстро обогнула холм по окружности, зеленым обручем забралась на макушку холма... А потом вниз по склону покатилась зеленая волна. Она была похожа на горную лавину, за тем лишь исключением, что закручивала в себя и тянула вниз не снежную массу, а дерн, землю, камни. Но так же, как горная лавина накрывает и уносит встретившихся ей альпинистов, эта местного масштаба лавина смела атакующих, отбросила их вниз, к подножью.
   А Тар-Энобис вскочил и вновь закружил свой диковинный танец.
   - Как он еще держится... - удивленно прошептал маг, в чьем теле находился Сварог.
   Сварог не мог разделить это удивление - ему было неведомо, много ли сил отнимает ведение столь специфического рода боевых действий. Зато он прекрасно понимал, почему за этот холм идет такой яростный бой - высота занимает господствующее положение на местности. Кто будет на этой высоте, тот станет диктовать противнику свои условия...
   Дол-Мах спустился обратно в траншею, бегом вернулся к нетерпеливо притопывающему человеку в плаще. Забрал у него тубус.
   - Обеспечьте мыслесвязь со всеми подразделениями, - приказал он, вешая тяжелую ношу на плечо. - Начинаем.
   - Но Тар-Энобис...
   - Он справляется.
   - А мы... мы справимся? Скажите мне! Этот монстр, он уже близко... Его же не остановить!
   - Прекратить панику! - во весь голос крикнул Дол-Мах. - Обеспечивать связь!
   Он вновь поднялся на поверхность, поставил тубус на землю и принялся вглядываться в сумерки. Но теперь он смотрел в другую сторону - на обширное поле, тянущееся, как стол, чуть ли не до самого горизонта, с темными полосами леса по краям. Вновь начался дождь, холодный, моросящий, видимость упала метров до пяти. Дол-Мах включил «кинжальное зрение». По-прежнему ничего, мерцают лишь яркие пятнышки окопавшихся на пути «Буреносца» магов и едва тлеют точки немагов, сторонников Монитории. Самого монстра пока не видно, зато, задействовав «летучую мышь», Дол-Мах услышал его: ровное гудение, лязг, дребезжание. «Буреносец», последняя разработка ученых Республики, приближался.
   Маг сглотнул. Он вовсе не был уверен, что справится. В мозгу возникла картинка: рой рассерженных пчел атакует лезущего в улей медведя. Пчел сотни, но им не пронзить толстую шкуру. Зато медведь, лениво отмахиваясь, ненароком убивает нападающих по десятку за раз... Он отогнал видение. Рано сдаваться. «Алый свет» может пронзить любую защиту от магии - поскольку он сам ничуть не магическое оружие. Вот и проверим, так ли уж непобедим «Буреносец», как его расписывают... Образ черного тубуса заслонил все остальное.
   Пелена дождя посветлела на левой оконечности поля. Маг напрягся. Свет нарастал, ширился, и вот уже можно различить десятки прожекторов, вразнобой шарящих по окрестностям, и темную бесформенную громаду, на которой они установлены. Рокочущий монотонный звук усиливался, стали различимы тарахтенье, скрежет, ритмичные...
   «Танк! - вдруг понял Сварог. - Это же танк, япона мать!» Это был не просто танк. Это был танковый монстр. Тут хочешь не хочешь, а вспомнишь Первую мировую и ползущие по театрам военных действий многобашенные бронированные крепости. Точно такая же крепость ползла сейчас и по залитому дождем черному полю... вот только габаритами она отличалась. Этот танк был размером с трехэтажный дом, не меньше. Гусеничные механизмы в два человеческих роста, взрывая раскисшую почву, толкали вперед сотни тонн стали. К носу монстра был приварен клиновидный ковш, способный протаранить любую преграду, над ним возвышался десяток башен, ощетинившихся разнокалиберными стволами орудий. Гусеницы по ширине превосходили обычные танковые по меньшей мере раз в пять...
   ««Буреносец»», - прошептал совладелец их общего со Сварогом тела в благоговейном ужасе, но с места не двинулся.
   Танк полз неторопливо, тяжело переваливаясь через неровности почвы, он казался неуклюжим и неповоротливым, но если присмотреться, становилось понятно, что это неуклюжесть дракона, который, не обладая повышенной маневренностью, одной своей массой и силищей сломит любую преграду.
   «Неужели на электричестве работает?» - подумал Сварог.
   «Пора», - подумал Дол-Мах. И отдал мысленный приказ.
   Во вневизуальном поле зрения взвились над полем отряды владеющих левитацией магов, точно полчища светлячков. В небе они развернулись, перестроились в два клина и атаковали танк с фронта и тыла. На «Буреносце» заработал генератор антимагического поля, вокруг танка появилось игольчатое сияние, формой повторяющее его абрис, и летуны, которых коснулись мерцающие иглы, падали на землю, как подстреленные птицы. Секунду спустя на борту чудовища застрекотали обычные пулеметы, навсегда впечатывая павших икаров в грязь. Каждая смерть болью отдавалась в сердце Дол-Маха.
   «Двойники!», - мысленно крикнул маг.
   Летуны круг за кругом продолжали заходить на танк, сбрасывая гранаты, а тем временем на поле появились полчища чудовищ. Взрывы гранат редкими вспышками высвечивали панораму боя, и без того подсвеченную десятком прожекторов, и от этого картина становилась вовсе уж нереальной. Все чудовища - и те, что с пучком шевелящихся щупалец вместо голов, и что передвигались на омерзительно длинных паучьих лапах, и перекатывались по грязи, оставляя за собой фосфоресцирующий след - были порождениями магов-»двойников». Но экипажу «Буреносца» это было неизвестно! И ему пришлось распределять огонь между пикирующими летунами и пустотными тварями.
   Пора. Маг кубарем скатился по склизкому склону, стараясь не повредить тубус, с трудом поднялся на ноги и побежал по хлюпающей грязи в сторону танка. «Лава!!!» - заорал он, не раскрывая рта.
   Дол-Мах рассчитал точно: едва он поравнялся с линией окопов, как оттуда выпрыгнули сотни, тысячи мертвецов, вызванных к жизни магами нулевого уровня, хлынули бурным потоком в сторону танка. Затарахтели другие пулеметы, забухали пушки. Пули и осколки расчленяли бегущих, вырывали куски мяса из их тел, но они неслись вперед - лишившись руки, головы, половины туловища. Откуда бойцам в «Буреносце» было знать, что они никого не убивают, что несущаяся на них людская лавина уже мертва? Восставшие мертвецы тупо бежали туда, куда им прикажут, не понимая, зачем бегут, бежали, пока точный выстрел не лишал их ног.
   Однако лава укрыла Дол-Маха от прицельного огня.
   Он рухнул на колени, задыхаясь, то и дело оттирая лицо от потоков непрекращающегося ливня, раскрыл тубус, с усилием вытянул из него блестящую трубу «красного света». Вскинул ее на плечо и стал ждать, пока громадина пересечет радиус действия.
   Лязгающая, громыхающая куча брони приближалась. Маг едва сдерживал себя, чтобы не броситься прочь даже не в паническом, а в мистическом ужасе. Сжав зубы, он ждал. Сварог же, подселившийся в его разум, сейчас прекрасно понимал солдат Первой мировой, оставляющих винтовки и разбегающихся прочь от первого поколения многобашенных танков. А те танки по сравнению с этим были как фургон-»газель» по сравнению с «БелАЗом». Из отводных труб, расположенных над гусеницами по обе стороны, ритмично вырывались струи пара... Видимо, внутри громадины нагревались некие механизмы, их охлаждали водой, а вода выходила паром. Есть! Дол-Мах плавно нажал кнопку на корпусе «красного света». Алый, тонкий, как спица, луч прорезал дождь, уперся в броню нависшего над магом чудовища. Капли воды, попадая на этот луч, превращались в облачка пара, от чего нитка света казалась угрожающе толстой призрачной палкой, ткнувшейся в «Буреносец». И в том месте, где лучик света касался танка, сталь наливалась вишневым цветом, размягчалась, текла медленными тягучими каплями.
