Все серебристые колечки были одинакового размера, они не налезали ей даже на мизинчик. Магара порылась в шкатулочке, отыскала шнурок и, продев его сквозь одно из колец, надела диковинку себе на шею, словно драгоценную подвеску.
     Ночь Магара проспала безмятежно, пробыв долгие часы в блаженном неведении по поводу тайн и загадок, окружавших ее...
     Магара и Хьюитт отбыли из кратера, как и планировали, с первым лучом солнца. Они двигались наверх, к яркому солнцу, а Тревайн все еще дремал в тени оранжевых скал. К тайному восторгу Магары, ее Талисман лениво парил у них над головами, словно прощаясь, но потом плавно скользнул вниз, к мерцающему озеру. Оба путешественника чувствовали себя как-то странно, глядя на город сверху. Им нелегко было повернуться к нему спиной и уйти...
     Хьюитт сдержал слово в том, что касалось лошадей, хоть брат его и ворчал, и вскоре путники уже ехали на север. План Магары был прост. Сперва они доедут до Аренгарда. Нет, девушка вовсе не собиралась навещать домашних, просто оттуда было рукой подать до горы Свистуньи, которая так манила ее. Ну, а от горы, следуя инструкциям Иро и полагаясь на помощь местных жителей, нетрудно будет добраться и до самого Неверна. О последующем она сознательно не желала думать...
     Когда Магара поведала Хьюитту о своих планах, музыкант удивился, отчего девушка не хочет остановиться в Аренгарде.
     - Я занял у брата немного деньжат, - признался он, - однако того, что дал этот скупердяй, надолго не хватит, поэтому бесплатный ночлег пришелся бы очень кстати.
     - Это слишком долгая история, - сказала Магара.
     - Ну, уж чего-чего, а времени у нас предостаточно, - настаивал Хьюитт.
     И Магаре волей-неволей пришлось поведать о своем разрыве с родными, о нежелании сваливаться им как снег на голову, особенно беря в расчет то, что вскоре ей вновь придется с ними проститься.
     - Однако, - закончила она, - я с радостью провела бы пару часов в домашней библиотеке. Не поверишь, сколько там старинных книг!
     - Тогда почему бы не воспользоваться случаем?
     - Но я ведь только что объяснила!
     - Так проберись туда тайком, - предложил Хьюитт. - Твой папочка когда-нибудь приглашает в поместье бродячих музыкантов?
     - Да. Музыку он любит, но...
     - Значит, будешь моим помощником, - решительно заявил Хьюитт, оглядывая Магару с головы до ног. - В мужском платье и с фальшивой бородой никто тебя не узнает. Я буду играть, а ты тем временем проникнешь в библиотеку.
     - Ничего у нас не получится, - расхохоталась Магара.
     Очень уж дикой показалась ей эта идея. Однако искушение было более чем велико, и Хьюитт это прекрасно знал.
     Как только они пересекли горный хребет и увидели вдали башни Аренгарда, Магаре отчаянно захотелось пуститься наутек. Некоторое время назад хитроумный план Хьюитта казался ей забавным и вполне реализуемым, но теперь, когда до поместья оставался какой-нибудь час езды, затея показалась ей сущим безумием. Накануне вечером, заночевав в таверне, они привели в исполнение первую часть плана, несказанно изумив наутро хозяина заведения. Теперь Магара щеголяла в запасном платье Хьюитта, которое, хотя и сидело на ней на удивление хорошо, было еще более драным, чем обычный наряд музыканта. Волосы она туго стянула какой-то грязной тряпкой, а брови начернила сапожной ваксой. Девушка успела уже изрядно загореть с тех пор, как покинула Тревайн, а теперь ее щеки и подбородок покрывала еще и клочковатая щетина - творение Хьюитта и предмет его гордости. Для своего шедевра он использовал настриженный конский волос, который наклеил Магаре на лицо при помощи обычного теста. Хотя по цвету щетина и отличалась от волос девушки, Хьюитт вполне удовлетворился результатом. Магара, чувствуя себя в высшей степени неловко, опасалась, что ее раскусит первый же встречный. Однако до сих пор никто и бровью не повел, и она понемногу начала успокаиваться. Но теперь, по мере приближения к дому, ей делалось все хуже.
     - Не уверена, что все получится, - пробормотала она.
     - У тебя нет выбора, - жизнерадостно ответил Хьюитт. - Ведь я-то еду туда, да и вся твоя одежда при мне.
     Хьюитт принарядился в одну из холщовых рубашек Магары, куда более презентабельную, нежели собственные его отрепья, а чисто вымытые длинные волосы придавали ему живописный вид, приличествующий истинному художнику. Все пожитки Магары сложены были в суму, притороченную к его седлу.
     - С какой стати упускать столь потрясающую возможность? - сказал он, заранее наслаждаясь предстоящим приключением. - Не забывай говорить низким голосом, а лучше вообще молчи.
     - В толк не возьму, с какой стати я когда-то считала тебя симпатягой? - сердито проворчала Магара.
     - Ты имеешь в виду, помимо моего обаяния, таланта и несравненной красоты? - ухмыльнулся Хьюитт.
     «О, да ты, голубчик, совсем поправился!» - подумала Магара, вслух же девушка сказала:
     - Не смеши меня! Я даже улыбнуться боюсь - вдруг все это сооружение начнет отваливаться.
     - Не бойся, - успокоил ее спутник, - Подумай лучше, как после будешь все это отдирать! Знаешь, я горжусь делом рук своих! Может, еще с недельку так походишь, а?
     - Еще чего...
     Этот легкий разговор на некоторое время отвлек Магару от терзаний и опасений, но, подъехав ближе к поместью, она снова ощутила страх, а при мысли о разоблачении прямо-таки похолодела.
     Итак, Магаре все же пришлось возвратиться в дом своего детства. На нее нахлынули тысячи воспоминаний, принеся радость и боль, веселье и грусть... Вот те самые поля, где резвилась и училась ездить верхом. Вот сады, где она всегда ходила осторожно, боясь повредить юные саженцы. А вот и пасека, где столько счастливых часов провела в обществе деда... Наконец она различила и строения, из которых и состояло поместье Аренгард; конюшни, где впервые привелось ей увидеть появление на свет новой жизни. Вспомнилось, как во все глаза глядела на первые шаги новорожденного жеребенка. Вот амбары, вот мельница, приводимая в действие огромным водяным колесом, вот пруд, где она каждое лето всласть плавала. А вот и усадьба - многочисленные пристройки окружали солидное двухэтажное здание, к которому каждое поколение владельцев считало своим прямым долгом пристроить новое крыло...
     Ей вдруг до боли в сердце захотелось увидеть свою комнатку - такая ли она, как прежде? Захотелось побывать на кухне, в детской, поговорить со старыми друзьями, с домашними, особенно с сестрами, у которых, должно быть, уже подрастают детишки...
     - Пошевеливайся, Горман! Наведаемся в усадьбу, авось там пригодимся! - громко сказал Хьюитт.
     Магара так расчувствовалась, что даже не сразу отозвалась на это придуманное накануне имя. Она с трудом возвращалась к реальности. Хьюитт драл глотку не зря, а в надежде, что его услышат те, кто работает в саду. Проезжая мимо них, Магара старательно играла роль и все же уверена была, что первый, кто посмотрит на нее вблизи, в тот же миг узнает блудную дочь владельца Аренгарда, и ее тотчас же с позором изгонят. Еще бы, ведь она в таком непристойном виде! Это было даже хуже, чем заявиться домой открыто...
     У ворот их встретил дородный мужчина, которого Магара не узнала.
     - Вы по делу?
     - Не желает ли твой господин насладиться искусством заезжего музыканта? - поинтересовался Хьюитт. - Взамен мы хотим лишь ночлега да угощения.
     Мужчина долго и пристально разглядывал прибывших.
     - Подождите во дворе, - сказал он наконец и удалился.
     Путешественники въехали во двор, немедленно став объектом любопытства нескольких зевак. Магара тотчас вспотела. Лицо у нее невыносимо чесалось. Она молила провидение, чтобы куски теста со щетиной не стали осыпаться прямо на глазах у изумленных зрителей. Наконец дородный мужчина возвратился и поманил Хьюитта пальцем. Музыкант пошел на зов, прихватив свою скрипку, а Магара спешилась, изо всех сил стараясь двигаться как мужчина. Вскоре Хьюитт возвратился.
     - Отведи лошадей в конюшню, Горман, - скомандовал он. - Встретимся на кухне, а пока позаботься о корме и воде.
     Он улыбнулся и подмигнул девушке.
     Ведя лошадей в поводу, Магара дивилась тому, до чего по душе пришлась Хьюитту его новая роль...
     
    Глава 19
     
     Магара широким шагом направилась к пристройкам, благодарная темноте, превратившей двор в царство теней и смутных бликов от масляных ламп. Ее проводили на конюшню, показали, где хранятся корм и вода, хотя все это она и без того прекрасно знала, а потом объяснили, как пройти в спальню, выделенную им с Хьюиттом. Она вздохнула с облегчением - спальня была изолированная и находилась в довольно тихом уголке дома. Если бы их поместили в общей спальне, проскользнуть тайком в библиотеку оказалось бы значительно труднее...
     На протяжении всего этого времени в ответ на вопросы Магара либо отмалчивалась, либо нечленораздельно мычала, и мальчик-конюший рад-радехонек был избавиться от хмурого и неразговорчивого незнакомца.
     В кухне все оставалось по-старому - в воздухе плавал густой пар, было жарко и аппетитно пахло всевозможными вкусностями. Звенели кастрюли, болтали повара. Хьюитт уже уплетал за обе щеки, умудряясь при этом еще и перешучиваться с поварихами. Магара узнала нескольких из них, и сердце у нее чуть было не остановилось. Вот оно, первое настоящее испытание...
     - А, вот и ты, Горман! - воскликнул Хьюитт. - Садись, поешь. Душечка Вэйл устроила для нас настоящий пир!
     Он лучезарно улыбнулся одной из девушек, которая и без того была очарована музыкантом. Магара без единого слова села за стол. Глаз она не поднимала.
     - Горман немногословен, - объяснил Хьюитт. - Но без него я бы просто пропал.
     Никто не обращал на Магару внимания, но она все еще нервничала, ожидая, что ее вот-вот разоблачат. Однако повара либо занимались своими привычными делами, либо, развесив уши, слушали обаятельного скрипача, а в сторону его хмурого и нелюдимого друга даже не глядели. Ощутив внезапный голод, Магара принялась есть, но глотать ей все еще было трудно.
     - Мы заехали как раз вовремя, Горман, - продолжал Хьюитт. - У здешнего хозяина, Даниэля...
     Магара чуть было не вздрогнула, заслышав отцовское имя, а Хьюитт как ни в чем не бывало гнул свое:
     - ... нынче важный гость. Как бишь его зовут, красотка Вэйл?
     - Буллен, - со значением ответила девица. - Он птица высокого полета, в Картеле его уважают.
     - Недурная аудитория, а, Горман?
     Магара что-то пробормотала, всем сердцем желая, чтобы он отвязался от нее. Хьюитт хмыкнул:
     - Видимо, этого недостаточно, чтобы произвести на тебя впечатление!
     Вэйл и остальные поварихи захихикали.
     Магаре было не по себе, но она уже поняла, что Хьюитт не отцепится, пока хотя бы слова из нее не вытянет.
     - Угощение тут на славу, - пробормотала она так хрипло, как только смогла, - а до остального мне дела нет.
     - Вот слова истинного путешественника! - воскликнул Хьюитт, заливаясь хохотом. - А угощение действительно дивное - можно добавочки?
     Вэйл стремительно сорвалась с места.
     - Я лучше играю на сытый желудок, - объяснил поварихе повеса, улыбаясь самой неотразимой своей улыбкой.
     Часом позже Магара лежала на кровати и все никак не могла решиться сдвинуться с места. Хьюитт ушел услаждать слух хозяев, а Магара тотчас же удалилась из кухни, дабы избежать приставаний с разговорами. Повара, казалось, даже не заметили ее ухода, и девушка слегка воспряла духом. Присутствие в поместье Буллена было ей на руку. Это означало, что ужин затянется надолго и на нем будут присутствовать все без исключения обитатели поместья. Ее шансы на успех умножились. Теперь ужин был в самом разгаре, за окнами уже стемнело, и откладывать исполнение замысла более не имело смысла. Магара прекрасно помнила, как пройти в библиотеку. Там ей первым делом надо будет добраться до картотеки Стеда, в противном случае ни за что не отыскать нужных книг за столь короткое время. Старый библиотекарь, добрый ее друг, всячески поощрял интерес девочки к чтению и раскрыл ей секреты бесчисленных ящичков своей драгоценной картотеки, где содержались краткие сведения о всех без исключения книгах Аренгарда. Это было дело его жизни и предмет гордости. «Надеюсь, ключ он кладет на то же место, что и прежде! - подумала Магара, заставляя себя подняться. - Раз уж я собралась, то тянуть нечего...»
     Она тихо выскользнула из людской и пересекла темный двор, как и предполагала, никого не встретив, крадучись пошла по аллее, ведущей к центральной усадьбе. Хотя ей и пришлось пройти мимо нескольких человек, никто не обратил на нее внимания. Когда Магара приблизилась наконец к западному крылу, сердце ее бешено стучало, но от страха ли, от радости, она и сама не знала. Боковая дверь оказалась открытой, и девушка бесшумно проскользнула внутрь. В холле все лампы были потушены, лишь в окна сочился слабый свет, и ей пришлось ненадолго остановиться, чтобы глаза привыкли к темноте. Немного успокоившись, Магара тихо пошла по коридору, ведущему в библиотеку.
     Вот наконец и нужная дверь. Магара приникла к щели - ни звука, ни огонька... «Только бы дверь не была заперта!» Девушка осторожно взялась за ручку, и дверь с душераздирающим скрипом приоткрылась. Затаив дыхание, Магара на цыпочках скользнула внутрь, осторожно притворив дверь за собой. Библиотеку освещали лишь последние отблески закатного солнца.
     На боковом столике, как и ожидала Магара, стояла лампа, - старые обычаи очень живучи! - а подле нее лежали фитили. «Теперь назад пути нет», - подумала Магара, когда на кончике фитиля замерцал тусклый огонек и библиотеку озарил неверный желтоватый свет.
     Ящички картотеки были заперты, и Магара посмотрела на едва приметную полочку над библиотечной дверью. В детстве она не могла туда добраться, даже сейчас ей пришлось вскарабкаться на стул. Она долго шарила рукой, покуда не нащупала что-то холодное, металлическое и вздохнула с облегчением.
     Содержимое было разложено по ящичкам в алфавитном порядке, и Магара направилась прямиком к тому, где значилась буква «Н». Ей хотелось отыскать все что можно про Неверн, затмения и четыре таинственных кольца. О том, как найти упоминания о кольцах, она не имела ни малейшего понятия, а потому решила первым делом прояснить вопрос с магической долиной и вскоре нашла нужную карточку. Кусочек картона сплошь покрывали строчки и цифры - это были номера полок, где хранились книги на эту тему. «Как их много! - в отчаянии подумала Магара. - Мне не удастся перечесть их все! И почему я ровным счетом ничего о них не помню?» Она сунула карточку в карман, потом отперла другой ящичек, на букву «3», и принялась в нем рыться.
     ... Заговоры, Заклятья, Загадки, Змеи... И ровным счетом ничего о затмениях!
     Она принялась во второй раз просматривать карточки, не сомневаясь, что проглядела нужную. И снова ничего. Не похоже на Стеда, он в высшей степени педантичен... Она собралась было расширить круг поисков - просто так, на всякий случай, - когда за спиной у нее послышался голос. Девушка от неожиданности даже подпрыгнула.
     - Не шевелитесь. Я вооружен. - Голос был спокоен, но очень холоден и суров. - Надеюсь, у вас есть веская причина тут находиться, молодой человек.
     Магара потеряла дар речи, да что там, она даже соображать перестала! Девушка застыла на месте с бешено бьющимся сердцем.
     - А теперь медленно поворачивайтесь, - приказал голос. - И следите за тем, чтобы я видел ваши руки!
     Магара повиновалась, страшась того, что сейчас произойдет. Теперь она узнала этот голос...
     Когда Стед увидел лицо непрошеного гостя, глаза старика сузились.
     - Кто ты такой? - спросил он.
     Поначалу Магара колебалась, не зная, продолжать ли притворяться или же открыться, но вскоре поняла, что притворяться бессмысленно.
     - Стед, это я, - произнесла она своим обычным голосом. - Это я, Магара.
     На лице библиотекаря отражались, сменяя друг друга, то недоверие, то изумление. Еще бы! Ведь то, что он видел, явно противоречило тому, что слышал. Длинное тонкое лезвие дрожало в его руке.
     - Борода у меня приклеенная, - торопливо объяснила Магара. - Это и вправду я. Знаешь, мне все равно понадобился стул, чтобы дотянуться до ключа...
     Стед взглянул на стул, на потайную полочку, потом на странного возмутителя спокойствия. Он все еще колебался.
     - Магара?.. - наконец прошептал он изумленно. - Да!
     - Но что... - начал было Стед, но тотчас умолк, видимо будучи не в состоянии четко сформулировать вопрос.
     - Прости меня. - Магара робко шагнула навстречу библиотекарю. - Мне стыдно за то, что я вот так, за твоей спиной... но...
     - А твои родные знают? - выпалил он.
     - Нет, они даже догадаться не должны! - быстро сказала девушка. - Прошу тебя, Стед! Это очень важно.
     - Но...
     Старик все еще не вполне свыкся с неожиданностью.
     - Запри дверь, - попросила Магара. - Я попытаюсь все тебе объяснить.
     Библиотекарь медленно направился к дверям, закрыл их и запер на замок. Все это старик проделал сноровисто и совершенно беззвучно. Стед успел слегка оправиться от потрясения, и, когда заговорил, в душе Магары затеплилась робкая надежда на то, что старик ее не выдаст.
     - К чему все это? - требовательно спросил он. - Ну, этот твой идиотский маскарад? Тебе должно быть стыдно, ведь это твой дом!
     - Это больше не мой дом, - тихо произнесла девушка.
     - Как горько мне такое слышать! - Старик явно начинал сердиться. - Конечно, кое-что из того, что ты вытворила, простить нелегко, но ты все равно тут родная! А ты... - И он чуть было не ткнул в нее шпагой, желая, видимо, указать на живописные ее лохмотья. - Изволь объясниться. И назови хотя бы одну вескую причину, из-за которой я не должен схватить тебя за шиворот и притащить прямиком к твоему батюшке!
     - Но разве он не занят, ублажая Буллена? - выпалила Магара, не подумав.
     И тотчас же горько пожалела, но было уже поздно. Лицо старика потемнело.
     - Не дерзите, юная барышня! - заорал он.
     Впрочем, его бешенство было вернейшим доказательством правоты Магары, пусть даже частичной. Девушка, осознав свою оплошность, попыталась исправить положение.
     - Прости! Позволь объяснить...
     - Ну что же, внимательно слушаю, - сказал старик, кладя шпагу на стол.
     И Магара так коротко, как только могла, поведала Стеду о Селии, Неверне и Лисле, о Варо, Бростеке и их подвигах, о панно - оказывается, старик прекрасно его помнил, - потом о своем намерении и, наконец, о причинах, побудивших ее скрываться. Старик слушал терпеливо, не перебивая, лицо его оставалось бесстрастным. Когда она умолкла, Стед долго молчал. Магара начала уже гадать, что важное упустила, лихорадочно роясь в памяти.
     - Итак, ты явилась сюда, чтобы добыть сведения о Неверне? - наконец спросил он.
     Сердце Магары екнуло. Так, значит, Стед удовлетворился ее объяснениями!