   Луч резал броню!
   На «Буреносце» примерно выцелили стрелка, сосредоточили огонь на нем. Но сотни безруких, безголовых, падающих и снова поднимающихся мертвецов мешали канонирам, принимали огонь на себя, заслоняли мага своими разлагающимися телами. Наконец луч взрезал некий, судя по всему, жизненно важный орган чудища. Раздался взрыв, ударной волной разметавший напирающих зомби в радиусе километра... И это было последнее, что видел раздавленный взрывом маг Дол-Мах.
   
   Глава 8
   ПРИБЫТИЕ
   
   Он снова открыл глаза. Батальон зомби, эскадрилья летающих колдунов, лазер, вскрывший броню исполинского танка как консервную банку - все исчезло, как предутренний кошмар.
   О, на этот раз что-то новенькое, быть того не может...
   На сей раз снаряды не рвались, не трещали электроразряды, над головой не проплывал черный дым, не пахло гарью и озоном, не вспучивалась земля под ударами заклинаний и никто не кричал в предсмертной агонии. И ни одного летающего колдуна. Стояла полная, оглушающая после всех последних событий тишина.
   Нуте-с, и куда это нас занесло?
   Над головой белел потолок. Самый обыкновенный потолок, высокий, чистый, ровный. Уж никак не потолок блиндажа. Более того: по бордюру шла позолоченная лепка в виде плюща, перевитого виноградом. Сварог чуть повернул голову влево и увидел матовый шар размером чуть больше футбольного, неподвижно висящий под самым потолком, но что это такое, сообразить не успел, потому что...
   Стоп. Да стоп же. Минуточку!
   Он повернул голову!. Тело вновь принадлежит ему!
   Сварог рывком сел. И опять все получилось. Тело слушалось и повиновалось, как и положено родному телу! Быстро осмотрелся... и замер, затаив дыхание. Весь восторг улетучился, как корова языком слизнула.
   М-да, приехали.
   Оказывается, он лежит в постели. А рядом, отвернувшись к стене, разметав светлые волосы по подушке, мирно посапывает некая барышня.
   Та-ак... Спокойствие, только спокойствие. Что у нас в первоочередных задачах? Соседку по кровати он рассмотреть еще успеет, сперва надо увидеть себя. И что-то подсказывало Сварогу, что увиденное ему не понравится. В углу спальни стояло большое, в человеческий рост овальное зеркало. Даже ни к чему себя ощупывать и рассматривать отдельно руки и ноги, когда разом можно все и увидеть.
   Сварог аккуратненько, чтоб, не дай бог, не разбудить, опустил босые ноги на навощенный паркет. Походя заметил, что облачен в пижаму, и скорчил рожу: никогда, ни при каких условиях он не заставил бы себя влезть в подобный похабный костюмчик. Но, черт возьми, как это, оказывается, приятно - захотеть скорчить рожу, и скорчить ее... Тут где-то должны быть тапочки, не могут не быть, но тапки он искать не стал, босым прошлепал к зеркалу.
   - Че ты топаешь, - пробурчала сквозь сон женщина. Голос у нее, надо сказать, был далеко не ангельским, чувствовалась в нем укоренившаяся сварливость. Такие голоса обычно бывают у законных жен, уж Сварог-то не забыл свое земное существование. Гм... ну, ладно, потом разберемся.
   Сварог прикрыл веки, встал перед зеркалом. Открыл глаза. И снова закрыл.
   Гос-споди, ну за что мне все это... Конечно, чувствовалось что-то не то в организме, когда поднимался, когда шел. Была некоторая инакость ощущений. Что-то не так было... Но чтобы до такой степени не так!
   В зеркале отражался невысокий человечек с большими залысинами, внушительным брюшком и несколько одутловатой физиономией, выдающей пристрастие ее, физии, обладателя к алкоголесодержащим напиткам... Типичный бюргер, короче. Которому очень пошла бы запотевшая кружка пенистого пива в короткопалой руке. И у которого, по всем канонам, должна иметься всенепременно сварливая жена. А еще такому типу полагается быть хозяином булочной. Или бухгалтером. Или, на крайний случай, чиновником средней паршивости. О, кстати: на голове, для полноты картины, дурацкий ночной колпак с идиотской кисточкой. Сварог в сердцах сорвал колпак и запустил его в сторону зашторенного окна. Почему-то все сильнее крепла уверенность, что на этот раз он прилип к этому телу, что называется, всерьез и надолго. Может, оттого проистекала эта уверенность, что в спаянности плоти и души не ощущалось ни малейшего разрыва? Швы, конечно, чувствовались. Но швы, как известно, со временем рассасываются... Так что, это и есть конечная остановка, финальное воплощение? Да лучше б я действительно умер от удара кинжалом Праматери...
   Между прочим: хоть окно и было зашторено, но сквозь занавески лился дневной свет. Значит, на улице уже давно встало солнце, расталдыкнуло свои лучики по белу свету, туды его в качель!
   Одно утешает - он бесспорно владеет, управляет этим малосимпатичным телом. Например, можно закурить. Не то чтобы Сварогу хотелось, физиологических позывов он не чувствовал - видимо, предыдущий хозяин тела был некурящим («А куда он сам, интересно знать, делся?»). Но сказывалась привычка нервное волнение унимать табачным дымком. Сварог создал сигарету...
   Стоп, стоп. Что за фигня. Ну-ка, еще раз... Сигарета должна была появиться между пальцев. Обязана! Он попробовал зажечь огонь на пальце. И это не сработало. «Третий глаз»? Кошачий глаз? Он стал шептать заклинания одно за другим. Ни одного положительного результата во всей, как говорится, серии опытов. Или он забыл как это делается, или...
   Или все его способности остались там, в обители Ожидающих. В его истинном теле... Блин, а шаур?!!
   Ну, насчет безотказного метателя звездочек и вовсе можно было не сомневаться. Даже если он и не рассыпался на атомы, то наверняка остался там, в бункере. В общем, прощай, оружие.
   Сварог громко, от души, сочно выматерился. И услышал свой новый голос. Вот спасибо, хоть голос был не писклявым или гундосым. Нормальный мужской баритончик. В меру хрипловатый, в меру сексуальный. Как у главных героев в американских черно-белых фильмах.
   Но без уже привычных способностей лара он чувствовал себя голым.
   - Ну че ты орешь. Че тебе все неймется... - сонно заворочалась на постели супруга... Отчего-то Сварог ни капельки не сомневался, что это именно супруга и никто иной.
   Он притих. Сейчас меньше всего на свете ему хотелось вступать в пререкания с теткой, раскинувшейся под шелковым, с узорами и вышивкой одеялом. Потеря магических возможностей - удар сильный, но еще не нокаут. Повоюем. Сейчас архиважно выяснить, где он. И когда. И Корона ли это вообще... На цыпочках он прошел к окну, отодвинул занавеску, - выглянул с опаской, как преступник из дома, окруженного полицией. Снаружи не обнаружилось ничего примечательного, кроме дерева. Небольшой простенький дворик внутри высокой каменной ограды, аккуратно постриженная травка, обыкновенное солнце, нормальные облачка, банальное голубое небо.
   Но вот то, что торчало посреди двора...
   Это да, это, признаться, впечатляло. Сварогу понадобилось некоторое время, чтобы разобраться: а что именно он видит и как ему к этому зрелищу относиться.