     - Да, - закивала она. - В тех немногих книжках, которые есть у меня в Тревайне, ровным счетом ничего об этом нет. А вот здесь очень много. - И она стыдливо извлекла из кармана карточку.
     Стед лишь кивнул с самым серьезным видом.
     - Справедливо, - согласился он. - Однако есть ли в этом прок для твоей подруги - другой вопрос. А что еще тебя интересует?
     - Солнечные затмения.
     Библиотекарь вновь кивнул, словно этого и ожидал.
     - Так и тебя они тоже обеспокоили?
     - А кто еще ими заинтересовался? - живо спросила Магара.
     Ответ старика несказанно ее изумил.
     - Картель. Одна из причин визита Буллена - именно наша библиотека. Видимо, у вас с ним одинаковое направление мыслей.
     - Неужели Картель воспринимает всерьез солнечные затмения?
     Магара с трудом верила своим ушам.
     - Затмения влияют на здоровье скота, - принялся объяснять Стед. - После них резко снижаются надои, а еще рождаются мертвые телята.
     «Ах, вот в чем дело!» - подумала Магара и цинично ухмыльнулась.
     - По деревням вовсю шепчутся суеверные кумушки, - продолжал Стед, - и дело готово: вот-вот в народе начнутся волнения. Картель принял решение как-то сладить с этим злом. Но, естественно, его члены зашли в тупик. Небо отказывается им повиноваться.
     - Так вот почему я не нашла карточки!
     На сей раз Стед отыгрался, вытащив из кармана заветный картонный прямоугольничек, - Магара даже рот открыла.
     - И что ты обнаружил?
     - Ничего. Только астрономические расчеты и выкладки. И некоторые наблюдения, связанные с календарем. Единственное, что нам доподлинно известно: последнее время творится сущая чертовщина. Затмения случаются слишком часто, луна просто не может быть причиной их всех!
     - Тогда что же это?
     - Никто не знает.
     - А какого мнения придерживаются на сей счет маги? - спросила Магара, цепляясь за соломинку.
     - Вот те на! Кому, как не тебе, знать, что маги вообще редко думают! Разумеется, они испробовали несколько заклятий и заклинаний, но, насколько мне известно, безрезультатно. Если это и магия, то слишком мощная для этих ничтожеств.
     В голосе старика звучало нескрываемое презрение.
     Магара же была разочарована, она вновь зашла в тупик.
     - Знаешь, меня эти затмения пугают, - призналась она. - Теперь я, как никогда прежде, уверена, что это дурной знак.
     - В этом ты не одинока, - сказал Стед. - Но ума не приложу, что можно сделать...
     - А ты не считаешь, что все это каким-то образом связано? Ну, эти затмения, люди-ножи, Неверн? - спросила она в надежде, что вот-вот проклюнется какая-то идея.
     - Не пойму лишь, каким образом, - ответил старик. - Твое вышитое панно - единственная ниточка, да и то очень тонкая. Что же до людей-ножей, я не спешил бы верить россказням невежественных горцев.
     - Но я знаю этих людей! - возмутилась Магара. - Они не лгут!
     Стед лишь передернул плечами.
     - И все-таки я не вижу связи, - уверенно сказал он.
     «Лисле! - подумала Магара. - Лисле - вот связь! Только вот как это объяснить?» Она была подавлена.
     - Безнадежно, - упавшим голосом сказала она. - Ведь я даже не знаю, что именно собираюсь делать и почему...
     - Ты пытаешься помочь подруге, - напомнил Стед. - Мне лично это кажется вполне веской причиной.
     Мысль о Селии, бесследно исчезнувшей в туманной долине, прибавила девушке решимости. По крайней мере хоть что-то можно было попытаться сделать.
     - Так ты поможешь мне? - с надеждой спросила она.
     - Чем смогу, - пообещал старик. - Правда, методов твоих я не одобряю. Порядочная барышня - и прокралась сюда в таком позорном виде! Но вижу, у тебя есть на то резон, во всяком случае, ты так считаешь.
     - Я еще вернусь сюда, вернусь как подобает, - благодарно пообещала она.
     - Уж будь так любезна!
     - Если хочешь, можешь даже обо всем рассказать родителям, но только после того, как я уеду, - сказала она. - Хотя мне бы этого не очень хотелось...
     - Не думаю, чтобы им пришлась по нраву роль, которую я сыграл в этом спектакле. - Старик впервые за все это время улыбнулся. - Так что лучше держать язык за зубами.
     - Спасибо!
     - Надеюсь, боги меня простят. Отец же твой явно будет не столь милосерден... Ладно, пошли! У нас много работы. Полагаю, ты покинешь Аренгард с первым же лучом солнца?
     Магара кивнула. Стед взял лампу и направился прямо в библиотечный зал, где высились бесчисленные стеллажи.
     - А почему ты не на ужине? - поинтересовалась Магара.
     - Да там у них какой-то молодой осел, с виду хитрый, словно лис, пиликает на своей скрипочке как полоумный сверчок. Я не мог этого вынести. Понять не могу, что все находят в этом скрипении?
     Магара старательно запомнила слова старика про осла, хитрого, как лис, и про полоумного сверчка, решив приберечь их на будущее. Когда Стед подвел ее к столику в читальном зале, она все еще улыбалась во весь рот.
     - Я буду приносить тебе книжки, - сказал Стед, беря у нее карточку. - А ты читай. Так дело пойдет куда быстрее.
     Спустя несколько часов вокруг бедной Магары на столе высились здоровенные стопы книг. Глаза у нее отчаянно щипало, а голова словно свинцом налилась. Стед необычайно резво для своего возраста все еще сновал от стеллажей к столу, убирая ненужные тома и принося новые. Однако из множества упоминаний о Неверне большинство представляли собой лишь туманные намеки, ровным счетом ничего не говорящие непосвященному. Лишь немногие были чуть пространнее, но и они то и дело повторялись. Просидев полночи, исследователи убедились лишь в одном: на старинном панно, несомненно, изображен таинственный Неверн. Вот что говорилось в книгах о волшебном саде. Вступивший туда попадал в странный мир, где царили одновременно весна, лето, осень и зима. Время там текло, попирая все законы. Розы цвели прямо на снегу, а плоды созревали и весной... Упоминалось в книгах и о Хранителях Неверна. Это были либо волшебники, либо их слуги, они ухаживали за волшебным садом и вели хронику событий и чудес. Магара окончательно убедилась, что женщина, создавшая дивное панно, была одной из Хранительниц. Она употребила все свое мастерство, дабы передать неповторимую панораму этого таинственного места. Магара горела желанием отыскать имя древней мастерицы, узнать о ней хоть что-нибудь, но безрезультатно.
     За книгами по истории последовали тома сказаний и легенд. Там упоминаний о Неверне оказалось множество. Говорилось в основном о целительной силе этой земли и о даре вечной жизни, коего удостаивался тот, кто входил в сад и вкушал от его плодов. Превозносилась до небес и непревзойденная красота дивного сада, способная растопить даже каменное сердце. Некоторые сказки, похоже, имели под собой какую-то основу, другие были чистейшим вымыслом, но Магара и в них отыскала кое-что небесполезное. В сказках настойчиво повторялось, что пройти в сердце сада может лишь человек невинный и чистый сердцем. Магаре невольно вспомнилась история о Лабиринте Теней. Красной нитью проходила и другая мысль: мир неуязвим для злых сил, «покуда свет дневного светила озаряет благословенный Неверн». Так, значит, если ныне сад окутан вечным туманом, затмевающим солнце (опять, опять затмение!), это очень дурное предзнаменование. Пусть это были всего лишь сказки, но сердце Магары заныло пуще прежнего.
     Давно уже пробило полночь. Поместье окутала непроницаемая, кромешная тьма. Весь Аренгард давным-давно спал.
     - Думаю, это все, - простонал Стед, кладя перед нею на стол последний увесистый том. - Ну как, нашла что-нибудь новенькое?
     Магара постоянно держала старика в курсе своих изысканий.
     - Нет, одни повторы, - разочарованно отвечала она.
     - И никаких потрясающих озарений?
     - Где там...
     - Обычное дело, - констатировал старик. - Просто тебе надо поспать, девочка.
     И он мешком рухнул на стул.
     - Да и тебе не мешало бы.
     Стед кивнул.
     - Спасибо, - благодарно улыбнулась Магара. - То, что я нашла, лишь укрепило мою решимость отправиться туда.
     - Будь осторожна, девочка. - В усталых глазах старика промелькнуло беспокойство. - Я в некотором роде тут замешан, так что...
     - Я буду очень осторожна, - пообещала Магара.
     - Тогда ступай спать!
     - Погоди, вот еще что. - И Магара достала из-за ворота рубашки свою озерную находку. - Это тебе ни о чем не говорит?
     Стед, прищурившись, уставился на подвеску.
     - Очень симпатичная, - похвалил он.
     - Форма, форма! - настаивала Магара. - Она ничего для тебя не значит?
     - Хм-м-м... Пожалуй, да. Точно! Такой знак употребляли некоторые маги, это символ света, если не ошибаюсь.
     - Света?!
     - Да. Но это все, что мне на сей счет известно, - вздохнул старик. - А где ты его отыскала? В брюхе у рыбы?
     - Почти что так.
     Они одновременно встали - и вдруг обнялись.
     - Я не могу тебя поцеловать, - сказала Магара, указывая на свою бороду.
     И оба они заговорщически улыбнулись друг другу.
     Вокруг было тихо, и Магара без приключений добралась до их с Хьюиттом покоев. Заметив, что сквозь щель под дверью пробивается свет, она насторожилась и расслышала два приглушенных голоса и шорох: кто-то шептался, вздыхал, ворочался...
     «Похоже, Хьюитт имел счастье приглянуться душечке Вэйл куда больше, чем я думала!»
     И Магара бесшумно удалилась, слишком усталая даже для того, чтобы возмутиться. Спустившись в конюшню, она ощупью отыскала пустое стойло и как подкошенная рухнула на ароматную охапку сена.
     
    Глава 20
     
     Магара проснулась рано. Разбудили ее конюхи, уже вовсю хлопотавшие в стойлах. Все тело у нее ломило, к тому же она продрогла до костей, потому с радостью последовала совету парней отправиться прямиком на кухню и позавтракать. Там она быстро согрелась и насытилась, хотя и упрочила свою репутацию жуткой буки, за все время завтрака не проронив ни слова. Хьюитт припозднился, зато источал улыбки налево и направо и был сама любезность. К величайшему неудовольствию Магары, которой не терпелось тронуться в путь, он плотно и обстоятельно поел, а потом неторопливо отправился собираться.
     - Ну, как успехи? - спросил он, когда они выехали из ворот.
     - Неважные.
     - Но мы все равно едем в Неверн?
     - Да, конечно.
     Магаре не хотелось развивать эту тему, но Хьюитт, похоже, совершенно удовлетворился ее односложным ответом.
     - Этот Буллен - надутый боров! - радостно объявил он. - Рта не закрывал, пока я играл. Однако деньжат у него куры не клюют. Погляди, чем он в меня швырнул! - Хьюитт показал большую серебряную монету. - Кстати, при нем цепной волшебник...
     Магара молчала, с отвращением слушая его оживленную трескотню.
     - С тобой все в порядке? - озабоченно спросил он.
     Тут Магара взорвалась.
     - Да я почти ночь напролет провела без сна! - заорала она. - А потом по твоей милости прикорнула в конюшне на соломе! Те жалкие крохи, которые перепали мне в библиотеке, - это сплошная головная боль! Мне нестерпимо больно было покидать Аренгард вот так, словно воровке, и не терпится вот эту гадость с себя содрать! - Она вцепилась в свою бороду. - Если же не считать всего этого, то я в полном порядке.
     - Сожалею, что спросил, - упавшим голосом пробормотал Хьюитт.
     Некоторое время они ехали молча.
     - Прости, что накричала на тебя, - миролюбиво сказала Магара чуть погодя. - В том, что у меня каша в голове, ты нисколько не виноват. Давай-ка найдем какой-нибудь водоем. Неподалеку должна быть речушка.
     Память не подвела Магару, и вскоре они въехали в рощицу, окаймлявшую широкий ручей. Магаре довольно долго пришлось сражаться с бородой - отодрать от лица присохшее тесто оказалось делом нелегким да к тому же очень болезненным. Настроение Магары от этого нисколько не улучшилось, хотя девушка несказанно рада была снова стать самой собой. Потом она с наслаждением переоделась. Хьюитт деликатно повернулся к ней спиной.
     - Ночью ты не был столь галантен, - поддразнила его девушка. - А что было бы, если б я вошла и застукала вас?
     - Мы нисколько бы не возражали.
     - Ах ты, паскудник! Да я бы все равно не уснула - вы так отвратительно шумели...
     - Сожалею, что тебе пришлось спать на конюшне, - сказал Хьюитт с глубоким раскаянием.
     - Ничего, там было довольно сносно, - сказала Магара, завершившая перевоплощение. - Пора двигаться.
     Они неторопливо поехали на север.
     - Ну как, дело того стоило? - некоторое время спустя спросил Хьюитт. - Я имею в виду, стоило тебе заезжать домой?
     Магара хорошо подумала, прежде чем ответить.
     - В общем и целом - да, - ответила она. - Я утвердилась во мнении относительно некоторых вопросов, хотя и не узнала ничего нового. Но я никогда в жизни больше так не поступлю! Это ужасно...
     - С кем поведешься, от того и наберешься, - вздохнул Хьюитт.
     - Особенно от осла, хитрого, словно лис, и пиликающего на скрипочке, как полоумный сверчок, - отчетливо произнесла Магара.
     - От кого-о-о?!
     Магара с наслаждением повторила свою тираду, а затем, смеясь, все растолковала Хьюитту.
     - Да, некоторые люди начисто лишены вкуса, - вздохнул музыкант.
     Они перекусили на свежем воздухе, с наслаждением поглощая яства, заботливо прихваченные Хьюиттом в Аренгарде.
     - Ума не приложу, какой добрый гений снабдил нас такой амброзией? - с невинным видом сказала Магара.
     - Даже от ослов в хозяйстве бывает польза! - захохотал Хьюитт.
     В сумерках они подъехали к одинокой ферме. Изможденная крестьянка рада была за несколько монет покормить их незамысловатым ужином и уложить спать в мансарде. Под игом Картеля фермерам жилось несладко. Путешественники удовлетворились одним матрасом на двоих - они настолько вымотались, что ни о чем, кроме сна, и думать не могли. Впрочем, как правдиво заметил Хьюитт еще в Тревайне, на уме у него относительно Магары не было «ничего подобного».
     Рано утром они тронулись в путь, воодушевленные тем, что гора Свистунья была уже совсем близко.
     Гора показалась вдали еще до полудня. Даже издали она выглядела весьма неприветливой. Здешние земли, в большинстве своем плодородные, сейчас вовсю зеленели, а гора Свистунья оставалась голой и серой. Подъехав ближе, путники увидели, что трава тут вся иссохла и покрылась ржавыми пятнами, даже папоротник и вереск казались какими-то неживыми.
     - Да, с магией тут, кажется, не густо, - заметил Хьюитт, когда они поднимались на вершину.
     Магара готова была согласиться, но упрямство гнало ее все выше и выше. Лошади неторопливо переступали по камням. Хотя подъем и не был крут, но казался каким-то бесконечным. К тому же дул холодный, пронизывающий ветер, неизвестно откуда взявшийся, ибо небо над их головами по-прежнему оставалось ясным - ни единого облачка!
     Наконец, когда солнце уже стояло в зените, они достигли вершины и увидели камни, которые, впрочем, выглядели ничуть не более волшебными, чем удручающе скучные окрестности. Стояли камни неправильным кругом шагов двадцати в диаметре. Казалось, мрачные глыбы охраняют пустоту. Внутри круга росла лишь чахлая сухая трава. Форму камни имели неправильную, явно выточенные многовековыми ветрами и дождями, однако очевидно было, что кто-то расставил их здесь с некой непонятной целью. Основания камней тонули в темно-коричневой земле.
     Магара спешилась и подвела лошадь к самым камням, дивясь, кому это понадобилось тратить столько сил на строительство заведомо бесполезного сооружения. Потом протянула руку и коснулась ладонью ближайшей глыбы, высотой примерно в человеческий рост. Она надеялась ощутить хоть что-то - дрожь, леденящий холод... Но камень оказался как камень - прохладный и поросший лишайником.
     Тогда Магара вступила в круг, сетуя, что понапрасну притащилась на эту дурацкую гору, но воздух вокруг нее вдруг словно сгустился. Резко потемнело. Обе лошади встревоженно всхрапнули. Повеяло леденящим холодом.
     Затмение произошло внезапно. Солнечный диск померк, вокруг него запылало алое сияние, а камни сразу стали казаться зловещими. В душу Магары проник ужас. Хотя девушка не сдвинулась с места, она вдруг ощутила бьющий в лицо ветер, услышала бешеный стук подков. «Я не хочу смотреть на это, Лисле!» - мысленно взмолилась она. Но Лисле был неумолим.
     Перед нею появилась другая облаченная в синее Фигура, на сей раз озаренная алым сиянием. Встретившись взглядом с этим существом, Магара затрепетала, однако на сей раз взгляд человека-ножа не был ни спокойным, ни презрительным. В холодных глазах метался ужас, а тело его как-то странно, неестественно выгнулось. Раздался вопль, и человек зашатался, судорожно схватившись за плечо. «Пой, Лисле, пой!» - кричал незнакомый голос. Ослепительная синяя вспышка... Треск пламени и запах смерти. Ледяной ураган. Фонтан крови, заливающий вокруг все, все...
     Потом красный цвет сменился черным.
     Когда Магара пришла в себя, она навзничь лежала близ самого центра круга. В голове у нее что-то болезненно пульсировало, все тело ныло. Хьюитт, стоя подле нее на коленях, заботливо поил ее водой из фляжки. А над головами у них в синем безоблачном небе сияло яркое полуденное солнце.
     - Пей же! Пей! - строго приговаривал Хьюитт.
     - Что случилось? - простонала она.
     - Затмение началось как раз в тот миг, когда ты вступила в круг, - ответил Хьюитт с улыбкой, радуясь, что девушка очнулась. - Ты вдруг задрожала и стала издавать очень странные звуки. Потом дошла сюда и рухнула как подкошенная. Моя лошадь словно обезумела, мне немалых трудов стоило с нею справиться, но я тотчас же кинулся к тебе...
     - Ты никого не видел? - спросила она.
     - Ты это о чем? - озадаченно заморгал Хьюитт.
     - Человека в синем...
     - Нет, - нахмурился Хьюитт. - Ты что сильно ударилась головой, когда падала?
     - Ты никого не видел? - морщась, повторила Магара.
     - Только тебя, а еще камни, освещенные красным светом. - Хьюитт поежился. - От ветра они застонали, у меня по коже даже мурашки побежали. Не нравится, ох не нравится мне это место!
     - Мне тоже, - с чувством произнесла девушка. «Что случилось?» При воспоминании о хлещущей во все стороны кровище ее передернуло.
     - А ты что видела? - поинтересовался Хьюитт. Она вкратце описала ему свое видение, затем без особой охоты поделилась предположением относительно его происхождения. Молодой музыкант, хотя и внимательно слушал, явно не торопился верить ей, но в искренности Магары не сомневался.
     - Пошли-ка прочь отсюда, - сказал он. - Кстати, а ходить ты можешь?
     Он помог Магаре подняться, приобнял ее за плечи и вывел из зловещего круга. Девушке тотчас же полегчало.
     - Хочешь, спустимся с этой дрянной горы? - предложил Хьюитт.
     - Нет. Я уже в полном порядке, - заверила его девушка. - Просто мне надо немного передохнуть.
     Она чувствовала себя разбитой, а нежная забота Хьюитта глубоко ее трогала. Они добрели до лошадей и присели на траву.
     - Боюсь, нынче пира не получится, - объявил Хьюитт, роясь в суме. - Хлеб, сыр и вода - вот и все.
     Он протянул Магаре ее долю, все еще озабоченно глядя на девушку.
     - Ты по-прежнему хочешь ехать в Неверн?
     - Да, - кивнула она и принялась жевать, постепенно успокаиваясь.
     - Ну, это магическое местечко явно не пошло тебе на пользу, - отметил Хьюитт. - Кто может поручиться, что в Неверне не будет еще хуже?
     - Никто.
     - Тогда к чему рисковать?
     - Я должна!
     Хьюитт пожал плечами и обреченно кивнул.
     - А когда мы туда доберемся?
     - Дня через два.
     Давешние изыскания в библиотеке помогли Магаре немного точнее определить местоположение таинственной долины, хотя дороги туда она, как и раньше, не знала.
     Некоторое время они, глубоко задумавшись, молча поглощали еду. Вдруг Хьюитт подскочил, принес сумку Магары и принялся торопливо в ней рыться.
     - У меня идея! - воскликнул он, вытаскивая панно и разворачивая его.
     Магара показала его Хьюитту вскоре после отъезда из Тревайна, и он как истинный художник был буквально заворожен его красотой и оригинальностью.
     - Если твоя догадка верна, - взволнованно заговорил музыкант, - и мы приближаемся к Неверну с южной стороны, то перед нами должен быть вот этот пейзаж. - Он указал на весеннюю картинку. - Насколько я понимаю, это вид на север. Мы можем поискать это место, ведь линия горизонта много выше сада. Погляди-ка вот сюда...
     Тут до Хьюитта дошло, что Магара его будто и не слышит. Девушка во все глаза глядела совсем на другой квадрат.
     - Панно изменилось! - выпалила она. - Посмотри!
     В самом центре заходящего осеннего солнца виднелась маленькая, но вполне отчетливая черная точка. Магаре стало нехорошо.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Вот это черное пятнышко, - указала Магара. - Его тут прежде не было. Это начало следующего затмения!
     - Да полно! - рассмеялся Хьюитт. - Не могло же панно перемениться само по себе?
     - Но именно это с ним и случилось! - чуть ли не взвизгнула его спутница. - Клянусь! Тут уже есть одно затмение, а это - второе...
     Она взволнованно разглядывала панно, ища других перемен. Она не сомневалась, что никакой точки на осеннем солнце прежде и в помине не было, но то, что два других солнца остались нетронутыми, немного ее успокоило.
     - Но это просто смешно! - воскликнул Хьюитт. - Ведь все это время панно пролежало в твоей сумке!
     - Вот! - Сердце Магары екнуло и сжалось. - Помнишь зимние белые розы? Те, которые цветут вопреки здравому смыслу?
     - Да...
     - Взгляни на них!
     Хьюитт повиновался и онемел от того, что увидел. Два цветка, прежде свежие и прекрасные, стремительно увядали, лепестки их, утратив свежесть, казались мертвыми...
     - О боги! - прошептал он. - Это ужасно...
     Но Магара уже заметила кое-что еще в самом центре панно - там, где прежде был веночек из полевых цветов. Теперь венок переменил форму, превратившись в четыре кольца. Магара торопливо сняла свою подвеску и приложила ее к панно. Форма подвески идеально совпала с новым изображением в центре картины.
     - И этого прежде не было... - сдавленно выдохнула девушка.
     Хьюитт уже и не думал спорить. Он даже слова не мог вымолвить. Магара снова надела подвеску. Ее опять трясло. Это было последней каплей, и теперь она не сомневалась, что над миром нависла страшная угроза.
     - Что же, мы имеем ответ по крайней мере на один вопрос, - сказал наконец Хьюитт.
     - И на какой же именно?
     - Магия все еще жива.
     - Но происходит нечто очень страшное, - тихо прибавила Магара.
     - И если уж мы направляемся в Неверн, - обреченно договорил Хьюитт, - то чем раньше мы до него доберемся, тем лучше.
     Они еще немного посидели, стараясь отыскать что-либо новое на панно, и готовы были уже свернуть его, когда острый глаз Хьюитта заметил последнюю перемену.
     - Послушай, разве у радуги не семь цветов? - неуверенно спросил он.
     Магара быстро взглянула на весеннюю картинку. Верхняя дуга бесследно исчезла.
     - Пропал красный цвет! - подтвердила она. Но ни один из них и понятия не имел, что это значит...
     А ночью Магаре приснился мир, освещенный синим солнцем, но и это мало что для нее значило, поэтому, едва тронувшись в путь, она позабыла свой сон.
     