   Если существуют где-нибудь растения семейства барокко, то это дерево, несомненно, принадлежало к нему. Напоминающее вставшего на голову осьминога с сотней-другой щупалец и отростков, увешанное плодами всевозможных форм и расцветок, покрытое густейшей темно-зеленой листвой - каковая, впрочем, была практически не видна под покрывалом из цветов, разнообразием очертаний и кислотных расцветок не уступающих плодам... Совсем как если бы какой-нибудь переполненный впечатлениями туземец, побывавший на елке в Кремле, разукрасил подобным манером родную пальму, дабы наглядно продемонстрировать соплеменникам эдакое чудо. Но при всем при том, дерево казалось живым. Цветы и плоды вроде бы не прикручены к ветвям скрытыми проволочками, полное ощущение, что они растут на вычурном символе изобилия.
   Дерево - полная чаша. Идеи Мичурина живут и побеждают, так что ли? Бред...
   Он задернул занавеску, чтобы уродец не отвлекал от более насущных проблем, быстро огляделся.
   С другой стороны кровати возвышалось пышное троноподобное кресло, заваленное одеждой. Значит, там должен был быть и пояс. Какое-то время Сварог все же пожил на Гаранде и немножко разбирался в поясах, - сможет, по крайней мере, определить, к какому сословию принадлежит этот... в общем, человек, чье тело он занял.
   Сварог подошел к креслу. Два халата: женский - белый, с опушкой по вороту и рукавам, и мужской - бордовый, с золотистыми галунами по бокам и по краям карманов. Пояс Сварог тут отыскал, да не тот. Пояс был от халата - с золотистыми кистями. А где у нас верхняя одежда? Посмотрите в шкафу, Ватсон. Черт возьми, Холмс, как вы догадались?!
   Шкаф тянулся через полстены и был похож на здание Смольного в Ленинграде: помпезный, монументальный, с порталом и колоннами - правда, декоративными. Сварог раздвинул створки. И невольно ухмыльнулся. Ну, это нам знакомо. Как тут в очередной раз не вспомнить первую супругу и особенности, так сказать, их совместного проживания. Девять десятых шкафа занимала женская одежда, все остальное - мужская. И это только та одежда, что висит на плечиках! Что именно хранится на полках и в ящиках, даже не стоит ворошить и сравнивать соотношение - Сварог готов был голову прозакладывать - еще более внушительное.
   Но вот чего не было ни среди женского, ни среди мужского гардеробного имущества, так это одежды, хотя бы отдаленно напоминающей трико, помнится, столь популярное у подданных Короны. Не заметил он и коротких плащей. И никаких поясов не висело на скобах, не лежало на полках, не хранилось в ящиках - он не поленился, выдвинул-таки все ящики (стоит ли говорить, кому из супругов принадлежало их содержимое?).
   Тэк-с. И что это значит? Значит, он не в Короне? И вообще не на Гаранде? Или же его забросило в будущее этого мира? Или в прошлое? И что теперь прикажете делать? Что делать вот прямо сейчас? Сварог в задумчивости перебирал плечики с мужской одеждой. Мода была другой. Если гардероб тутошнего обитателя является показателем, то теперь и здесь мужская часть населения поголовно носит чуть мешковатые пары не первой свежести, застиранные белые сорочки с обтрепанными воротниками и манжетами, широкие мятые галстуки и тупоносые ботинки на толстенной подошве - черные или рыжие, однако и те и другие нуждающиеся в незамедлительной чистке.
   По крайней мере, других фасонов Сварог в шкафу не отыскал.
   Так, ладно. Что сейчас? Смысла и дальше торчать в спальне нет никакого, неровен час пробудится ото сна дражайшая... Поэтому сейчас будем надеяться, что выводы Сварога правильны и он (ну, в смысле - не он, а пузатый обладатель пижамы) здесь хозяин, а не ночной гость и имеет полное право разгуливать по дому в любое время дня и ночи.
   Сварог накинул на себя халат, затянул пояс, сунул ноги (с ногтями, тьфу ты пропасть, траченными грибком) в валявшиеся возле самой кровати тапки с длинными загибающимися кверху носами...
   - Куда собрался? - донеслось со стороны постели.
   
   Глава 9
   БУДНИ САМОЗВАНЦА
   
   Проснулась все-таки! Сварог нехотя обернулся.
   Почему-то ему подумалось, что благоверная сейчас перевернется на другой бок, вытаращит глаза, зажмет в испуге рот, а потом взорвется истошным визгом - говаривал же один горбатый персонаж: «Баба - она сердцем чует»... Но пока все было спокойно. Может, оттого, что женщина поворачиваться и не собиралась, разговаривала, демонстрируя любимому белокурый затылок.
   - Ну и че молчишь? - Она перевалилась на спину, чуть приоткрыла глаза. Ухмыльнулась и констатировала с откровенным сарказмом:
   - Водички поутру захотелось. Сушит во рту.
   Судя по этим словам, сердцем она пока ничего не учуяла. Даже того, что супруга своего обвиняет облыжно. Сварог, как полноправный владелец тела, мог утверждать, что накануне в этот организм спиртное не вливали. Уж похмельные симптомы он бы распознал, можете не сомневаться.
   И что посоветуете отвечать любимой жене? Как к подобным созданиям обращаются субъекты, одного из которых он давеча наблюдал в зеркале? Кисонька, рыбонька, пусик-мусик?
   Пока Сварог решил промолчать. Скорчил гримасу, долженствующую изображать смирение и покорность, и виновато развел руками. Похоже, примерно такой реакции от него и ждали. С чувством собственной правоты и превосходства мадам завалилась обратно в перины. «Супруга. Ни малейших сомнений. На сто двадцать процентов - супруга».
   Не сказать, чтобы Сварог как следует рассмотрел свою вторую половину, но, вроде бы, любоваться там было совершенно нечем. Тем более, дамочка была поутреннему растрепанна и помята лицом. Однакось, на лицо глядючи и по лицу судючи, женщина дородная. Да и под одеялом угадывались очертания весьма внушительных форм.
   На цыпочках, дабы снова не разбудить и не вызвать новую порцию вопросов и упреков, Сварог выскользнул в коридор. С одной стороны коридор заканчивался глухой стеной, с другой - выходом на лестницу, ведущую вниз. Под потолком плавали такие же, как в спальне, матовые шары - но эти излучали приглушенный свет. Ага, светильники, это мы понимать можем.
   А квартирка-то, похоже, двухэтажная. Значит, ли это, что зажиточно живем? Не обязательно. На бедняцкое жилище она, конечно, не похожа, но не это удивительно. Домик, судя по всему, был не из самых дешевых, обстановка - тоже, а вот гардероб наводит на грустные размышления о скоротечности финансового благополучия: все три костюмчика были куплены явно в безбедный период, но со временем поизносились, измялись, залоснились на коленях и локтях...
   Сварог открыл первую попавшуюся дверь - чулан, набитый коробками, ведрами и швабрами. Тут ловить нечего. Следующая дверь вела в ванную комнату, совмещенную с сортиром. По-русски говоря, «Гаванна» - гавно и ванна. Тоже ничего примечательного, экстраординарного или же сходу проливающего свет на тайну места и времени Сварогова пришествия.
   Сварог (по причине полного слияния тела и души он решил себя и тело разными именами не называть, дабы не свихнуться ненароком от лингвистических и психологических заморочек), так вот Сварог вышел в коридор. На этаже осталось проверить еще одну дверь. Он повернул ручку... Заперто. Опустился на корточки, заглянул в замочную скважину, ни черта не увидел, поднялся и, уже делая шаг прочь, случайно, по инерции нажал на ручку. И на сей раз сим-сим открылся легко и податливо, будто вообще никакого замка, никакого запора не было и в помине.
   Ну-ка... Проверяя догадку, Сварог снова закрыл дверь и, как было в первый раз, надавил на дверную ручку правой рукой. Дверь не поддалась, стояла намертво, как немцы под Берлином. Попробовал левой рукой - и дверь открылась с необычайной легкостью.
   - Полна ты, жизнь, чудес всяческих и небывалых, - прошептал Сварог, заходя внутрь.
   Внутри было темно, свет падал только из коридора, но он уже с порога определил, что это нечто вроде кабинета. Причем кабинета, принадлежащего всецело и безраздельно мужчине, куда не ступает нога женщины, где есть место уютному слою пыли, где на огромном столе мирно сосуществуют тяжеленные фолианты, справочники, фривольные журнальчики, немытая чашка из-под кофе, недопитый бокал и переполненная пепельница, а шляпа нахлобучена на пыльное чучело совы. И где все пропахло табачным дымом. Короче говоря, Сварогу тут понравилось.
   Под потолком плавал давешний шарообразный светильник, но погасший. Сварог поискал глазами выключатель, не нашел, плюнул на это дело и сел в полумраке на скрипучий стул с высокой спинкой. Взялся за ручку верхнего ящика стола, скаламбурил вполголоса:
   - Я не я, если где-то здесь не найду то, о чем сейчас подумал...
   И выиграл сам у себя: в верхнем же ящике, поверх исписанных мелким почерком листов, лежала плоская фляжка, где-то - прикинул на глаз Сварог - граммов на триста. Не густо. Поболтал фляжкой. Совсем не густо, дай бог половина. Он открутил крышечку, поднес ее к носу. Пахло приятно, пахло тем, чем нужно, и Сварог безбоязненно прильнул к горлышку.
   М-м-м... славно. Что ж, этот мир не совсем пропащ... Но вот чего трудно было ожидать: неужели у такого тюти, чье отражение Сварог рассматривал в зеркале, и при такой жене может в квартире оказаться своя собственная комната, эдакий оазис мужского отдыха, куда швабрам и тряпкам вход заказан?
   Сделав еще один приличный глоток и ничуть не помышляя убирать флягу в ящик, Сварог приступил к скрупулезному исследованию того, что находилось на и в столе. В первую очередь следовало отыскать табачок, чей запах въелся в эти стены. Потому как - чертовски хочется курить, как говорила тетушка Чарли.
   А на столе, помимо фолиантов и бокалов, находилось много еще чего прелюбопытного. Например, часы. Настольные часики, стилизованные под часы песочные, но с циферблатом, укрепленном на самой перемычке между колбами. Сварог некоторое время задумчиво понаблюдал за движением секундной стрелки, послушал тиканье, потом почувствовал неладное и нахмурился. Повернул хронометр тыльной стороной к себе. Это был некий гибрид обыкновенного анкерного механизма и песочных часов: пересыпаясь, синий песок заставлял работать анкер, вот и все. Но... Песок сыпался, сыпался, однако в верхней колбе его нисколько не убывало, а в нижней соответственно ничуть не прибавлялось, хотя Сварог отчетливо видел синюю струйку, безостановочно бегущую через узкую перемычку... Магия? Еще какая-нибудь фигня? Кто знает... Как бы то ни было, часы шли, и, если им верить, сейчас было половина десятого. В общем, трудовой народ уже давно сеет, пашет и дурака не валяет. Да и сам Сварог, в прежнем теле пребывая, подолгу не засыпался. Когда отдашь армии лучшие годы и все эти годы регулярно просыпаешься в шесть, это, знаете ли, как-то входит в привычку.
   Получается, новый однотелец ведет ночной образ жизни? При такой-то супруге?! Ой, сомнительно... Сварог скептически покачал головой. Разве только супруга не принимает в ночной жизни самое деятельное участие. Но на светскую красавицу она как-то не похожа...
   Дверь кабинета тоненько скрипнула, приоткрылась. В щель проскользнуло очаровательное юное создание в передничке, с выбившимися из-под накрахмаленного чепчика каштановыми локонами. На одной руке она ловко держала поднос, другой до щелчка притворила за собой дверь и, смущенно улыбаясь, направилась к Сварогу. Е-мое, значит, у меня еще и служанка есть?
   «А, ну так это совсем другое дело», - такова была первая мысль, которая посетила опешившего Сварога.
   Живущий в нем офицер и милорд приказал ему подняться. Сварог повиновался, но тут же сделал вид, будто решил просто ноги размять: хрен знает, принято ли тут вставать в присутствии служанки, пусть и дамы. Или же в присутствии дамы, пусть и служанки. Посмотрел на гостью вопросительно.
   - Газета, кофе, - не поднимая глаз, она поставила поднос на стол, вернее, на стопку толстых книг. Сварог, поразмыслив, снова сел.
   - Услышала, что вы ходите, значит, проснулись, - она несмело показала на потолок. - Значит, пора пить кофе. Я же знаю, раз проснулись - снова не ляжете.
   Двумя пальчиками подняла белую скатерку, прикрывающую поднос. Дымящаяся, распространяющая соблазнительный аромат чашка, две булочки на блюдце и не слишком толстая газета. Ну-ну...
   - Но не думайте, я помню, через полчаса я бы вас разбудила!
   И сказавши это, создание опустилось Сварогу на колени. Уверенно, бестрепетно, привычно. Прижалась к плечу грудью.
   Все страньше и страньше! Сварога с головой окунули в чужие сложности. Правда... кое-какие из этих сложностей весьма даже ничего. Сварог мысленно подкрутил ус.
   - Эта, - небрежный кивок в сторону спальни, - все равно до полудня не встанет. У нас уйма времени... Так, это что еще за запах? - она чуть отстранилась. - Опять коньяк с утра? Фи. Правильно тебя женушка достает. Слушай... - на ее хорошеньком личике вдруг отразилась легкая тревога. - По-моему, она что-то подозревает. Начинает расспрашивать про твою покойную сестру из Радры... Как думаешь, она не догадается, что я никакая не сиротка-племянница, приехавшая покорять Вардрон?
   «Ай да предшественничек! - с некоторой оторопью подумал Сварог. - Вот тебе и бюргер с кружкой пива... Дает прикурить!» Слово «прикурить» вызвало у Сварога естественное желание. Ну, вообще-то, желаний набиралось немало. Аромат кофе будоражит и вызывает желание енто кофе выпить. И хлебнуть коньячка очень даже желается, пусть и с утра. И девица на коленях без желаний не оставляет, а совсем даже наоборот. Неплохо бы испытать новое тело с этой точки зрения... ну, просто в качестве эксперимента...
   - Да что ты такой бука! - она обиженно хлопнула ладошкой ему по груди. - Молчишь и молчишь...
   Эх, милая, если б знать, что говорить! Вот как спрошу тебя, который сейчас год и на какой матушке-планете мы находимся, будешь знать. Или как тебя зовут, к примеру...
   - Что-то сегодня состояние... не того, - наконец позволил себе раскрыть рот Сварог и крутанул пальцами в воздухе самым неопределеннейшим образом: мол, понимай, как знаешь. - И настроение под стать.
   Услышав его голос, расслышав его слова, девица отнюдь не вскочила с воплем: «Ты кто такой!», - не бросилась к двери с налитыми ужасом глазами. Наоборот - игриво щелкнула Сварога по носу:
   - Это, наверное, потому, что вчера ты не мог себе позволить ни капли из-за этой встречи...
   - Не иначе, - горестно покачал головой Сварог, лихорадочно соображая, чтобы такое сказать, чтобы не выглядеть тупицей.
   - Мамочки, встреча! - девица вдруг приложила ладошки к щекам и вскочила с чужих коленей. - Ты не опоздаешь? Уже без пятнадцати! Где твоя книжка?
   Нагнулась над столом, повернувшись... э-э... спиной - коротенькая юбчонка задернулась, бесстыдно обнажив стройные ножки практически до самых ажурных трусиков - Сварог, непроизвольно сглотнув, почувствовал, как тело предшественника реагирует правильным и совершенно естественным для мужика образом и приказал телу не наглеть... Короче, девица нагнулась над столом, выдрала из нагромождения хлама потрепанную пухлую книжицу в кожаной обложке, застегнутой на замочек. Сварог с невозмутимым видом книжицу принял, замочек расстегнул, раскрыл на странице, где лежала матерчатая закладка...