    Глава 21
     
     До Неверна они добирались целых три дня. По пути то и дело вытаскивали панно, дотошно разглядывали его, но никаких перемен в нем больше не было.
     - Полагаешь, причиной стало затмение? - спросил Хьюитт. - А может, гора Свистунья?
     - Скорее всего, и то и другое, - предположила Магара. - Впрочем, я знаю не больше твоего.
     Магара и Хьюитт частенько справлялись у встречных путников о Неверне, и те ошарашенно таращились, недоумевая, как решились они отправиться в таинственную долину. Некоторые утверждали, что понятия не имеют о том, где находится Неверн. Местныe жители хоть и были рады помочь, но посылали их в совершенно разные стороны... И все же девушка и музыкант медленно, но верно двигались к цели.
     - Послушай, вот эта линия горизонта тебе не кажется знакомой? - вдруг взволнованно спросил Хьюитт.
     Магара кивнула. В душе ее медленно нарастало волнение и еще необъяснимый страх.
     - Как здорово, что я у тебя есть, а то кто бы вел тебя к цели? - хорохорился Хьюитт.
     - Уж и не знаю, что бы я без тебя делала, - ответила Магара, пряча улыбку.
     - Ты все равно рано или поздно добралась бы сюда, - беспечно сказал Хьюитт. - Но путешествие твое не было бы и вполовину таким забавным!
     - И вполовину таким опасным! - парировала девушка.
     - Вот она, долгожданная благодарность! - жалобно сказал он, делая вид, будто до глубины души оскорблен.
     Когда наконец среди гор показалась долина, их настроение тотчас же переменилось. Долина походила на гигантскую суповую миску, наполненную бледно-серым бульоном. Даже при ярком предзакатном свете это удивительное место казалось холодным и мертвым.
     - Интересно, давно ли тут так... весело? - тихо спросил Хьюитт.
     - Не знаю. - Магара силилась вспомнить, что говорил по этому поводу Слэтон. - Кажется, уже много недель, а может, даже месяцев...
     - Я не хотел бы и часа тут провести, - признался музыкант, - не говоря уж о месяцах!
     Магару начинало одолевать то же ощущение, но попытать счастья она была просто обязана. Обязана Селии, Лисле и Слэтону, но прежде всего самой себе. Путники ехали молча, всей кожей чувствуя, как неведомая сила придавливает их к земле. «Не удивительно, что никто не желает сюда ходить», - мрачно подумала Магара. Подъехав ближе, они заметили, что поверхность тумана слегка колышется, подобно лениво движущейся, свитой в кольца огромной змее или морским волнам под легким бризом. Однако никакого ветра тут и в помине не было.
     Лошади начали прясть ушами и фыркать. Магаре и Хьюитту пришлось спешиться и повести коней в поводу. Вокруг стояла мертвая тишина. Не слышалось ни птичьего гомона, ни шелеста листвы. В нескольких шагах от того места, где начиналась густая серая муть, они остановились.
     - И ты готова туда вступить? - шепотом спросил Хьюитт.
     - Да, если... если меня впустят. Да, готова! - твердо сказала Магара, переборов страх.
     - Ну, тогда я иду с тобой!
     - Нет. Кто-то должен оставаться при лошадях, к тому же, когда я вернусь, мне может понадобиться помощь.
     - Но, возможно, она понадобится тебе и там! - воскликнул музыкант.
     - Я благодарна тебе, - ласково, но решительно произнесла Магара, - но это мой долг.
     - Тогда пни меня ногой! - драматически воскликнул Хьюитт. - Ведь я исчахну тут от тоски, покуда тебя не будет!
     Он вымученно улыбнулся, и в глазах музыканта Магара заметила затаенную боль.
     - Сыграй мне, - попросила она. - Даже если я не буду видеть в тумане, твою музыку непременно услышу и ни за что не заблужусь. Интуиция подсказывает, что там мне очень пригодится голос твоей скрипки.
     Хьюитт мгновение внимательно смотрел на девушку, а потом порывисто шагнул к ней и тепло, по-братски обнял. Не давая ей возможности что-либо сказать, он стремительно направился к лошадям, достал скрипку и что-то еще.
     - Не хочешь взять его с собой? - спросил он, протягивая Магаре панно.
     - Нет! - воскликнула она. - Оставь его себе. Там оно вряд ли мне пригодится.
     Хьюитт спрятал свернутую ткань и снова повернулся к девушке.
     - Пора? - хрипло спросил он.
     - Пора.
     Магара чувствовала, что, помешкай она еще немного, волнение может взять над нею верх.
     - Удачи, - односложно сказал Хьюитт, пристраивая скрипку у подбородка.
     - Скоро увидимся, - пообещала Магара, умудрившись лучезарно улыбнуться.
     И шагнула в Неверн.
     Хьюитт заиграл. Это была лирическая, но довольно живая мелодия, противоречившая драматизму положения. Под эти звуки Магара решительно пересекла границу тумана. Вокруг ее башмаков тотчас словно обвились серые щупальца, и вскоре она перестала видеть собственные ноги. Но девушка продолжала идти вперед, осторожно пробираясь по невидимой в тумане земле. Вот серая мгла уже поднялась ей до пояса, достигла груди, плеч...
     «Вот он, Лабиринт Теней!» - в ужасе подумала она.
     Девушка глубоко вдохнула и шагнула вперед. Оглядываться она не стала.
     Хьюитт следил за каждым шагом Магары, терзаясь страхом и печалью. Туман постепенно скрывал ее фигуру. А жизнерадостная мелодия продолжала звучать. Это было настоящим испытанием для музыканта, привыкшего подбирать музыку под настроение. Вот над неспокойной серой пеленой осталась лишь голова Магары. Казалось, по серому морю плывет золотистый одуванчик. Еще шаг - и он исчез. Колышущиеся серые волны сомкнулись...
     В тот же миг солнечный свет померк. Хьюитт в ужасе поднял голову. «Нет! - беззвучно взмолился он. - Только не теперь!» Он вновь взглянул туда, где исчезла девушка, и ничего не увидел. «Только не теперь, Магара!» Тьма сгустилась, а удручающая картина сделалась зловещей. На мгновение Хьюитту почудилось, будто померкшее солнце окружено мерцающей голубой короной, но он решил, что у него просто разыгралось воображение. Затмение кончилось так же внезапно, как и началось, однако сердце Хьюитта все еще окутывала непроницаемая тьма. Магары нигде не было...
     И он заставил себя вновь заиграть. Искусные пальцы двигались словно сами по себе.
     Нырнув с головой в туман, Магара тотчас ослепла. Нет, тут царила не тьма - перед глазами девушки плавала непроглядная бледно-серая пелена. От столь внезапной перемены Магара дрогнула и инстинктивно вытянула вперед руки. Но даже их она не видела. С трудом восстановив равновесие и борясь с почти непреодолимым желанием стремглав кинуться назад, туда, где звучала скрипка Хьюитта, девушка поднесла ладонь к лицу. Коснувшись кончика носа, но не увидев собственных пальцев, она в ужасе чуть было не бросилась бежать, но силой заставила себя сосредоточиться на музыке Хьюитта. И все остальное перестало для нее существовать. Музыка теперь звучала глуше, но точно у нее за спиной. Вдруг скрипка умолкла, но вскоре зазвучала вновь.
     Магара с облегчением вздохнула, переборов страх. Она запретила себе думать о том, что будет, когда серый туман проникнет в ее легкие. Ее постепенно обволакивала промозглая сырость, по рукам и лицу стекали холодные капли. Теперь немыслимо было поверить, что где-то по-прежнему сияет солнце...
     Она вновь шагнула вперед, ощупывая воздух вытянутыми руками. И снова музыка смолкла, а когда зазвучала вновь, то слышалась уже слева от нее, хотя Магара поклясться могла, что не меняла направления! Прислушавшись, она подумала: уж не поворачивается ли сама удивительная долина вокруг своей оси. Потом решила довериться собственному чутью. Девушка сделала еще шаг. Музыка зазвучала громче, но теперь точнехонько впереди! «Нет, это просто немыслимо!» - сердито подумала Магара. Повинуясь какому-то изнутри идущему инстинкту, она опустилась на четвереньки и поползла в глубь тумана, стараясь не думать о том, что осталось позади. «Придется играть по здешним правилам...»
     Музыка стихла, и воцарилась мертвая тишина. Девушка руками ощупывала землю. Трава, а еще стебелек какого-то цветка... «А Слэтон говорил, будто тут одни голые камни!» Она сорвала цветок и, поднеся его к носу, ощутила острый запах свежего сока. «Стало быть, что-то тут все-таки растет». Магара решила понюхать сам цветок и чуть было не чихнула: кончика ее носа коснулось что-то пушистое. «Одуванчик!» Что ж, вполне естественно для этого времени года. Однако на панно одуванчик изображен на весеннем пейзаже. «Так вот где я! Я попала в весну!» Магара воодушевилась. Панно привело ее в Неверн. Может статься, оно приведет ее и в сердце зачарованной долины?
     Неподалеку вдруг зазвучал звонкий голосок, и Магара от неожиданности вздрогнула. Пение звучало все ближе, слышались даже легкие приплясывающие шаги. «Это она! Девочка с вышитого панно!» Теперь слышны были и слова веселого припева:
     
Средь прочих чудес породила природа
Четыре волшебные времени года:
Вот семечко, листик, цветочек и плод -
И снова кружится цветной хоровод...
     
     Магара чуть было не бросилась за девочкой-невидимкой, горя желанием увидеть ее, разделить ее невинные радости. Она даже сделала несколько робких шагов, слепо шаря руками в воздухе, но звонкий голосок уже умолк. «Подожди!» - безмолвно молила Магара, словно онемев. Но все было напрасно.
     Тут рука ее наткнулась на холодный твердый камень. Она остановилась как вкопанная. Камень был гладок. «Это надгробие...» Магара с содроганием ощупала всю его поверхность, нашла надпись. Вот она, знакомая эпитафия:
     
     НЕ ВЕРЬ СНАМ
     И время вечно
     
     «Надо идти из одного времени года в другое, по кругу, - подумала Магара. - Итак, если это весна, то мне следует попасть в лето. А если я стою около могилы, то нахожусь в самом центре весенней картины. Куда же теперь мне идти?»
     Слева от нее послышалось заливистое тявканье лисицы. Если верить панно, лиса находится среди цветущих колокольчиков, под деревьями, в левом углу картины. «Это значит, - рассудила Магара, - что мне нужно идти в противоположном направлении, тогда я попаду в лето». Она свернула направо и вскоре услышала журчание ручейка. Вот вода уже под ногами. «Все правильно!» - обрадовалась Магара. Поток идет слева направо по этой части панно, прямиком направляясь в лето. Нагнувшись, она опустила руку в воду, проверяя направление течения, а потом пошла вперед, осторожно ступая по мокрым камням.
     Некоторое время спустя, когда Магара начала уже опасаться, что ошиблась в своих рассуждениях, в воздухе потеплело. Вскоре ноздри ее уловили щедрые ароматы лета. Слышалось деловитое жужжание пчел и птичье пение. «Если я пойду дальше по руслу ручья, - решила Магара, - то вскоре дойду до руин». Но ручей вдруг внезапно пропал, даже журчания не стало слышно.
     Чуть впереди и справа послышался всплеск. Магара предположила, что это плеснула золотая рыбка в заросшем кувшинками бассейне, и направилась прямо на звук. Вот она уже слышит журчание фонтана и спешит вперед. Скорее бы дойти...
     Вдруг Магара споткнулась и упала - под ногами у нее оказался обломок одной из садовых скульптур. Она больно ушибла колено, расцарапала руки и страшно перепугалась. До сих пор все шло так хорошо! Теперь же Магара вновь осознала, в сколь опасное путешествие пустилась. Неверн вовремя отрезвил ее...
     Девушка осторожно встала на ноги. «Куда же теперь?» Она отгоняла от себя все мысли, кроме одной-единственной: как разгадать шараду Неверна? Любая другая мысль могла бы запросто свести ее с ума.
     Справа от нее раздался удовлетворенный вздох, и Магара тотчас же поняла, кто это. Она дорого бы дала за то, чтобы увидеть девушку, нюхающую цветы. И она устремилась на звук, зная, что женщина изображена в самом низу картинки, именно туда надо было идти, чтобы попасть в осень. В какой-то момент Магара ощутила легкое движение воздуха, чутким ухом уловила шелест пышных юбок совсем рядом...
     Ощущение это было настолько странным, что она отшатнулась от незримой фигуры, словно от призрака. «Известно ли ей, что я здесь? - гадала она. - Может, я для нее - привидение?» Девушка замедлила шаг. «Сосредоточься! - тотчас же приказала она себе. - Не останавливайся!»
     Что-то захрустело у нее под башмаком. Девушка склонилась и ощупала землю, чувствуя себя очень виноватой. Она вовсе не желала ничего здесь губить! Цветок был совершенно растоптан, но пальцы Магары нащупали подле него несколько тонких и нежных стеблей. «Подснежники! - узнала она. - Те самые, расцветшие осенью! Я почти на месте!»
     Девушка поднялась и двинулась дальше, но опять споткнулась и упала. Вновь ее охватили смятение и страх. Но она тотчас же поняла, что приземлилась на кучу влажных листьев. Теперь было заметно прохладнее, к тому же повеяло сыростью. «Осень! - с облегчением вздохнула Магара, поднимаясь и вытирая о юбку мокрые руки. - Интересно, каково мне придется зимой?» Она помнила, что и на осеннем, и на зимнем пейзажах изображена была сосновая роща, но запаха хвои не чувствовала. Напрягая слух, Магара различила лишь утиное кряканье, но, как ни силилась, не могла вспомнить, где именно вышиты они на панно. Девушка снова растерялась и ударилась в панику. Полно, уж не придется ли ей до конца дней своих блуждать в сером тумане? «Возьми себя в руки! - решительно приказала она себе. - Думай! Что еще было на осенней картинке?» Она лихорадочно вспоминала: противоречащие здравому смыслу барашки на вербе, белка на румяном яблоке... Это ничего не дает! Женщина тут стоит неподвижно, любуясь лебедем в полете. Лебедь! На панно прекрасная белая птица летела слева направо, прямиком в зиму. Магара автоматически поглядела вверх и, естественно, ничего не увидела, но зато услышала хлопанье мощных крыльев. Лебедь пролетел прямо над нею. Магара двинулась вслед за птицей, но через мгновение больно ударилась лбом о ствол дерева. Тогда она вновь опустилась на четвереньки и принялась ощупывать влажную землю. Сосновые иглы. Теперь уже отчетливо пахло хвоей, и она направилась дальше, осторожно ощупывая стволы незримых сосен.
     Вскоре Магара задрожала от холода. Под ногой у нее захрустел снег, а неподалеку завыл невидимый волк. Девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности, она по-прежнему ничего не видела. «Я пришла в зиму. Но где же сердце Лабиринта Теней?» Снова послышался леденящий душу вой, и по коже Магары побежали мурашки, как ни убеждала она себя, что призрачный зверь ничего не может ей сделать...
     Тут девушка вспомнила про озеро и замерла, объятая страхом. Если она свалится в ледяную воду, то все будет кончено! «Что же мне делать?» В отчаянии она заломила руки, но вдруг уловила слабый аромат увядания. Опустившись на колени, она нащупала умирающие розы, наколола и без того ноющий палец острым шипом и машинально сунула его в рот. Губы ее дрожали. «Куда теперь? Чего тебе еще от меня надо?» - беззвучно вопрошала она.
     Дрожащая рука девушки метнулась к шее, нащупала серебристую подвеску - прощальный дар удивительного кристалла. Она крепко сжала в ладони металлические кольца.
     В этот миг, впервые за все время ее блужданий, серая пелена заколебалась, а далеко впереди что-то слабо замерцало. Вне себя от счастья, Магара опрометью кинулась к этому неверному свету. Он делался все ярче, обретал форму... Магара словно прошла сквозь непроницаемую стену тумана и...
     ... И оказалась в прекрасном саду. Изумленно озираясь, Магара увидела яркие цветы, буйные травы и могучие деревья, птицы и звери сновали повсюду. Все двигалось и пело. Серого тумана словно и не бывало...
     Магара чуть было не разрыдалась от душившей ее радости. Она победила! Она выдержала испытание! Зрение вернулось к ней, и дар речи она вновь обрела.
     - Селия! - позвала она, почти уверенная, что та тотчас же появится. - Селия!
     Тут за ее спиной послышался голос:
     - Прекрасно. Вот и ты, наконец. Я уже заждался тебя.
     Магара, вздрогнув, обернулась и застыла, изумленная и насмерть перепуганная.
     Человек в синих одеждах улыбался, но его фиалковые глаза были холоднее льда и тверже стали...
     
    Часть четвертая
    ТАНЕЦ СМЕРТИ
     
    Глава 22
     
     Никому из них прежде не приходилось видеть столь полного солнечного затмения. В небе мерцала лишь тонкая алая корона. Весь мир погрузился в непроглядный мрак. Лица всадников обращены были к небу, Лисле, не умолкая, кричал, а Слэтон тщетно пытался его успокоить. Широко распахнутые светло-лиловые глаза юноши неотрывно глядели на небольшую рощицу в сотне шагов от отряда. Слэтон силился разглядеть там хотя бы что-нибудь, не понимая, чем так напуган мальчик. И вот среди смутных теней он уловил слабое алое сияние.
     - Смотрите! - вскрикнул Слэтон, указывая в сторону рощицы. - Вон там!
     Варо и Бростеку оказалось достаточно бросить беглый взгляд на алый отблеск, чтобы все понять. Они пришпорили лошадей. Остальные последовали за ними. Доскакав до рощицы, Варо соскочил с седла и, выхватив меч, бросился в чащу. Бростек - за ним. Остальные чуть поотстали. Слэтон и Лисле не слезали с коня, юношу била крупная дрожь.
     Шагах в двадцати от опушки, в глубине рощицы, обнаружилась небольшая поляна. В самом ее центре стоял человек в какой-то странной застывшей позе. Его синие одежды, непокрытая голова и раскинутые руки светились алым светом, точно таким же, как и солнечная корона. На груди у него висела подвеска в форме сильно вытянутой буквы «М» с горизонтальной чертой внизу. Это был один из зловещих символов, вселявший ужас в сердца людей, хотя бы раз его видевших. Человек-нож что-то злобно выкрикивал, лицо его исказила яростная гримаса. В отличие от презрительного и спокойного взгляда человека-ножа из Грассмейра, в глазах этого метались страх и злоба.
     Завидев вооруженных мечами воинов, он яростно зарычал, и, казалось, самый воздух содрогнулся от ужаса. Ноги всех, за исключением Варо, приросли к земле, но даже ему удалось сделать всего несколько неверных шагов. Тело его словно свинцом налилось, а руки и ноги вовсе перестали повиноваться. С его друзьями творилось то же - все окаменели. Они бранились и пытались ринуться в бой, но тщетно. Варо терпеливо ждал, скованный по рукам и ногам, а в душе у него закипала холодная ярость.
     Глаза человека-ножа перебегали с одного воина на другого и вот наконец остановились на чем-то у самого края поляны. Страх его заметно усилился, и в воздухе зазвучали еще более устрашающие заклинания. Но что это? Казалось, он силится высвободиться из неких незримых пут, внезапно сковавших его движения. Пронзительные глаза его устремлены были в одну точку, где-то там, у края поляны...
     Лисле закричал. Крик этот был совершенно нечеловеческим - одна-единственная бесконечно длинная нота, сама воплощенная боль... Музыка безумия! Когда поляну огласил этот вопль, каждый из воинов ощутил, что столбняк отпустил его тело. Для одного из них этого мгновения оказалось довольно, чтобы начать действовать. В воздухе просвистела стрела, пущенная метким Соколом, прочертив во тьме алую черту. Человек-нож предпринял запоздалую попытку отвести удар, но стрела угодила прямо ему в плечо. И на этот раз вонзилась в настоящую, живую плоть. Фигура в синем дрогнула. Человек-нож схватился за раненое плечо, но продолжал яростно выкрикивать заклинания, чтобы парализовать врагов, однако чувствовалось, что это дается ему все с большим трудом.
     Из темноты донесся отчаянный хриплый крик Кередина:
     - Пой, Лисле! Пой!
     И юноша принялся, не умолкая, кричать - или петь? Голос его то звенел, едва не срываясь на визг, то звучал глуше и ниже... Все, кто слышал это пение, задрожали, однако на человека-ножа оно возымело самый что ни на есть волшебный эффект. Остатки самоуверенности покинули его, он отчаянно закричал, шаря глазами вокруг в поисках жертвы. Потом поднял здоровую руку и указал ею на Варо. Воины, внезапно обретя вновь способность двигаться, готовы уже были броситься на выручку, но обнаружили, что кое-кто их опередил.
     Из темноты вынырнула Тень и стремительно, словно воплощенная ярость, кинулась на врага. В тот самый миг, когда из кончиков пальцев устремленной в сторону Варо руки человека-ножа вырвались голубые струи огня, страшные волчьи клыки сомкнулись на шее чудовища. Едва не сбитый с ног, человек-нож пошатнулся, и тонкие, словно иглы, голубые лучи пролетели мимо цели, воспламенив сухие сосновые иголки. Раздался отчаянный крик боли.
     Человеку-ножу удалось сбросить с себя разъяренного зверя, хотя глубокие укусы на шее обильно кровоточили, и колдун изготовился для новой атаки. Но он снова опоздал. Свободный теперь Варо взмахнул мечом - клинок просвистел в воздухе, словно коса самой неумолимой Смерти, - и наотмашь рубанул по шее врага. Удар оказался сколь силен, столь и меток. Голова человека-ножа отделилась от плеч и взлетела в воздух. Тело несколько мгновений еще стояло, словно не зная, что делать дальше, но вот алое свечение вокруг него померкло, и оно мешком осело на землю. Мгновение спустя о землю с глухим стуком ударилась и голова...
     Солнце засияло вновь, но осветило оно ужасающую картину. Из страшной раны во все стороны хлестала кровь. Варо в единый миг вымок до нитки. Вскоре вся поляна тонула в крови, но поток все не иссякал, это был настоящий кровавый потоп. Присутствующие в ужасе отшатнулись, а страшный гейзер все продолжал орошать землю красным дождем. Казалось, сама земля кровоточит. Когда же кровь наконец перестала хлестать, люди стояли чуть ли не по колено в алой жиже. Все задыхались от удушливого зловония. А глаза отсеченной головы с укором глядели на убийцу...
     Дерево, занявшееся пламенем, все еще дымилось, но огонь уже потух. Кервин, заслонивший Варо от адского огня, был мертв. В пустых глазницах запеклась кровь, а тело обгорело почти до неузнаваемости. Когда люди понемногу оправились от потрясения, они оттащили труп товарища прочь от залитой кровью поляны и, не произнося ни единого слова, принялись готовить останки к погребению.
     Варо стоял в одиночестве, взирая на поляну. Лицо его по-прежнему не выражало никаких чувств, но казалось, он не может сдвинуться с места. Бростеку пришлось чуть ли не силком увести его. И они вдвоем молча направились на поиски ручья, чтобы смыть с себя кровь. Некоторое время спустя, немного приведя себя в порядок, они возвратились к остальным. Слэтон и Лисле уже успели спешиться. Вопль Лисле оборвался в тот самый миг, когда человек-нож был повержен, - юноша мгновенно лишился чувств. Слэтону чудом удалось не дать ему упасть, потом кто-то помог им... Когда юноша пришел в себя, в глазах у него еще металась тень беспомощности и страха, но он был почти спокоен, даже слабо улыбнулся.
     - Быстро же он оправился, - восхищенно пробормотал Вильман.
     - У него и память не такая, как у нас, - объяснил Слэтон. - Сейчас он чувствует себя так, словно всего этого, - он указал в сторону поляны, - никогда не было.
     - Здорово это у него вышло, - одобрительно сказал Бэйр.
     - А как ты догадался, что Лисле должен петь не умолкая? - спросил Варо у Кередина.
     - Мне уже приходилось видеть, как при помощи заклинаний людей парализуют, - объяснил бывший волшебник. - Правда, на такое способны были лишь самые могущественные из моих... м-м-м... коллег, да и то им удавалось совладать лишь с одним противником.
     Столь будничные рассуждения о магии и волшебстве в другое время вызвали бы саркастические усмешки, но не теперь, когда все на собственной шкуре испытали силу черного колдуна.
     - Существует теория, что разум любого человека является частью таинственной Сети, - продолжал Кередин, - Сети, которая охватывает весь мир. И если кто-то обладает силой, способной управлять Сетью, то вполне может воздействовать на любой разум, а через него и на тело.
     - Но как же Лисле? - изумился Варо. Остальные молча обдумывали странные слова бывшего волшебника.
     - Очевидно, в разуме Лисле есть нечто такое... А возможно, наоборот, нет чего-то... Слушайте, так я запутаюсь. Словом, он отличается от обычных людей, и этому гаду не удалось с ним сладить, как с остальными. Или на это потребовалось бы слишком много сил... Но одно мне совершенно ясно: Лисле чем-то страшно испугал человека-ножа, и мы все почувствовали, что вновь обретаем способность двигаться, когда мальчик закричал.
     Я просто вовремя это понял и поспешил воспользоваться...
     - Ты быстро соображаешь, - вставил Росс.
     - А ты, Сокол, быстро двигаешься, - подхватил Райкер. - Это был добрый выстрел.
     - Нет, - сокрушенно покачал головой лучник. - Добрый выстрел поразил бы его в самое сердце. И Кервин остался бы жив...
     - Ну, это еще неизвестно, - твердо сказал Бростек. - Ведь мы не знаем, что это за магия...
     - Кервину просто не посчастливилось, - объяснил Кередин. - Вспышка, убившая его, была последним злом, на которое оказался способен этот маг.
     - А почему на сей раз стрела не прошла сквозь его тело, как в Грассмейре? - спросил Варо, терзаемый смутными догадками.
     - Мне бы самому хотелось это знать, - вздохнул Кередин.
     - Может, из-за затмения? - предположил Росс. - Вокруг солнечного диска была алая корона, а этот синий светился тем же светом...
     - Да, здесь, должно быть, есть связь, - согласился Бростек. - Но вот отчего он вдруг сделался уязвимым?
     - Какая, к черту, разница? - воскликнул вдруг Вильман. - К чему головы ломать? Важно то, что с одним мы разделались! И должны торжествовать!
     - Однако у нас остается еще полдюжины, - урезонил его Варо. - Когда все они окажутся мертвы, тогда и будем торжествовать.
     - И все же это куда больше, чем все, чего мы добились до сих пор, вместе взятое, - угрюмо пробурчал Вильман.
     - Тогда мы всласть повеселимся, прежде чем уложим последнего! - воскликнул Райкер, бешено сверкая глазами. - Видели, как летела его башка? - И он очертил в воздухе дугу.
     Варо решительно повернулся и ушел прочь. Поколебавшись, Бростек последовал за ним, предоставив остальным всласть поспорить. Он нашел Варо на краю страшной поляны оцепеневшим от изумления. Бростек проследил направление его взгляда и сам онемел. Тело человека-ножа за короткое время превратилось в иссохший, совершенно истлевший скелет, в котором лишь с великим трудом удавалось распознать человеческие останки. Но это было сущим пустяком в сравнении с другим чудом. Поляна, прежде красная от крови, оказалась совершенно чиста, словно тут ровным счетом ничего не произошло.
     
     Ночью Кередин проснулся оттого, что кто-то осторожно, но настойчиво тряс его за плечо. Увидев в глазах Лисле странноватый огонек, бывший волшебник почувствовал, как ему сделалось не по себе.
     - Чего тебе, мальчик? - шепотом спросил он. Лисле лишь отчаянно затряс головой и потянул бывшего чародея за рукав. Кередин поднялся, завернулся в одеяло и пошел за Лисле к почти догоревшему костру. Бэйр и Лангель, которые стояли на посту, тотчас же присоединились к ним.
     - Что стряслось? - изумленно спросил Бэйр.
     - Не знаю, - растерянно ответил Кередин. - Лисле меня разбудил. Ему что-то надо...
     Юный музыкант слегка дрожащей рукой указал на мерцающие угли, потом вскинул вверх руки и как-то странно загудел. Как ни причудливо было это зрелище, по поводу его значения двух мнений быть не могло.
     - Тебе нужно пламя? - для верности спросил Кередин.
     - Играть, - сказал Лисле, энергично кивая. - Играть!
     - Разбудите Варо и Бростека, - шепнул Бэйр. - Быстро!
     Лангель поспешил прочь.
     Лисле взял свою лютню, сел на землю, скрестив ноги, и выжидательно взглянул на волшебника. Затем устремил взгляд на догорающие угли. Варо, Бростек и Слэтон, который тоже проснулся, вскоре собрались вокруг костра, тихо перешептываясь и теряясь в догадках.
     - Я не пойму, в чем дело, - объявил Кередин. - Лисле понадобилось пламя. - Он совершенно справедливо не счел нужным никому напоминать, как все было в прошлый раз. - Видимо, для него это чрезвычайно важно.
     - Так действуй! - сказал Варо, в глазах у которого не было и тени сонливости.
     Кередин исполнил свой дежурный трюк, который в шутку именовал «гвоздем программы». Из груды полусгоревших поленьев вырвались оранжевые языки. Когда вокруг заплясали отблески огня и тени, Лисле стремительно пробежал пальцами по струнам. В этой странной мелодии не нашлось места ни гармонии, ни ритму, однако сама по себе она была прекрасна. К изумлению зрителей, пламя отвечало музыканту. Поначалу оно словно съежилось, потом застыло. Создавалось жутковатое впечатление остановленного мгновения. Лисле продолжал играть, то быстро, то медленно, извлекая из лютни то дивные созвучия, то явные диссонансы, а зачарованное пламя, казалось, послушно принимало ту или иную форму. Вдруг прямо в воздухе замерцал огненный шар, тотчас же став ярко-синим.
     - Затмение! - выдохнул Лангель.
     Но вот под синим солнцем постепенно стала вырисовываться целая картина. Изумленным взорам предстал миниатюрный зеленый холм, на вершине которого высилась серая башня. Верхушка башни явно была разрушена, хотя остальная часть оставалась нетронутой. В небе кружилась стая потревоженных птиц - крошечные черные точки... Картина была настолько реальна, что, казалось, протяни руку - и коснешься башни. И вдруг все пропало. Лишь пылало пламя, в котором теперь не было ровным счетом ничего необычного. Над полянкой вновь повисла ночная тишина.
     - Сыграл, - удовлетворенно сказал Лисле. - Сыграл...
     Он поглядел с надеждой на Кередина, потом на Варо и Бростека, словно ожидая ответа.
     - По-твоему, мы должны поехать туда? - спросил Варо.
     Лисле закивал. На лице его попеременно отражались то радость, то страх.
     - Ты хочешь сказать, что следующее затмение произойдет именно там? - рискнул предположить Бростек.
     Лисле лишь устремил на него широко распахнутые глаза.
     - Кто-нибудь узнал это место? - спросил Варо, оглядывая товарищей.
     - Похоже на Джорданстоун, - предположил Бэйр, - но когда мы в последний раз заезжали туда, башня была цела. А эта полуразрушена...
     - Да, теперь я вспомнил, - кивнул Варо. - Какие-нибудь еще мысли у вас есть?
     - Может, это Аберр... - неуверенно промямлил Лангель.
     - Нет. Хоть эта башня и похожа на тамошнюю, но вокруг той множество других построек, - возразил Бэйр. - Джорданстоун - единственное место, где на холме стоит такая вот одинокая башня. Пойду-ка принесу карту. Может, Лисле и тут поможет...
     Однако Лисле либо не увидел на карте нужного места, либо просто не знал, что такое карта. Мельком взглянув на нее, он тотчас же утратил к ней всякий интерес и стал вглядываться в огонь. Он вновь озабоченно указал на него, что-то невнятно бормоча. И Бэйр сдался.
     - Ну и что будем делать? - спросил Бростек.
     - Едем в Джорданстоун, - твердо ответил Варо. - И чем скорее мы доберемся туда, тем лучше...
     