   Страница была пуста. Равно как и все страницы до закладки и все после - Сварог, изо всех сил пытаясь сохранить невозмутимость, пролистал книжицу. Ничего. Ни слова, ни кляксы. Эх, если б законный владелец тела присутствовал где-нибудь рядышком в сознании! Объянил бы, что тут к чему...
   - Почему-то медленно работает, - отметила служаночка, нахально заглядывая ему через плечо. И не удержалась от шпильки:
   - Наверное, не узнает тебя трезвого... Или ты просто не хочешь, чтобы я смотрела?..
   Разумного ответа Сварог придумать не успел: книжка в его руках вдруг завибрировала мелко-мелко, и страницы принялись сами собой стремительно заполняться плотными строчками рукописных слов, небрежными рисунками на полях, какими-то кривыми табличками...
   Ах, вот оно что! Книжица настроена на хозяина, содержание проявляется только в его руках, а в чужих, должно быть, так и останется пустой. Умно. Значит, опять магия. Что же сталось с Рошалем, со Щепкой?
   Это был ежедневник. А последняя запись, датированная девятнадцатым числом, на странице с закладкой гласила: «1.00 «Зел. ж.» Ч. - А. Тот ли? Никушд. ПРОВЕРИТЬ!!! Гров. ст. в/зк.» Ага, стало значительно понятнее... Ну, по крайней мере, хоть выяснили, какое сегодня число, и на том спасибо. Других записей на странице не было.
   Безымянная девица, по-свойски склонившись над ним, фыркнула:
   - Опять назначил встречу в «Зеленой жабе»?
   «Зеленая жаба», во как. Кабачок, что ли, - судя по слову «опять«? Остается узнать, что такое «Гров. ст. в/зк.» - А что такое «Гров. ст. в/зк.»? - спросила чертовка.
   Сварог захлопнул книжку.
   - Душа моя, а ты знаешь, что такое профессиональная тайна?
   - Ну и ладно, - нисколько не обиделась она. - До «Жабы» четверть стражи на такси, время еще есть. Может, потратим это время с пользой? - и запустила ладошку ему в вырез халата.
   - Нет, извини, - твердо сказал Сварог, отводя ее руку и мысленно приободрившись. Пока все идет гладко, даже удивительно. - Мне надо еще... поработать кое над чем.
   - Ну и ладно, - повторила она. - Тогда чего в темноте сидишь?
   Служаночка посмотрела на выключенный светильник, прошептала что-то короткое, невнятное, и кабинет оказался залит неярким уютным светом.
   - Значит, встретимся, как обычно? - чмокнула Сварога в щеку и, демонстративно покачивая бедрами, двинулась к выходу. Обернулась у самых дверей, спросила с неожиданной серьезностью:
   - Ты все хорошо помнишь, о чем мы вчера говорили?
   Сварог энергично кивнул. Дескать, ну как можно забыть! О чем ты говоришь, лапочка!
   ...Оставшись один, Сварог мрачно глянул на светильник, влил в себя изрядную дозу коньяка (с сожалением отметив, что во фляжке остается всего ничего) и принялся искать курительные принадлежности. Нашел трубку и табак, закурил. Табачок не шедевр, но сойдет. Поставил, чтоб далеко не тянуться, чашку кофе на край стола. Глянул на газету. Газета называлась «Новая Корона».
   Уф... Вот и ладненько, вот и хорошо. Если б он очутился не только в чужом теле, но и в чужом мире, то легче было бы сразу в петлю.
   Итак, первый раунд он выиграл. Особо не напрягаясь, выяснил массу полезных вещей: это Корона, и это его столица Вардрон. Время здесь по-прежнему измеряют в стражах. Курят трубки. Война, судя по всему, закончилась. Судя по всему, полной победой магии, как и предсказывала сволочная Праматерь. Дальше: его предшественник назначил с кем-то встречу, причем важную, - потому что он вчера не пил. Встречу в некоем заведении, куда можно добраться на такси. Значит, надо ехать. Может быть, за неявку на встречу тут принято безжалостно убивать или лишать вспомоществования. А поскольку проблем мы хотим как можно меньше, все-таки следует по возможности их избегать. Тем более - в еженедельнике написано: «Некушд». Значит, встреча как-то связана с целью Сварога. Ну, это потом.
   А пока...
   А пока следовало разобраться с самим собой. Кто таков, какого рода деятельностью занимается, как следует себя держать с людьми... ну и все такое прочее. Газеты можно просмотреть после, в каком-нибудь кабачке - надо только деньги найти, на кабачки и прочие излишества, ведь должны же быть какие-никакие сбережения. И вообще из дома надо убраться как можно скорее, в спокойной обстановке разобраться с происходящим и выработать план действий. Программа минимум - добраться до Некушда, программа максимум - убраться с Гаранда.
   Сварог принялся листать ежедневник. И удивлялся. Самому себе удивлялся. Оказывается, он вел весьма бурную жизнь!
   Практически ни один день не оставался без записи. Из записей понятными были лишь немногие, типа: «Куп. колье, иначе сожрет», - но большинство требовало вдумчивой дешифровки. Например, шо це таке - «Кривой Гаст-орт. алх. и скоб тов. буз. Два кр. Точно»? Это стояло позавчерашним числом в строчке 8.00.
   Если он простой бухгалтер или мелкий чиновник, то к чему такая тайнопись? Одолевают конкуренты? А что, вполне. Достаточно сорваться парочке крайне выгодных и уже обговоренных сделок, чтобы начать дуть на молоко и бояться каждого куста, в том числе и того, что растет в твоем собственном доме. Чтобы заделаться параноиком. Может, предшественник и был параноик. Кто сказал, что рядовой бухгалтер не может свихнуться?..
   Сварог кинул ежедневник на стол. Нет, без ключа эти шифровки прочесть невозможно. Он отхлебнул остывающий кофе - вкусно - и оглядел кабинет пристальнее. Будем логичными: у хозяина этой квартирки есть кабинет, куда имеет право входить только он. У него есть записная книжка, открыть которую может только он. Книжка пестрит шифрованными записями - и это не просто скоропись, это именно шифрованный текст. Следовательно, что?
   Следовательно, где-то здесь должен находиться и тайничок, не может не быть тайника, ну вот разве что где-то вне стен этого дома... Нет, тайник должен быть в пределах досягаемости.
   Ну-ка, ну-ка... Чересчур уж много всякой дряни свалено в углу. По всей комнате хлам разбросан более-менее равномерно, а в углу наблюдается явное изобилие хлама. Разбросав ногами газеты и тряпки, отшвырнув сломанный костыль, отодвинув руками обросшую паутиной сломанную лампу на могучей мраморной подставке, Сварог присел на корточки и принялся простукивать паркет.
   Ага, отзывается, родимый! Отчетливая пустота под паркетом. Сварог внимательно вгляделся в зазоры между дощечками. Так-так, вот между этими мусора и пыли поменьше. Заранее прихваченным со стола ножиком для резки бумаг Сварог подцепил паркетину, надавил. О-па! Отошла не одна паркетина, а внушительный кусок паркета, открылось углубление в полу.
   Но торжествовать победу было рано. Его предшественник надежно упрятал свои секреты - в тайнике под паркетом скрывался небольшой сейф.
   - Что ж я там упрятал? - пробормотал Сварог. - Золото-брильянты?
   А самое смешное, что на дверце сейфа не было ни замочной скважины, ни кодового замка. Имелась лишь ручка. Массивная, по виду бронзовая, с завитушками и оскаленной мордой зверя непонятной породы. Если ларчик открывается посредством заклинания, то все, труба. Но, может, сработает как с дверью? Дверь кабинета была законтачена исключительно на его руку. Причем только на левую. А тут?
   А тут дверца сейфа сработала на прикосновение правой ладони.
   - Ну мы и не такое видывали, нас особо-то не удивишь, - сказал Сварог, берясь за ручку.
   В сейфе имелось два отделения. В первом хранилось несколько пухлых кожаных папок, а во втором...