    Глава 23
     
     Джорданстоун лежал на юго-западе, не более чем в двадцати лигах от того места, где они остановились. Однако прямой дороги туда не было, путь пересекали два горных хребта, непреодолимые для лошадей, и приходилось делать большие крюки. Поскольку никто толком не знал здешних дорог, двигался отряд медленнее, чем хотелось бы. Люди Варо поторапливались как могли и все же к вечеру второго дня пути так и не достигли цели своего похода. Бростек дал волю гневу, ведь он знал, что башня где-то совсем близко, но Варо оставался спокоен. Он невозмутимо приказал разбить лагерь, прекрасно понимая, какими роковыми последствиями грозит попытка преодолеть опасные скалы в темноте, пусть осталось всего несколько миль.
     Ночные дозорные говорили потом, будто видели странные огни, сполохи и вспышки где-то над Джорданстоуном. И хотя всем не терпелось добраться туда как можно скорее, приходилось признать, что до рассвета они совершенно беспомощны. И вот досада - солнце поутру показалось позднее обычного, впервые за много дней скрытое темными облаками, наползающими с гор. Над головами путников то и дело раздавались удары грома, затем зарядил дождь - теплые струи летнего ливня обильно пролились на землю. По мокрой земле подковы лошадей скользили, и последняя лига пути оказалась самой мучительной и долгой.
     Когда же наконец они приблизились к холму, стало ясно, что надо соблюдать осторожность - на склоне у самой башни суетились люди. Варо, Бростек, Бэйр и Сокол, спешившись, отправились на разведку. Дождь давно перестал, но в воздухе все еще висела влажная дымка, а мокрая трава блестела под лучами выглянувшего солнца.
     - Деревня, кажется, по ту сторону холма? - для верности спросил Варо.
     Бэйр кивнул.
     - Да, - ответил старый вояка. - Сдается мне, пока они их не видят...
     - Но они должны узнать об опасности! - воскликнул Бростек. - Во что бы то ни стало! Иначе погибнет много невинных душ! Кстати, что это за странные огни в ночи? Неужели их они тоже не видели?
     - Ты разглядел головные повязки? - нетерпеливо спросил Бэйр.
     - Да. Они синего цвета, - ответил Сокол. Хоть он и обладал самым острым зрением, Варо и Бростек тоже рассмотрели цвет повязок и мрачно кивнули.
     - Однако нигде не видно синих одежд... - вполголоса пробормотал Варо.
     - Что они делают?
     Бэйр, сощурившись, всматривался в даль.
     - Ничего особенного, - ответил Сокол. - Похоже, они не слишком-то организованные...
     - Значит, нам придется потрудиться на славу, - твердо сказал Варо. - За дело!
     - Но нас всего двенадцать! - воскликнул Бростек. - Ну, если считать и Слэтона, то тринадцать...
     - Четырнадцать, - поправил его Варо. - В этом бою Лисле, возможно, лучший солдат среди нас. Помнишь его песню?
     - Танец Смерти, - мрачно сказал Сокол.
     Они поспешно возвратились к остальным, и Варо принялся отдавать приказания. Россу и Рогану приказано было скакать в деревню - на случай, если крестьяне еще не ведают об опасности. Остальным предстояло обойти холм, подняться по склону и внезапно атаковать непрошеных гостей.
     - А башня? Она цела или разрушена? - спросил по дороге Слэтон.
     - Верхушка словно ножом срезана! - воскликнул Сокол. - Малыш Лисле оказался совершенно прав. Похоже, тут много чего случилось с тех пор, как мы наведывались в эти места в последний раз...
     Они ехали неторопливо - отчасти для того, чтобы как можно дольше оставаться незамеченными, отчасти затем, чтобы дать близнецам время оповестить жителей деревни. Время от времени, когда позволял ландшафт, украдкой следили за противником, но солдаты в синих головных повязках, похоже, до сих пор ничего не заметили...
     - Они даже не выставили сторожевых постов! - изумился Лангель.
     - Ну, тогда станут легкой добычей, - заметил Райкер.
     - Даже скучно как-то, - презрительно передернул плечами Вильман.
     - Не будь таким самоуверенным! - отрезвил его Бэйр. - Если так рассуждать, то не сносить тебе головы, парень!
     Все же им удалось обогнуть холм незамеченными. Они увидели деревню, на удивление тихую, и стали осторожно подниматься по склону. Росс с братом вскоре примкнули к отряду.
     - Ну что? - спросил Варо.
     - Там никого нет, - ответил Росс.
     - Как, вообще ни души? - спросил Бростек, глядя на деревню.
     - Неужели мы опоздали? - насторожился Варо.
     - Не похоже, - ответил Росс. - Там нет следов борьбы, да и все до единого дома целы. Но вот что мы нашли. - И он протянул Варо измятый кусок пергамента, на котором было нацарапано несколько строк.
     - «Великий маг, оно в башне. Спасите нас!» - вслух прочел Варо.
     - Это послание было прибито гвоздем к столбу на главной улице, - прибавил Росс. - Так, что его нельзя было не заметить.
     - И что же в башне? - спросил Бростек. Взоры всех обратились к одинокому строению.
     - Чего не знаю, того не знаю, - вздохнул Росс. - Но, судя по всему, деревенские просто спаслись бегством.
     - А это самое... ну, то, что в башне, - оно все еще там? - поинтересовался Варо.
     - Выглядит она пустой, - сказал Бростек. - Поеду и погляжу. Вы, двое, за мной! - бросил он близнецам, потом повернулся к Варо: - Пусть Сокол нас прикроет.
     - А удастся вам пробраться туда незамеченными? - кивнул Варо в сторону солдат в синих повязках.
     - Полагаю, да. Мы будем осторожны.
     Когда все трое спешились и пошли к башне, Варо отправился предупредить остальных. Все настороженно следили за удаляющимися товарищами, готовые, если понадобится, тотчас поспешить им на помощь.
     Бростек первым достиг дверей башни. Мрачное строение скрывало его от противника. Росс и Роган следовали за ним по пятам, держа наготове мечи. Внутри было тихо, но крепкая деревянная дверь болталась, почти сорванная с петель. За ней царил непроглядный мрак.
     - На счет «пять»! - шепотом скомандовал Бростек. И принялся загибать пальцы.
     Когда рука его сжалась в кулак, близнецы - как и всегда одновременно - распахнули дверь и встали по обеим ее сторонам. Бростек медленно вошел, держа наготове клинок, и быстро оглядел мрачную комнату. Там никого не было.
     Лишь сверху доносился монотонный звук - откуда-то капала вода. На второй этаж вела каменная лестница. От того, что увидел Бростек на втором этаже, кровь застыла в его жилах. Тот, кто был в комнате, явно не представлял никакой опасности. Он сидел в кресле в спокойной, расслабленной позе, но на мертвом лице его застыл ужас, глаза почти вылезли из орбит, а пальцы намертво вцепились в подлокотники. Что бы ни явилось причиной его смерти, не оставалось сомнений, что кончина не была ни легкой, ни безболезненной. Близнецы уже стояли за спиной Бростека, глядя на мертвое тело.
     - Идите наверх, - велел им Бростек. - Не думаю, чтобы там кто-то был, но проверить необходимо. Я получше рассмотрю труп.
     Братья подчинились, а Бростек остался один на один с останками. Человек был облачен в простое дорожное платье, вот только разноцветный плащ выдавал в нем странствующего мага. На теле не было ран. Что-то или кто-то, убивший его, по-видимому, воспользовался более хитроумным способом, нежели меч или кинжал. «Великий маг, оно в башне», - вспомнил Бростек. «Да ты и самого себя спасти не сумел...» Тут Бростек заметил на шее трупа цепочку и, потянув за нее, обнаружил подвеску в форме четырех колец. Поскольку снять цепь через голову мертвеца Бростеку не удалось, он, мысленно попросив прощения у неведомого мага, разорвал ее и спрятал подвеску в карман. Тем временем возвратились Росс и Роган.
     - Никого, - сказал Росс. - Верх башни разрушен, похоже, тут даже был пожар. А потом хлынул дождь и все залил...
     Оба брата настороженно косились на мертвеца.
     - Вы посмотрели, что творится внизу? - спросил Бростек.
     - Еще бы, - оживился Роган, - Они все еще копошатся в своем лагере. Просто бродят без всякой цели, но далеко не отходят. Там, кстати, ни костров нет, ни палаток.
     - Прекрасно, - сказал Бростек. - Пойдемте обратно.
     Они с радостью покинули мрачную башню и полной грудью вдохнули свежий воздух. Возвратившись к товарищам, Бростек кратко обо всем доложил.
     - Если в башне и был человек-нож, - заключил он, - то теперь его там нет.
     Роган согласно закивал, а Бростек вынул из кармана подвеску и продемонстрировал ее всем.
     - Она была на мертвеце. Хоть что-нибудь это говорит тебе, Кередин? - спросил он.
     Бывший волшебник протянул было руку, но тотчас отдернул ее.
     - Что стряслось? - подозрительно спросил Варо.
     - Я не хочу до нее дотрагиваться, - ответил помрачневший Кередин. - Возможно, в ней таятся силы, с которыми мне не совладать...
     - Объяснись, - потребовал предводитель.
     - Это древний символ света, - заговорил Кередин. - Но его также чтила в старину группа магов, которые свято верили, что противостоят злу и мраку. Они считали, будто это зло столь сильно, что может до основания разрушить весь мир. Некогда эти белые маги были очень могущественны, но, по-моему, последний из них почил много веков тому назад...
     - Теперь в этом есть смысл усомниться, - тихо отвечал Бростек, с новым интересом рассматривая подвеску.
     - Однако, если погибший - один из них, - Дрожащим голосом продолжал Кередин, - то, значит, они либо утратили былое могущество, либо... либо происходит нечто поистине ужасное.
     - Люди-ножи сами по себе достаточно ужасны, - заметил Лангель.
     - Ну, кто бы это ни был - человек-нож или кто-то другой, - сказал Варо, - его тут больше нет. А теперь за работу. Надо очистить склон от этой нечисти.
     Все как по команде вскочили в седла. Слэтону и Лисле строго-настрого велено было не приближаться к противнику.
     - Если Лисле захочется спеть, я ничуть не возражаю, - сказал Бростек. - Но будьте добры, держитесь на безопасном расстоянии.
     Слэтон и не думал возражать. А остальные, пришпорив коней, с гиканьем пустились вниз по склону - таиться более не имело смысла.
     Враги отреагировали не сразу. Похоже, предводителя у них просто не было, и хотя все тотчас встревожились, но даже не попытались оказать врагу коллективный отпор. Варо сразил пятерых, прежде чем те успели схватиться за оружие.
     Слэтон, наблюдая за битвой сверху, видел лишь, как Варо с товарищами прорубают себе дорогу сквозь толпу солдат с синими головными повязками, на которых изображен был странный символ в виде буквы «Т», поставленной сверху на букву «О». Некоторые пытались спастись бегством, но стрелы Сокола неумолимо настигали их. Нескольким счастливчикам все же удалось добежать до опушки, но остальные сражались не на жизнь, а на смерть. Числом они превосходили отряд Варо, однако пешим воинам трудно противостоять всадникам, которые к тому же поднаторели в подобных схватках.
     Варо был ужасен. Словно ослепительно белый вихрь, несся он на врага. Бростек и Тень прекрасно сражались в паре. Человек и зверь действовали слаженно, сперва обезоруживая врага, а затем добивая его. Кередин, Бэйр и Лангель тоже недурно сработались, а вот Райкер и Сокол предпочитали сражаться в одиночку. Джед и Чейз бились бок о бок, но видно было, что без братьев они чувствуют себя не в своей тарелке, порой даже мешают друг другу. Задолго до конца схватки в спину Джеда вонзилась стрела, и он упал. Чейз истекал кровью, льющейся из многочисленных ран.
     Лисле спокойно и молча наблюдал за происходящим. Слэтон чувствовал, что близится развязка. Последнее сопротивление врага было сломлено, и немногие уцелевшие либо падали под ударами, либо бежали, настигаемые безжалостными стрелами Сокола и упоенным кровью Райкером. Но тут внимание Слэтона привлекла внезапная синяя вспышка, вырвавшаяся из полуразрушенной башни. Лисле вскрикнул, а Слэтон принялся звать Варо и Бростека, одновременно пытаясь сладить с обезумевшим конем.
     Из башни раздался полный ярости крик, потом снова вспыхнуло что-то синее - на этот раз ниже этажом. Воины Варо тотчас же покинули поле боя и устремились к башне.
     Новая вспышка, сопровождаемая оглушительным ударом грома, вырвалась прямо из дверей, ведущих в башню. Остатки двери слетели с петель, и конь Слэтона взвился на дыбы, чуть было не сбросив седоков. Мгновение спустя в дверном проеме показался человек-нож. Синие одежды его развевал ветер. Слэтон поклясться мог, что за время битвы никто в башню не входил, а прежде в ней никого не было, но какое это имело сейчас значение? Колдун огляделся, отыскал взглядом Слэтона и Лисле, потом презрительно посмотрел на всадников, спешащих вверх по склону.
     - Пой, Лисле! - прошипел Слэтон, но юноша никак не отреагировал.
     Человек-нож рассмеялся, уперев руки в бока. Видимо, погибшие слуги ровным счетом ничего для него не значили. В воздухе просвистела стрела Сокола - стрелок был меток, как всегда, но человек-нож даже не моргнул, когда она прошла у него между бровей. Он взмахнул руками, и взметнулось синее пламя, окружив колдуна плотным кольцом. Ряды всадников дрогнули. Лошади, испугавшись этого странного огня, вздрагивали и отшатывались, не повинуясь седокам.
     И тут запел Лисле. Зазвучала нежная зачаровывающая мелодия без слов. Кое-кому из его товарищей она показалась странно знакомой. Человек-нож взглянул на юношу изумленно, но без тени тревоги или страха.
     - Очаровательная песенка, - снисходительно произнес он. Потом глаза его сузились, а в голосе зазвучала злоба. - Особенно мило, что доносится она из такой пустой головы!
     Он милостиво прослушал еще несколько пассажей, затем скомандовал:
     - Будет!
     Один презрительный взмах руки - и Лисле умолк. Мир вокруг мигом переменился...
     Яркое солнце, только что сиявшее в синем, промытом недавним дождем небе, внезапно стало меркнуть. Человек-нож поднял голову, и на мгновение в глазах его мелькнул страх. Бростек ощутил в кармане что-то горячее и потянул за обрывок цепочки. Потом подхватил второй ее конец, чтобы подвеска не соскользнула, и с изумлением увидел, что серебристый металл наливается ярким белым светом. Теперь подвеска раскалилась так, что до нее нельзя было дотронуться.
     - Нет! - прорычал человек-нож, все еще глядя в небо. - Слишком скоро... Ты же давал слово! - И он принялся изрыгать ужасные проклятия.
     Солнце сделалось синим.
     Потом наступила темнота, светилась лишь синяя корона вокруг темного солнечного диска да еще очертания фигуры растерянного колдуна. И ярко сияла металлическая подвеска в руках у Бростека.
     - Ну же! - крикнул Кередин. - Это наш единственный шанс!
     И всадники рванулись вперед. На лице человека-ножа недавний гнев сменился ужасом. Он что-то глухо забормотал, вытянув вперед руки ладонями вверх, и на каждой ладони появилось по синему огненному шару, которые устремились навстречу нападавшим. Первым он явно метил в Бростека, но навстречу синему шару из серебристой подвески вылетела ослепительная вспышка, которая отвела Удар, и синий шар взвился в черное небо.
     Лисле снова пел. Наверное, поэтому второй огненный шар черный маг предназначил юноше. Лошадь отчаянно заржала и вскинулась, когда синий огонь ударил в грудь Слэтона, загородившего Лисле своим телом, и сбросила их обоих наземь. Шар изменил направление полета и понесся к их товарищам, которые в панике заметались. Но прежде чем адский огонь утратил свою силу, Роган был опрокинут навзничь...
     К тому времени Варо и Бростек усмирили коней и летели прямо на врага. Он сверлил их страшным взором, однако ему так и не суждено было выпустить в них свое грозное оружие. Два меча одновременно взлетели и опустились, и черный маг рухнул на землю. Когда в небе вновь засияло солнце, нападавшие отпрянули, ожидая худшего, но затем вновь подъехали, чтобы взглянуть на дело рук своих.
     Из страшных ран извергались потоки крови, но на сей раз она фонтаном била вверх, в воздух, где и исчезала без следа...
     Друзья следили за происходящим, перепуганные, но завороженные, покуда крики тех, кто склонился над поверженными товарищами, не вернули их к действительности.
     