   Во втором лежал револьвер.
   Однако! Вот тебе и бухгалтер...
   Сварог осторожно вытащил его, осмотрел, выщелкнул барабан. Тяжелый, блестящий, ухоженный. Вылитый «бульдог», разве что десятизарядный, зато патроны не какие-нибудь там электрические - самые нормальные патроны. Вот только пули в этих патронах странные: прозрачные, из непонятного материала, и внутри каждой клубится как будто голубоватый дымок... Магия, етить ее.
   Подумав, Сварог сунул револьвер в карман халата. Пригодится. Вряд ли встреча, назначенная в людном месте, опасна для жизни, но, знаете ли, когда ежедневно не расстаешься с оружием, трудно бывает перестроиться. Ну и опять же, кто может поручиться, что у них тут не пошаливают на углах и в подворотнях?
   После чего он достал несколько папок, бегло проглядел названия - каждая папка была снабжена наклейкой с аккуратной надписью от руки: «Бухгалтерия», «Донесения», «Отчеты», «Досье 1, Г. - Д.», «Досье 2, И. - Г.», «Досье 3, А. - Л.»... Папок «Досье» набралось аж восемь штук. Сварог наугад раскрыл ту, что была «Г. - Д.»... блин, на пол посыпались самые обыкновенные черно-белые фотографии, обрывки каких-то квитанций, какие-то официального вида документы с фиолетовыми печатями, какие-то конверты - вывалилась из папки даже простенькая серебряная сережка с прозрачным камешком. На фотографиях в разных ракурсах был запечатлен хмурый, седовласый, лет пятидесяти, дядька выправки явно военной. Вот он в компании смазливых барышень, вот - в дверях несомненно государственного учреждения, вот о чем-то разговаривает с двумя типами наружности самой продувной...
   Версия насчет профессии бухгалтера трещала по всем швам. Е-мое, неужели я иностранный шпион?!
   Так, стойте, в отделении, где хранился револьвер, на дне что-то еще есть...
   Он запустил руку в сейф по локоть, нашарил разбросанные в беспорядке бумажки, выудил несколько.
   Та-ак... «Разрешение на ношение оружия». «Договор аренды». «Лицензия на магическую деятельность». А это что?
   Простая белая карточка размером с визитку. Похожа на пластиковую. Чистая с обеих сторон... Нет, не фига. Подобно тому, как еженедельник заполнился записями, стоило взять его в руки, карточка вдруг стала стремительно темнеть, обрела объем, хотя оставалась плоской - ну совсем как голограмма, и там, в глубине изображения, Сварог увидел медленно поворачивающееся то влево, то вправо лицо человека. Это было его нынешнее лицо, одутловатое и невыразительное. А рядом появилась объемная надпись: «Ирви-Лонг. Частный детектив».
   
   Глава 10
   «ЗЕЛЕНАЯ ЖАБА»
   
   Пожалуй, никогда в жизни Сварог так не опасался нечаянно разбудить даму, которая мирно спала в его постели. Повезло: ему удалось переодеться в один из висящих в шкафу костюмов и выбраться из спальни, не потревожив сон благоверной. Теперь прочь из этого дома, прочь.
   Повезло и вторично: во внутреннем кармане мятого пиджака отыскался мятый кошелек, в котором покоилось несколько мятых купюр напрочь незнакомого вида и различного достоинства - от пяти до двадцати «корон». Значит, коммунизм здесь пока не наступил. Что ж, «корона» - это скромненько и с выдумкой. Будем надеяться, на такси хватит. В другом внутреннем кармане лежали документы, а револьвер приятно оттягивал карман боковой, газета в руках - Сварог приободрился. Тем более что частный детектив - это неплохо. Это все же лучше, чем счетовод. Открывает кое-какие возможности... Он вышел на улицу, посмотрел вправо-влево, остановился у бровки тротуара и поднял руку. Улица была как улица, дома как дома - не шибко богатые, но и не лачуги. Так, обиталище среднего класса. Ничего экстраординарного, даже как-то, знаете ли, скучно.
   Электромобиль остановился практически тут же. Водитель без предварительных расспросов: «Куда едем?» и «Сколько платим?», - вышел и распахнул перед ним заднюю дверцу, но потрясенный Сварог некоторое время не смог двинуться с места. Он уже встречал этого человека! Постаревший, полысевший, располневший, одетый не в форму, а в простую куртку поверх водолазки, однако это был именно он. Капрал. Тот самый, что послал юного солдатика на верную смерть во время войны. Вот вам и скучно...
   «Нити судеб сойдутся в точку», - так, кажется, говорила Праматерь?
   Таксист Сварога, естественно, не признал, смотрел на него вопросительно. Сварог тряхнул головой, подобрал нижнюю челюсть, полез на заднее сиденье. После будем думать, что означает эта встреча. И означает ли что-нибудь вообще...
   За время Сварогова отсутствия столица изменилась мало - наверное, война сюда не докатилась. Вот разве что движение транспорта на улице менее оживленное, чем было в годы всеобщей электрификации. Впрочем, возможно это потому, что улица малопроезжая, а время неразъездное... Хотя нет: после того, как они выехали на центральные столичные улицы, стало очевидным, что это объяснение не годится. Ибо в центре столицы - Сварог отлично помнил - движение всегда было плотное, вне зависимости от времени суток.
   Да и вообще... Нечто странное было со всеми этими мобилями. В этом, например, приборная доска, и без того, помнится, не обремененная лишними приборами, сейчас была таковых лишена напрочь - чернели одни пустые гнезда. Зато в отверстие перед лобовым стеклом, какого допрежь не было - да и зачем оно нужно, скажите на милость! - был вставлен металлический стержень, оканчивающийся хрустальным навершием. Граненый шарик из хрусталя мерцал желтым светом.
   А вот по встречной проехал мобиль, у которого та часть, где, как помнил Сварог, размещались аккумуляторы, была переделана в подобие кузова, и в кузове этом покачивались какие-то ящики. Аккумуляторам же, получается, места в этой машине просто не оставалось. Да и вообще, все машины - если брать общее от них впечатление - стали... изношенные какие-то. Что-то это Сварогу мучительно напоминало. И он наконец вспомнил - что именно.
   Куба. Социалистическая Куба. Остров Свободы. Прекрасное место, где он, увы, так и не сумел побывать. Служить его туда не отправляли, а самому поехать... Зато Кубу частенько показывали во всяческих «Клубах кинопутешествий». Так вот, по улицам Гаваны и прочих кубинских городов разъезжали автомобили сплошь американские и преимущественно дорогих марок - наследство от богатеньких янки, которых в одночасье, не дав толком собрать вещички, погнали с их любимого курорта. Машины еще исправно ездили, все ж таки были сделаны добротно. Но поскольку с момента победы партизан Фиделя прошло времени немало, прежние блеск и лоск с тех авто сошел, как снег в положенное время, да и экстерьером они безнадежно устарели. Примерно так же, как кубинские, выглядели и здешние бывшие электромобили. Да, бывшие - Сварог ничуть не сомневался, что нынче эта техника работает на са-авсем другой энергии...
   Головой он старался не вертеть, бросал вокруг себя якобы скучающие взгляды, но старался подмечать все. Сам себе он напоминал срочника, оттрубившего службу без отпусков, а теперь вернувшегося домой и прогуливающегося по родному кварталу. Вроде все то же, но мелких отличий не счесть, дома и улицы обросли множеством мелких изменений, открывающихся только свежему взгляду. Трещины на крыльце, каких не было, облупившаяся краска, потускневшая облицовка стен, еще более прежнего покосившийся заборчик.