    Глава 24
     
     Печально располагались соратники Варо на ночлег в опустевшем Джорданстоуне. Хотя удалось застичь вражеское войско врасплох и расправиться с ним да к тому же умертвить второго ненавистного человека-ножа, потери были слишком велики. Когда они нашли Джеда, он был все еще жив, но, прежде чем его вынесли с поля боя, несчастный испустил дух. Чейз, сильно израненный и потерявший слишком много крови, слабел с каждой минутой, и Кередин опасался, что раненый не доживет до утра.
     Роган едва дышал. Одежда его и волосы обгорели, на лице розовели ожоги, но всего этого явно было недостаточно, чтобы послужить причиной его тяжелейшего состояния. Юноша пребывал в глубоком обмороке, тело его было холодным и недвижным, дыхание - прерывистым, пульс - редким и слабым... Что только ни делали друзья, им не удавалось привести его в чувство. Росс, отделавшийся хотя и мелкими, но многочисленными ранами, был потрясен до глубины души и безотлучно находился при раненом брате.
     Но состояние Слэтона оказалось самым тяжелым. Он тоже впал в кому, которую нельзя было объяснить легкими ожогами лица и левой руки. Хотя он еще и ушибся, упав с лошади, но стало ясно, что синий огонь не просто обжигал...
     Непостижимым образом Лисле удалось остаться невредимым, но паренек, казалось, совершенно утратил связь с действительностью. Он уставился в пространство, ничего не видя и ни на что не реагируя. Ходить он тоже не мог, его приходилось переносить с места на место. Теперь он лежал на постели подле своего старшего товарища, глядя в потолок и время от времени судорожно подергиваясь. Порой губы его шевелились, но слышался лишь нечленораздельный шепот.
     Левая рука Бростека оказалась сильно обожжена, виной тому было белое пламя, вырвавшееся из загадочной подвески. У Бэйра же пострадала правая рука, теперь он не мог удержать меч. Другим повезло больше - они отделались легкими царапинами.
     Из-за прискорбного состояния Бэйра ухаживать за ранеными пришлось Кередину. Всех их поместили в самом просторном здании Джорданстоуна. Варо и Росс вызвались быть добровольными сиделками. Бывший волшебник в поте лица трудился до заката и с чистой совестью мог признаться себе, что сделал все от него зависящее. Промыв и перевязав раны своих пациентов, он вынужден был признать, что понятия не имеет, чем теперь пользовать Рогана, Слэтона и Лисле. Оставалось лишь ждать и надеяться...
     - Схожу-ка я в башню, - устало объявил Кередин. - Хочу поглядеть на этого волшебника.
     - Я пойду с тобой, - сказал Варо, беря лампу.
     Они вышли на улицу, помахали Соколу и Вильману, которые стояли в дозоре на противоположных концах улицы, и стали подниматься на холм. Не доходя до башни, они помешкали, глядя на труп человека-ножа. Он почернел и стремительно разлагался, как, впрочем, они и ожидали.
     - Его необходимо сжечь, - уверенно сказал Кередин, - иначе в деревне начнется эпидемия.
     - Я за этим прослежу, - пообещал Варо.
     И они побрели к башне. Пройдя сквозь пустой дверной проем, очутились в комнате с почерневшими каменными стенами и обуглившейся мебелью. Осторожно ступая, поднялись по лестнице и обнаружили, что следующий этаж тоже выгорел дотла. Кресло, в котором сидел мертвый маг, стало неузнаваемым, а располагался теперь в нем обугленный скелет, на котором лишь кое-где сохранилась обгоревшая плоть.
     - Да, теперь он нам мало что скажет, - заметил Кередин.
     - Зачем человеку-ножу это понадобилось? - недоумевал Варо. - С какой целью?
     - Может, все произошло случайно, он просто не совладал со своей силой? - предположил бывший волшебник. - А может, ему просто не приглянулось это место...
     Они прошли по всем этажам, но ничего необычного не обнаружили.
     - Интересно, как он проник сюда? - спросил Варо. - Уверен, Слэтон предупредил бы нас, если б видел, как он входит в башню, а перед боем башня была пуста. Укрыться ему здесь явно было негде.
     - На сей счет у меня есть одна теория, - задумчиво произнес Кередин. - Правда, я далеко еще не все для себя прояснил...
     - Говори все, что знаешь.
     - Я ничего не знаю. Пока лишь догадываюсь.
     - Все равно говори.
     - Полагаю, люди-ножи, которых мы видели, - это нечто вроде призраков, - начал бывший волшебник. - Или, если угодно, зеркальные отражения. А сам черный маг в это время находится совсем в другом месте.
     - В стране Бари?
     - Там или где угодно еще.
     - И это означает, что здесь они неуязвимы, - заключил Варо.
     - Да, - подтвердил Кередин, - за исключением момента солнечного затмения. Тогда они обретают плоть.
     - Это уже дважды доказано, - кивнул Варо.
     - Каким-то образом, - снова заговорил Кередин, - во время затмения соединяются две «половинки» или же сам маг переносится сюда.
     - Надеюсь, верно второе, - серьезно сказал Варо. - Мне даже думать не хочется, что мы уничтожили лишь «половинки»...
     - Если бы дело обстояло таким образом, не думаю, что они бы так пугались, - сказал Кередин.
     - Но если это для них так опасно, с какой стати они являются во время затмений?
     - У тех двоих, с которыми мы разделались, похоже, не было выбора. Ни тот, ни другой явно не испытывали блаженства...
     - Неужели кто-то заманил их в ловушку?
     - Возможно.
     - Но кому это могло понадобиться?
     - Не знаю. - Тут Кередина словно осенило. - Впрочем, может быть, именно затмения для чего-то им нужны...
     - Но для чего?
     - Это вопрос.
     - Но затмения явно связаны с набегами на деревни!
     - Похоже на то, - согласился Кередин. - Возможно, это своеобразная подготовка к варварским ритуалам людей-ножей...
     - То есть к питью крови, - холодно произнес Варо. - Да, эти двое насосались по горло.
     - Ну, мы выцедили из них все, что можно, - заметил Кередин.
     - А куда делась кровь, как ты полагаешь?
     - Ну знаешь, об этом я даже и не задумывался!
     Они возвратились в деревню и принялись собирать дрова. С двумя увесистыми охапками снова отправились к башне.
     - А какое значение имеют цвета? - поинтересовался Варо. - Солнечная корона во время затмения и свечение вокруг фигуры мага совпадают по цвету, да и головные повязки у солдат тоже...
     - Полагаю, это целиком зависит от самого мага, - ответил Кередин. - Последние два затмения были самыми полными из всех, что нам приходилось видеть. Так?
     - Ты прав.
     - И каждый раз мы были совсем близко от колдуна.
     - Значит, затмение вызывает сам маг - так, что ли?
     - Это предположение кажется вполне логичным, - заявил бывший волшебник. - Возможно, тьма придает им силы.
     - Как так? - не понял Варо.
     - Да, пожалуй, полная бессмыслица! - согласился Кередин. - Но возможно и другое: ради того чтобы напиться свежей крови, люди-ножи материализуются.
     Они подошли к самой башне.
     - А что это за маг? Там, в кресле? - спросил Варо.
     - Подвеска... Символ света... - вслух размышлял Кередин. - Тут должна быть какая-то связь...
     - Возможно, грядут те самые силы тьмы, которых так опасались древние волшебники? - предположил Варо.
     - Вечное затмение солнца? - одними губами прошептал Кередин, содрогаясь.
     Дойдя до скорченного тела человека-ножа, они обложили его дровами, стараясь не дышать - зловоние было непереносимым. Кередин запалил охапки соломы и с изумлением заметил странную вспышку в одном из окошек башни. Когда костер разгорелся, Варо и Кередин отправились в башню, чтобы поглядеть, что там творится, и с изумлением увидели, что останки неизвестного волшебника, дымясь, догорают...
     
     Поздно вечером, когда на склоне пылал погребальный костер, Варо рассказал товарищам о догадках Кередина. Бывший волшебник пошел осмотреть раненых. Как он и ожидал, все пребывали в прежнем состоянии. Вздохнув, Кередин отправился ужинать. Когда, отужинав, все лениво беседовали, он уединился и принялся что-то вырезать на дощечке.
     - Что ты делаешь? - спросил Бростек, глядя через плечо волшебника.
     - Пытаюсь отыскать хоть какую-то закономерность вот в этом, - объяснил Кередин.
     На дощечке располагались в ряд семь хорошо знакомых всем знаков.
     
     
     
     При виде этих знаков Бростека передернуло, хотя на сей раз они и не светились дьявольским синим огнем.
     - Ну и как, получается? - спросил он.
     К тому времени к ним присоединился и Варо. При виде дощечки лицо его сделалось каменным.
     - Пока нет, - вздохнул Кередин. - Но что-то в них кажется мне смутно знакомым, а вот что именно?.. - Он пожал плечами. - Эти двое, - он указал на два знака слева, - как нам известно, мертвы. И еще мы знаем, что этим символам соответствуют красный и синий цвета. А следующий по порядку тот, с кем мы свиделись в Грассмейре.
     - Зеленый, - пробормотал Бростек.
     - Но об оставшихся четырех нам ровным счетом ничего не известно, - продолжал Кередин. - Есть у вас соображения на сей счет?
     - Лично мне надобен вот этот. - И Варо указал на самый правый знак.
     Не было никакой нужды объяснять, почему. Все его товарищи прекрасно знали, что он принадлежал тому, кто некогда опустошил родную деревню Варо и Бростека.
     - На их печати все символы вписаны в круг, - сказал Бростек, усилием воли отгоняя страшное воспоминание. - Это может что-то означать?
     - Пока не пойму, - ответил Кередин. - Здесь столько всякой всячины: круги, треугольники, буквы даже сердечко какое-то... Я никак не могу связать все это воедино.
     Остальные уже прислушивались к их разговору. И вдруг заговорил Сокол:
     - Какой нам прок от разгадывания этих шарад? Лучше постараться угадать, где и когда произойдет следующее затмение. Так мы сможем переловить гадов всех до единого и навсегда покончить с этим ужасом!
     - Мы все этого хотим, - согласился Варо.
     - Что ж, нам и карты в руки, - сказал Лангель. - Последнее время события разворачиваются стремительно. Надо бы этим воспользоваться.
     - Но нам необходим Лисле! - напомнил Бростек. - Именно благодаря ему нам удалось сладить с этими двумя...
     - Я не могу помочь мальчугану, - подавленно произнес Кередин, опуская глаза под устремленными на него взглядами. - Тут нечего лечить... Сдается мне, он сам себя излечит.
     Все посмотрели на невменяемого юношу, и как раз в этот момент губы Лисле зашевелились. Он что-то невнятно зашептал. Кередин метнулся к нему.
     - Неужели он пытается нам что-то сказать? - с надеждой спросил Варо.
     Кередин лишь пожал плечами.
     - Я не разобрал ни слова... Знаете, надо сидеть подле него по очереди. Может, кому-то повезет...
     - Послушайте, мы все кое-что упускаем из виду, - сказал Бэйр. - Я надолго выбыл из строя. - Он поднял свою забинтованную руку. - Чейз совсем плох, а эти трое даже передвигаться не могут, не то что сражаться. Как вы собираетесь противостоять людям-ножам, даже если их и настигнете?
     - И все-таки попытать счастья стоит, - ответил Варо, помолчав с минуту. - Раненые могут оставаться здесь до полного выздоровления. Жители, должно быть, скоро возвратятся. Когда Лисле поправится, пошлете нам весточку.
     - Если Лисле поправится, - уточнил Бростек.
     - Он должен прийти в себя, - твердо сказал Варо, словно у него не было в этом ни малейшего сомнения. - А тем временем те из нас, кто пока цел, сделают все, от них зависящее. Как и прежде...
     И тут раздался голос Лисле, неожиданно громкий, отчетливый и испуганный.
     - Мага...
     - Что, Лисле? - ласково спросил Кередин. Остальные сгрудились вокруг постели юноши.
     - Маг... ра...
     - Магара? - переспросил взволнованный Бростек.
     - Мага-а-а-ара! - простонал Лисле. - Мага-а-а-ара!
     Все переглянулись, а юноша смолк. Бростек упад на колени подле кровати и горячо зашептал ему на ухо:
     - Что с ней? Она в опасности?
     Ответа не было. Глаза Лисле ничего не выражали.
     - Может, именно она его исцелит, - рискнул предположить Сокол. - Судя по тому, что вы мне про нее наговорили, девчонка знает толк в умственных расстройствах, а мое мнение таково, что у мальца именно это и надо лечить.
     - Но не можем же мы сейчас возвратиться в Тревайн! - запротестовал Вильман. - Это так далеко от мест, где орудуют люди-ножи!
     - Без Лисле мы все равно никого из них не отыщем, - сказал Лангель.
     - Но что нам проку от него сейчас? - спросил Бэйр. - Позвольте мне отвезти мальчишку в Тревайн! Может, Магара и вправду ему поможет? Тогда мы вас нагоним. Кратер отсюда всего в двух-трех днях хорошей скачки. Стоит попытать счастья...
     Варо открыл было рот, чтобы возразить, но, поразмыслив, усмотрел в словах старого солдата логику.
     - Тебе понадобится помощник, - сказал он..
     - Мы с Россом вполне справимся, - ответил Бэйр. - Что скажешь, парень?
     Росс ничего не ответил - видно было, что он мучается, желая и продолжить борьбу, и сделать все возможное, чтобы брат поправился.
     - Не слишком ли мы торопимся? - спросил Вильман. - Ведь они и сами могут вскоре прийти в себя!
     - Тогда мы просто поворачиваем оглобли и догоняем вас, - решительно заявил Бэйр. - Мы почти ничего не теряем. Что скажешь, Кередин?
     Бывший волшебник заговорил не сразу.
     - Кто знает... Мне ничего подобного видеть не приходилось. Правда твоя: они могут очнуться и через час, но могут пробыть в столь прискорбном состоянии долгие месяцы. Ничего определенного сказать нельзя.
     - Значит, стоит показать их Магаре, - подытожил Варо. - Ну что, Росс?
     - Я еду, - просто сказал юноша.
     - А как же Чейз? - спросил Лангель. - Везти парня будет всего труднее, а оставить здесь одного никак нельзя...
     - Кому-то из нас придется остаться с ним, покуда не вернутся местные, - сказал Варо.
     - А это значит, нас остается только шестеро, - уныло промолвил Сокол. - Негусто...
     - Ничего не поделаешь, - ответил Варо тоном, не допускающим возражений.
     Вскоре одна проблема сама собой разрешилась, но это никому не прибавило радости. Невзирая на все старания Кередина, ночью Чейз скончался. Наутро на склоне пылал новый погребальный костер, и все сказали другу последнее прости. Потом сообща они привязали к седлам бесчувственных Рогана, Слэтона и Лисле, и две группы разъехались в разные стороны.
     
    Глава 25
     
     Хьюитт играл до тех пор, покуда пальцы его не свело судорогой. Тогда он запел - вместо путных слов нес какую-то ахинею, но ему было плевать: он разминал пальцы. Потом музыкант заиграл снова, и волны нежных звуков поплыли над холодным серым морем тумана. Текли долгие часы. Стемнело. Он ничего не различал во тьме кроме ярких звезд, мерцающих в вышине и светом своим немного утешающих его в горестном одиночестве. Хьюитт играл всю ночь напролет. Он уже не понимал, где находится и почему играет, знал только, что должен, непременно должен играть. Когда же пальцы вновь отказались ему повиноваться, Хьюитт снова запел - и пел, покуда совершенно не охрип.
     С рассветом все стихло - сон сморил музыканта помимо его воли. Он свернулся калачиком прямо на траве, возле загадочного сада, который не существовал более...
     Пробудился Хьюитт около полудня, и волна отчаяния захлестнула его. Быстро осмотревшись, он чуть было не разрыдался. Магара так и не возвратилась. Хьюитт старался не думать об ее участи. Он машинально нащупал скрипку, покрытую капельками росы, бережно отер ее платком и настроил. Он собрался было тронуть струны смычком, но раздумал. Теперь уже бесполезно. Магара не услышит его музыки. Кулаки Хьюитта яростно сжались.
     Он пошел к лошадям и, что-то ласково приговаривая, повел их на водопой. Потом сам умылся и напился, затем пустил коней на зеленый лужок попастись.
     Похоже, ребятки, нам придется проторчать здесь еще какое-то время, - объяснил он лошадям. Так что лучше тут как следует обосноваться.
     Используя подручные материалы, Хьюитт кое-как выстроил шалашик, в глубине души радуясь, что ночи стоят теплые, потом порылся в мешке с провизией и всухомятку перекусил.
     Обследовав поляну, он отыскал несколько ягод и грушевое дерево, плоды которого оказались твердыми, словно деревянные. Он справедливо пришел к выводу, что этого явно недостаточно, чтобы прокормиться, охотиться же музыкант не умел вовсе. Он не знал даже, как разжечь костер. Хьюитт с трудом припомнил, что ближайшая деревня находится примерно в лиге от туманной долины, а потом в памяти его всплыла одинокая ферма, что располагалась еще ближе. Хьюитт пересчитал свои деньги и возблагодарил Буллена за щедрость. Денег у него с лихвой хватало на то, чтобы закупить еды на несколько дней, разумеется, если экономить. Однако предстояло еще и отыскать поблизости желающих продать ему провизию... Впрочем, торопиться было некуда.
     Хьюитт подошел к тому самому месту, откуда в последний раз видел Магару. Глядя на ленивые серые волны тумана, он терялся в догадках: подействовало ли на нее последнее затмение столь же дурно, как и предыдущее, или на сей раз все обошлось?
     Когда стемнело, Хьюитт наскоро перекусил и, достав из чересседельной сумы одеяло и теплую одежду, приготовился укладываться спать. Роясь в суме он увидел панно и обругал себя на чем свет стоит за то, что до сих пор не удосужился поискать на нем новых перемен. Но было уже слишком темно, и он поклялся себе, что прежде всего прочего сделает это поутру. Он дурно спал, непривычный к ночевкам на свежем воздухе, вздрагивая от каждого ночного шороха, и несказанно обрадовался, когда наконец рассвело.
     Первым делом он позаботился о лошадях, попутно разминая затекшие члены, потом развернул панно. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять - изменения есть, и немалые. Сердце его екнуло, когда он увидел, что черная точка на осеннем солнце, прежде еле приметная, увеличилась и теперь закрывает три четверти солнечного диска. Осенний пейзаж медленно погружался во тьму...
     В радуге вновь убавилось цветов - исчезла синяя полоска. Хьюитт мельком подумал, уж не связано ли это как-то с давешним затмением и голубой вспышкой, которая ему почудилась... Радуга выглядела теперь очень странно, разорванная на две отдельные дуги, между которыми виднелась полоска неба.
     Немного позже он заметил еще кое-что и взволновался пуще прежнего. На зимнем пейзаже прежде осыпались, увядая, две розы. Теперь же весь куст засох и мрачно чернел на снегу. Волк не был более одинок, с ним оказалась целая стая, отчего картинка сделалась совсем зловещей. А на румяном яблоке которое грызла белка, явственно проглядывали коричневые пятна гнили...
     «Ох, не к добру все это, - подумал Хьюитт и невольно поежился. Потом взглянул на серый туман - Магара, где ты?»
     Вдруг он отчетливо ощутил, что непременно должен отправиться на поиски девушки. В душе у него страх боролся с преданностью, здравый смысл с чувством долга... В конце концов мужество одержало верх над нерешительностью. Он приблизился к туманной кромке и сделал первый робкий шаг. Ничего ужасного не произошло. И он, решительно подавляя страх, сделал еще шаг...
     Не скоро Хьюитт отважился погрузиться в серую муть с головой. Когда же наконец он решился, внезапная слепота ужаснула его, но Хьюитт усилием воли заставил себя двигаться дальше. И все же, неведомо сколько проблуждав в пустоте, он вышел из тумана всего в двух шагах от того места, где в него вошел. Две следующие попытки также не принесли ему удачи, и Хьюитт сдался. Теперь в душе его досада боролась с облегчением.
     Он присел на траву и принялся ждать. Больше он ничего сделать не мог.
     