   Понятно, здесь сразу бросалась в глаза неподвижность над зданиями. Раньше крыши, из-за установленных на них ветряков, были похожи на заросли диковинных серых камышей, вечно шевелящихся под нестихающим ветром. Теперь же крыши более всего напоминали мертвый лес: стояки ветряков все еще возвышались над ними, однако лопасти были сняты. А кое-где в этом лесу наблюдались прореди - видимо, взялись снимать и стояки, да почему-то бросили это дело. Над головой раньше висели паутины проводов, теперь - лишь отдельные ниточки, и те, думается, просто еще не успели убрать. Люди на улицах. Изменилась мода, никто не носит трико с плащами. Раньше деловито сновали, как и положено в столичных городах, теперь прогуливались неспешно.
   Водитель какое-то время молчал, но запас его молчания, видимо, иссяк, как топливо в баке.
   - Нет, ну задолбали уже эти «туземцы» и «герои»! - выпалил он вдруг и раздраженно шарахнул ладонями по рулевому колесу. - Вот вы, сразу видать, из «гнездовых». Меня не обманешь, у меня глаз наметан.
   На всякий случай он все же обернулся проверить реакцию пассажира на свои слова. Реакция, вернее, полное ее отсутствие, его вполне устроила, и, приободренный, он продолжил:
   - Вот смотрите - я, - он еще раз обернулся назад и ткнул себя пальцем в лоб. - Я никогда не скрывал, что воевал за Каскад - ну да, ну и что? Потом-то одумался, перешел на другую сторону, опять воевал! Без всякой магии, грудью на «Буреносец» шел! Своими глазами видел, как его подорвали! Потом, после победы, сидел, конечно, но искупил, ведь! И ведь выгрыз свое право на два магических умения. А что сейчас? Сейчас каждый второй кричит, что именно он «Буреносец» разнес вдребезги! - Таксист снова, еще более раздраженно двинул рукой по «баранке». - А если всем верить, то что? То окажется, что тогда нас шло на танк несколько тысяч! И вот теперь, значит, эти «герои», мать их, где-то находят свидетелей своих подвигов, где-то добывают документы о своем участии в боях и требуют себе по второму умению! И некоторым дают, дают ведь, мать их! Куда прешь, мать твою!
   Последнее относилось к водителю, подрезавшему их мобиль на перекрестке. Они как раз проезжали мимо знакомого Сварогу по первому посещению Вардрона помпезного строения с гигантским куполом Шара Мироздания и каменными буквами через весь фасад: «Музей Новейшей Истории Великой Короны». Ага, понятно, значитца, старую историю вон поганой метлой, началась История Новейшая. Что ж, надо бы сюда зайти. Глядишь, и узнаем что-нибудь о судьбе Рошаля и Щепки...
   - Подонки, - согласился с водителем Сварог, и водила немедля перешел на «ты»:
   - Воевал?
   - Еще как... - вырвалось у Сварога.
   - Я и говорю! Сразу видно, что ты настоящий ветеран... А «туземцы»?! - он разошелся не на шутку, и плевать ему было, что пассажир активного участия в беседе не принимает. - Где они были, когда мы кровь проливали! Отсиживались за океаном в своих колониях, дожидались, чем кончится. А теперь, гляди-ка, валом повалили в Корону, и подавай им всем умение. А за что?! Я так считаю: пускай сперва повкалывают своими ручонками, без всякой магии. Рабочие руки до сих пор нужны, скажешь нет? «Искупитель» надо строить? Надо. Оборонять страну от Тварей надо? Вот и пусть докажут, так сказать, горбом, что они достойны, и тогда уж посмотрим, одаривать их магией или нет...
   Тварей? Это, простите, кто имеется в виду? Оппортунисты? Очередные подпольщики?
   Ничего подобного, как вскоре выяснилось.
   Под нескончаемую болтовню выехали на ту самую площадь, куда пилот Юж-Крагт столь памятно приземлил Сварога и Рошаля на спасательном куполе аэропила, и мобиль снизил скорость, объезжая воронки от снарядов... Елки-палки, а это как понимать? Сварог наклонился к окну, уже не скрывая недоуменного любопытства.
   Площадь была обращена в руины. Причем уже давно.
   Памятник, ранее возвышавшийся в центре, был разрушен, а точнее - раздавлен исполинской лапищей, фонари выворочены с корнем, некогда движущиеся тротуары изуродованы, словно их топтал в ярости великан, на стенах домов, на уровне этажа пятого, остались глубокие отметины когтей и выщерблины от пулеметных очередей... Полное создавалось впечатление, что некогда на площади материализовался Кинг-Конг и принялся, по своему обыкновению, крушить все на своем пути, а люди подтянули боевую технику и... И что? Победили? Или чудовище исчезло само по себе?
   - Во-во, - с чувством кивнул таксист, заметив интерес Сварога, - я про что и толкую. Разве с Тварями какой-то магией справишься? Разве здесь справились десять лет назад, когда они только появились? Нет! Обычным оружием Паука завалили, голыми, можно сказать, руками...
   Сварог почел за лучшее промолчать. Подумал лишь: «Дела...» Интересно, почему площадь не реставрировали? Оставили как память?
   Остановились минут через семь - на тихой улочке, около неброского входа в подвальчик, над которым висела табличка «Зеленая жаба». Сварог расплатился - отдал двадцатник, и пес его знает, не содрал ли бывший капрал с него лишнюю десятку. А пожалуй что и содрал, поскольку улыбнулся шире ушей и предложил:
   - А хочешь, я тебя здесь подожду.
   - Да я не знаю, когда освобожусь, - честно ответил Сварог. - И освобожусь ли.
   - Плевать, - махнул ладошкой шофер. - Подожду. Задолбало меня всяких уродов возить, а с понятливым человеком и поговорить приятно.
   Сварог лишь пожал плечами.
   Когда он спустился в подвальчик, часы пробили половину первой стражи. Пробили весьма своеобразно - кваканьем. Да и сами часы тоже были вполне оригинальны и вполне созвучны названию заведения: громадная нефритовая жаба стояла на стойке, распахнувши рот во всю ширь, во рту и помещался циферблат со стрелками в виде перекрещивающихся меча и кинжала.
   С порога Сварог огляделся. Для столь раннего времени народу в заведении было немало. В основном мужская шатия-братия, но имелось и несколько девиц, удобно устроившихся на мужских коленях и хохочущих на всю «Жабу».
   Свободных столиков насчитывалось всего два. Сварог выбрал тот, что в темном углу и подальше от двери. Без малейшей проволочки подкатился щекастый кабатчик в белом фартуке, расплылся в настолько радушной улыбке, что она никак не могла быть искренней.
   - Давненько, давненько, господин Ирви-Лонг, - промурлыкал он. - Все дела?
   «Не будь ты человеком, - подумал Сварог, - быть тебе котом на сметанном погребе».
   - Они, проклятые, - Сварог выдал тяжкий вздох.
   - Понимаю, понимаю. В нынешнее время приходится вертеться, иначе пропадаешь. Как всегда?
   - Как всегда, - сказал Сварог: весьма любопытно будет узнать, что за питейные и гастрономические пристрастия имел предыдущий.
   - Сейчас все принесут. Давайте вашу... неизменную, - и выжидательно уставился на Сварога.
   Сварог тоже уставился на него - непонимающе.
   - Ваша фляжечка ведь при вас? - осторожно, как у больного спрашивают о здоровье, спросил Сварога кабатчик.
   - Э-э... забыл, представьте. День сегодня какой-то... С утра хожу рассеянный, как полный... Короче, забыл.
   - Это мы исправим, - пообещал кабатчик. - Не беспокойтесь, о постоянных клиентах наша полная забота.
   Похоже, он еще что-то хотел сказать, уж его рот было открылся, но... в последний момент передумал. Кабатчик скрылся на кухне, а буквально через минуту оттуда выпорхнула проворная девица в белом передничке и с россыпью веснушек на простоватом, но довольно-таки миловидном личике. Она поставила поднос на стол и взглянула на Сварога столь выразительно, что... В общем, никаких недомолвок и неясностей. «Хоть кого-нибудь мой предшественничек пропускал?» - подумал Сварог.
   Девица выставила перед ним литровую кружку, над которой возвышалась шапка пены, и блюдо с запеченной рыбой и овощами. Ни мучного, ни картофеля, ни мяса. Похоже, предшественничек вел неравный бой с лишним весом. А еще на столе появилась фляжечка - один в один такая же, что он оставил пустой в ящике стола. Эта - Сварог побултыхал - была полным-полнешенька.
   Отлично. До встречи еще полстражи, так что есть время полистать газетку, попытаться разобраться, что это за Твари и кто такой Искупитель...
   Время от времени прикладываясь к кружке и делая махонькие глотки, Сварог для начала просмотрел заголовки, и сразу наткнулся на знакомое имя в информационном сообщении: «Президент Визари высказывает мнение касательно торгового договора с Гвидором».
   Черт возьми, Визари! Жива! Взбалмошная предводительница магов удержалась-таки у власти! Ну, девка, ну Щепка... Заглянуть, что ли, по старой памяти... Сварог быстро прочитал информашку, ничего интересного, пустая газетная болтовня, и сделал глоток из кружки. Что там еще?
   «Обнаружен тайный изготовитель тептов», «Появление...» Ага, вот, пожалуйста: «Появление Тварей в провинции Тур». Он пробежал статейку глазами... и по-прежнему ничего не понял, что это за звери такие. В заметке говорилось, что Твари напали на несколько деревень в провинции Тур, вырезали почти весь скот и убили около сотни крестьян-немагов. Вовремя прибывшие силы противодействия уничтожили восемнадцать исполинских Пчел, остальным Тварям удалось скрыться. И теперь в полный рост встала проблема снабжения питанием целого района, поскольку маги, обладающие соответствующим умением, заняты на других участках. Доколе, дескать, мы будем терпеть вторжения чужеродных организмов на нашу родную планету?!
   Тон заметки, набранной петитом и помещенной в «подвале» на второй странице, был спокойным и ровным. Значит, ничего сенсационного в смерти сотни крестьян редакция не видела. Типа, обычное дело. Однако надрыв в финальном призыве искоренить чужеродную заразу столь резко контрастировал с общим фоном, что, пожалуй, был достоин передовицы и крупного шрифта... Дальше.
   «Очередная победа магии над природой». Ну-ка, ну-ка... «Группой магов-естествоиспытателей... разработан и испытан... новейший комплекс заклинаний, позволяющий... а также освободить от ручного и умственного труда такие производства, как мосты, опорные конструкции, подвесные сооружения и т. д. Комплекс состоит из последовательных слогов и пассов, выполняемых...» Ну да, все правильно, сам себе кивнул Сварог, большой спец в области строительного волшебства. Вспомним, милорды, Хоттабыча, который пытался создать телефонный аппарат, и ни фига из этого не получилось - потому что он не знал, как устроен телефон. Ведь это только в народных сказках достаточно произнести: «Трах-тибидох!», - и вот перед тобой уже сверкает замок из злата и брильянтов... Но магия-то не знает архитектуры, сопромата, правил выплавки золота или огранки алмазов! Ей глубоко плевать на расчет опор, изгибы балки и прочие крутящие моменты. И на каждое колдовское действие, будь то создание гвоздя или возведение стены требуется отдельное, тщательно выверенное заклинание. Или отдельный специалист, обладающий, скажем, даром превращать свинец в аурум. Разумеется, потом эти заклинания можно скомпилировать, объединить и упростить до отдельного «трах-тибидох», но это тоже требует времени и сил...
   Дальше.
   Статья, занимающая весь центральный разворот и озаглавленная «Черная Планета будет побеждена», начиналась с таких строк:
   «Мечется в огне стеклона пламя. Больт-Лагар усмиряет его, делает ручным. Он заставляет пламя покориться. И вот из жерла стеклона стекает, на глазах тяжелея, светящаяся капля. Капля делается все больше и превращается в тонкостенный, с красным отливом шар. Больт-Лагар опускает шар в холодную воду и достает уже готовый эррабус - важнейший элемент «Искупителя». На мой вопрос, сколько всего необходимо изготовить эррабусов для «Искупителя», Больт-Логар отвечает, усмехаясь в усы: «Хорошо, что я сам не знаю об этом. Чем меньше людей знает самые важные тайны Короны, тем скорее их не узнают враги». Больт-Лагар - один из тысячи рядовых тружеников, которые ежедневно и еженочно работают, приближая Час Победы, приближая час падения Черной Планеты. Горят огни, стучат молотки, возникают и стыкуются детали на огромной Пустоши Победы. Не за горами день последнего эррабуса и последней заклепки для «Искупителя» - мы все это знаем, мы все в это верим».
   И все в таком духе, в духе советских газет. Сварог пробежал несколько абзацев, не читая. Заглянул в середину.
   «Я смотрю на Пустошь, и душа моя ликует. Я закрываю глаза и вижу ближайшее будущее. Я как наяву вижу «Искупитель», вонзивший опоры в поганую землю Черной Планеты. Я вижу, как по широким трапам на Черную Планету сходит Небесная Гвардия, ведомая жрецами. Я вижу, как разбегаются в страхе Твари... И я вспоминаю тот день десять лет назад, когда первая Тварь появилась в самом сердце нашего родного Вардрона, и когда, после победы над ней, победы, давшейся нам с таким трудом, всем нам стало ясно, что мирная послевоенная жизнь еще не наступила, что нас ждут немалые испытания, что все жители Короны, и обладающие умениями, и лишенные их, должны в едином строю, неусыпно ковать очередную победу...
   Тем временем наступает ночь. Но не прекращаются работы на Пустоши. Больт-Логар, закончив очередной эррабус, поднимает голову к небу и грозит кулаком Черной Планете. Он, как и мы все, не сомневается - Твари будут повержены»...
   Блин!
   Это что, это значит - инопланетное вторжение? Война миров? Да что ж за непруха у несчастной Короны, то Каскад, то Чужие...
   Совсем рядом раздалось вежливое покашливание, и Сварог поднял голову. Высокий худощавый человек с вытянутым, несколько лошадиным лицом без приглашения присел за его столик.
   - Господин Ирви-Лонг, полагаю? - спросил незнакомец.
   Ага, значит, в лицо мы друг друга не видели, раз спрашивает.
   - С кем имею?
   - Это от меня вчера приходил человек.
   - А-а, - понимающе протянул Сварог, откровенно изучая собеседника. - Скажу вам по секрету, я отчего-то так сразу и подумал.
   И внутренне подобрался. Уверенные движения, отточенные манеры, дорогой костюм, за лигу видно, - это, ребята, не простой обыватель. Это если не ферзь, то слон как минимум. И какого хрена ему надо от скромного частного детектива...
   - Вы готовы взяться за работу?
   - Э-э... Давайте по порядку. Как говорится, сперва чаек, потом закуска, - и Сварог подмигнул собеседнику. Пес его ведает, почему он выбрал именно такой, развязный, стиль поведения, но уж так как-то само покатило. Ну, например, ляпни он какую-нибудь глупость, ее всегда можно будет объяснить некоторой недалекостью сыщика. - Как мне вас сегодня называть?
   - Точно так же: господин Чофо-Агайр. Так вы согласны, господин Ирви-Лонг?
   - Тут на удивление славное пиво наливают, - сказал Сварог. - Не желаете? Я угощаю.
   Ага! Лошадиное лицо Чофо-Агайра малость взбледнуло, но он великолепно умел держать себя в руках и лишь вежливо покачал головой в ответ: мол, спасибо, пиво я употребляю-с... Какой из этого следует вывод?
   - Так вы согласны, или мне обратиться к другому специалисту? - холодно спросил собеседник.
   А вот фига ты, уважаемый, обратишься к другому. Предложение выпить на халяву явственно оскорбило его, однако господин заказчик подавил в себе ярость, значит, ему нужен именно Сварог. То есть, Ирви-Лонг, конечно.