     - Надеюсь, панно при тебе?
     - Нет.
     Магара не видела причины лгать.
     - Досадно. Впрочем, на свете не осталось ни единого мага, столь искусного или столь отважного, чтобы им воспользоваться... Посему волноваться мне не о чем.
     Магара все еще не могла свыкнуться с тем, сколь стремительно ее триумф обернулся катастрофой. Ну почему, почему с таким трудом доставшаяся ей победа столкнула ее с этим ужасом нос к носу, да еще в этом прекрасном месте?
     Внимание ее привлекла подвеска на груди у человека в синих одеждах - треугольник, вершина которого глядела вниз. Завидев ее, Магара почувствовала безотчетный ужас. От человека исходило мягкое сияние, бледно-лиловое, - цвет этот напоминал девушке фиалковые глаза Лисле...
     - Разумеется, это означает, что тебе придется потрудиться еще прилежнее, - продолжал человек. - Начнешь с самого начала.
     - Кто ты такой? Что ты здесь делаешь? - выпалила Магара.
     - Я здесь, потому что высоко ценю красоту, - ухмыльнулся он.
     Казалось, происходящее откровенно его забавляет.
     - Но ты же человек-нож из Бари! - воскликнула девушка.
     Красота дивного сада совершенно не сочеталась с леденящим ужасом, который источала зловещая фигура.
     - Я слышал, что нас порой так называют. Человек-нож - это еще куда ни шло, но при чем тут Бари?
     - Тогда откуда же вы?
     У Магары голова пошла кругом.
     - Отсюда.
     - Из Неверна? - не веря своим ушам, переспросила она.
     Колдун рассмеялся, словно услышал удачную шутку.
     - Знаешь, до того, как покинуть мир смертных, я жил в стране, откуда и ты родом - в великой и могучей земле Левиндре, - саркастически усмехнулся человек-нож. - Прекрасная страна, не правда ли? Удивительно, как это ты выносишь ее!
     Он сделал заметное ударение на слове «ты».
     - А разве я какая-то особенная? - вконец растерялась Магара.
     - Так, стало быть, ты даже себе самой в этом не отваживаешься признаться? - издевательски спросил он, недобро ухмыляясь. - Как ослабли узы крови! Не удивительно, что вы так легко сдаетесь.
     - О чем ты говоришь?
     Магара была совершенно сбита с толку, однако интуиция подсказывала, что если не дать ему умолкнуть, то можно ухитриться с ним совладать, а может, и ускользнуть. Но она безоружна...
     - Я первым из всех понял, что происходит! - Человек-нож говорил резко. - Картель правит всем, все покупается за деньги, волшебники выродились, превратившись в нищих бродяг... Старые обычаи попраны и позабыты, до узлов никому нет дела, Совет лордов - сборище шутов. Ни к чему нет уважения! - Он уже кричал. - Ты ведь не станешь этого отрицать? - ткнул он пальцем в девушку. - Ведь ты видела это своими глазами!
     Магара оторопела. Ей приходилось слышать подобные заявления и от других, но в устах этого человека они звучали сущей бессмыслицей. К чему это он клонит?
     - Я знал, что все может быть по-иному! - Человек в синем артистически воздел руки к небу, словно обращаясь к огромной аудитории. - И я оказался прав! Говорили, что это немыслимо, невозможно, но я всем утер нос! И каковы они теперь? - Он презрительно расхохотался. - Когда я ступил на эту тропу, то порадовался тому, что волшебники выродились. Да я и сам приложил к этому руку и наслаждался этим, упивался!
     «Он безумен. Совершенно безумен», - поняла Магара, но прикусила язычок. Чем дольше он будет распинаться, тем больше времени даст ей, чтобы обдумать свое положение. Вот бы добежать до тех деревьев, а там...
     - Разумеется, главным было Сердце Вихря, - продолжал человек-нож, вперив в нее огненный взор. - О, вижу, сие название тебе знакомо! Да! Сердце Вихря - отдаленное, опасное место, слишком опасное даже для магов! Скрытое от мира, таящее несметные сокровища. Я отыскал его! И теперь оно принадлежит мне!
     Глаза его сделались совершенно безумными.
     - Но где находится Сердце Вихря? - еле слышно спросила Магара, заранее страшась ответа.
     Человек-нож понимающе ухмыльнулся.
     - Сейчас ты как раз там, - сказал он.
     - Но это же Неверн! - запротестовала девушка.
     - Сейчас ты везде, - продолжал колдун, будто и не слыша ее слов.
     - Сердце Вихря не может быть столь прекрасным, - настаивала Магара.
     Тут слишком спокойно, слишком тепло и красиво. Не могла такая дивная и величественно-спокойная краса быть прибежищем мощнейшей магии!
     - Тебе хочется, чтобы это место выглядело по-иному? - прищурился волшебник.
     Не дожидаясь ответа, он щелкнул пальцами, и идиллический пейзаж вмиг исчез. Теперь вокруг простиралась безбрежная равнина, гладкая и ровная, без признаков растительности, озаренная беспощадным солнцем.
     Снова послышалось щёлканье пальцев - и вот уже оба они стоят на тонкой каменной гряде, по обеим сторонам которой яростно бушуют морские волны. Грохот оглушил Магару, в лицо ей полетели ледяные соленые брызги...
     Снова щелканье - и вокруг них сами собой воздвиглись скалистые пики, окутанные туманом. С закованного льдом озера дул пронизывающий ветер, а с ветвей мрачных сосен, которыми поросли склоны долины, летели снежные хлопья.
     Волшебник еще раз щелкнул пальцами, и они снова очутились в саду.
     Магаре было дурно, она чувствовала себя слабой и беспомощной. Казалось, колени ее вот-вот подломятся, и...
     «Я схожу с ума?»
     - Прекрати! - взмолилась она, зажимая ладонями уши.
     - Ну, на тебя, голубушка, не угодишь! - рассмеялся черный маг. - Не желаешь ли присесть?
     Что-то ткнулось сзади в икры Магары, и она, подавшись назад, мешком осела в кресло, взявшееся ниоткуда. Девушке хотелось кричать, но единственное, что она могла, - это с трудом дышать. «Кто-нибудь, помогите мне выбраться отсюда!» Но безмолвная ее мольба осталась без ответа. Она уже не думала о борьбе, о бегстве... Это было поражением, полным и окончательным.
     - Стоило мне попасть в Сердце Вихря, дальше все пошло как по маслу, - продолжал колдун, явно наслаждаясь производимым эффектом. - Прогресс был неизбежен, но порой мне приходилось нелегко. Поэтому я и впустил сюда других. И все-таки я был первым! Я все спланировал с самого начала. Лишь сейчас они начинают понемногу это понимать! - Теперь он походил на торжествующего ребенка, даже хихикал совершенно по-детски. - Разумеется, так называемые белые маги сопротивлялись мне, - презрительно продолжал он. - Но что мне до этих насекомых? К тому же они спохватились слишком поздно. Без слез не взглянешь на то, во что выродилась некогда могущественная магия! Последний из них, как это ни прискорбно, лишь вчера испустил дух...
     Он изобразил на лице скорбь.
     Магара не в силах была больше слушать. Она скорчилась в кресле, моля небеса, лишь о том, чтобы поскорее закончился этот кошмар.
     - Слушай внимательно! - тоном строгого учителя прикрикнул на нее волшебник. - Следующая часть моего повествования напрямую касается тебя!
     Тело Магары вышло из-под контроля ее разума. Она выпрямилась, подняла голову и не мигая уставилась на человека-ножа. «С такой же легкостью он мог бы приказать моему сердцу остановиться», - обреченно подумала она.
     - Вот так-то лучше. Так на чем бишь я остановился?
     Он задумался, а Магара, которой волей-неволей приходилось глазеть на него, принялась изучать его внешность. Из слов мага девушка заключила, что он очень стар, но лицо у его было совсем молодое, нежное и без морщин, черты лица совершенно мальчишеские, а каштановые волосы слегка курчавились. «Ну, если он умеет преображать целые миры, то изменить собственную внешность ему раз плюнуть...»
     - Мой план сработал на диво! - продолжал он. - Я ни разу не ошибся! Все тщательно продумывал, рассчитывал. Словно видел все узлы, все линии... До чего захватывающе, до чего прекрасно! И теперь все почти закончено. Надо связать лишь несколько концов, а потом последний взмах кисти великого мастера - и...
     Он вновь умолк, потом подался вперед и устремил взор на Магару.
     - Из всех заговоренных мест один лишь Неверн мне не покорился, как я ни старался. Мне потребовалось целых сто лет, чтобы понять причину. - Он поднялся на ноги и заговорил вновь: - Это было умно, хотя, разумеется, реальной угрозы не представляло. Достаточно легко оказалось отрезать его от внешнего мира, чтобы никто не смог воспользоваться им против меня!
     «Лабиринт Теней...»
     - Панно - это потрясающая идея, - продолжал колдун. - Подумать только, сколько веков тому назад оно было создано! Сейчас не осталось никого, кто способен на такое! Да, это поистине гениальная выдумка. А мой ответный ход - это ты.
     - Я?! - ахнула Магара.
     - Конечно, ты - последняя из прямых потомков Хранителей. Долгие годы понадобились мне, чтобы отыскать тебя, но в конце концов мне открылось, что ты сама явишься ко мне. Подумать только, как безошибочно вовремя ты пришла! Ты нужна мне, чтобы сломить защиту панно, - и еще кое за чем. Так, пустячок... Вот твое предназначение. Пора приступать.
     - А с чего ты решил, что я стану тебе помогать? - из последних сил сопротивляясь, произнесла Магара.
     - Как только ты увидишь то, что я сейчас тебе покажу, - он поманил ее пальцем, и девушка помимо воли поднялась, - ты счастлива будешь сделать все, что угодно, лишь бы помочь мне.
     
    Глава 26
     
     На сей раз окрестности преображались несколько дольше, а то, что возникло, оказалось еще ужаснее. Волшебный сад померк и растворился, а вместо него возникли скалистые горы, которые Магара уже видела. Хоть их и окутывал туман, но острые вершины словно вонзались в небо, сверкая на солнце. В широкой долине было морозно. Склоны гор поросли соснами, а кое-где сквозь толщу снега пробивалась чахлая травка. В глубине долины виднелись три озера, к ближайшему из них и направлялся человек-нож. Озеро покрывал лед, припорошенный тонким слоем снега.
     Магара поежилась от пронизывающего холода, а колдун лишь взмахнул рукой, и плечи девушки окутал теплый зимний плащ. Она плотнее запахнула полы, уже не доискиваясь причин чудесных явлений.
     Ее тюремщик ступил на лед, девушка робко последовала за ним, опасаясь, что может провалиться.
     - Не о чем беспокоиться, - заверил ее черный маг. - Оно промерзло насквозь.
     Шагах в двадцати от берега, не дойдя до центра озера, он остановился и обернулся к Магаре.
     - Ничего не чувствуешь? - спросил он, с наслаждением вдыхая морозный горный воздух.
     Теперь он казался выше и величественнее, даже лиловатый ореол вокруг него сделался ярче.
     - А что я должна почувствовать? - подавленно спросила Магара. - Для чего ты привел меня сюда?
     - Разгреби-ка снег, - велел он.
     Магара неохотно опустилась на колени, послушно разворошила тонкий слой снега - и в ужасе отпрянула. Под толстым слоем льда, несколько искаженное прозрачной толщей, но ясно различимое, виднелось человеческое лицо. Рот был раскрыт, словно в беззвучном крике, широко раскрытые глаза устремлены вверх...
     Магара зажмурилась, чувствуя, что вот-вот лишится чувств, но, вместо того чтобы исчезнуть, лицо сделалось еще отчетливее. Что-то случилось с ее зрением. Неким непостижимым образом она увидела вдруг сотни тел, закованных в ледяном плену. Она стояла прямо на чудовищной ледяной могиле.
     - Что же ты за вурдалак? - просипела она.
     - Твои ощущения мне вполне понятны, - жизнерадостно ответил черный маг. - Но эти люди вовсе не мертвы.
     Магара открыла глаза и в ужасе уставилась на человеческое лицо под толщей льда.
     - Ну, а теперь, когда ты их увидела, - продолжал колдун, - не хочешь ли их еще и услышать?
     И неведомо откуда послышался вдруг многоголосый ропот, стоны невыносимой боли и отчаяния, каждый из которых и по отдельности мог бы разорвать сердце.
     «Помогите...»
     «Холодно, как холодно...»
     «Неужели это никогда не кончится?»
     «Я не могу пошевелиться. Почему я не могу шевельнуться?»
     «Где же солнце?»
     «Как холодно...»
     «Помогите мне, помогите...»
     Крики, стоны, плач... Бессвязные мольбы, хрипы, зубовный скрежет...
     - Прекрати, прекрати! - завизжала Магара, зажимая руками уши.
     Ей казалось, будто она сходит с ума.
     В единый миг все смолкло, но девушка знала, что стоны продолжают звучать, хотя она и не слышит их более. Сердце Магары разрывалось от жалости к пленникам ледяного озера и от ненависти к жестокому тюремщику. Медленно выпрямившись, она поглядела прямо в лицо человеку-ножу. Он отвратительно улыбался.
     - В твоей власти освободить их, - заявил он. - Впрочем, может быть, ты хочешь к ним присоединиться? Тебе решать.
     - Как? - прошептала она, уже зная ответ.
     - Тебе стоит лишь покориться мне, - ответил черный маг. - Тогда они не понадобятся более, и я их отпущу.
     Магара вздрогнула - холод пробирал до костей, даже теплый плащ не спасал.
     - Разумеется, сюда смогли дойти лишь самые сильные и здоровые, - продолжал он, гордясь успехом своего зловещего плана.
     Мысль Магары лихорадочно работала. «Это совершенно реально. Сердце Вихря действительно находится в горах. Но как я здесь оказалась?»
     - С ними довольно легко было совладать, вытянуть из них силы, - невозмутимо продолжал человек-нож. - Дети, старики и слабые здоровьем никогда не добрались бы в такую даль.
     Магара вспомнила леденящие душу рассказы Варо и Бростека про обескровленные трупы в разоренных Деревнях, про бесследно исчезнувших самых сильных мужчин и женщин... «Теперь я знаю, где они», - горестно подумала она.
     - Поначалу я сам участвовал в набегах, - доверительно поведал колдун, - но растрачивать собственную силу вскоре показалось мне непозволительной расточительностью. Теперь это делают за меня другие. Так гораздо сподручнее, к тому же у меня развязаны руки и я могу контролировать поступление энергии в Сердце Вихря. Ведь пленный свет - потенциально опасный посредник. Мне вовсе ни к чему, чтобы мои, с позволения сказать, коллеги, узнали больше, чем следует.
     «Пленный свет? - изумилась Магара. - Наверное, он говорит о затмениях...»
     - Но, как бы там ни было, - заключил колдун, - овчинка стоила выделки. Оказавшись здесь, все эти людишки стали просто бесценны. Кровь, энергия мысли - все сливается в единую силу. Это мощнейший источник энергии...
     «Ты не просто безумен, - подумала Магара, - ты само воплощенное зло! Но совершенно очевидно, что ты не всегда был таким. Что же превратило тебя в чудовище?»
     - Дальнее озеро тоже постепенно заполняется, - сказал колдун, указывая вдаль. - Но места еще полным-полно!
     Центральное озеро, самое большое, было спокойно, но почему-то не замерзало.
     - Но, разумеется, надобности в нем не возникнет, если ты мне покоришься!
     Он яростно швырнул эти слова ей в лицо, а глаза его превратились в бездонные озера, до краев полные черной злобы. Он ждал ее ответа. Поскольку потрясенная Магара молчала, черный маг свойственной ему склонностью к внезапным переменам настроения заговорил спокойнее:
     - Некоторых мы используем в качестве солдат. Разумеется, это самые внушаемые. К тому же мы всегда следим за тем, чтобы они не попадали в те районы, откуда родом. Правда, прямой необходимости в этом войске у нас нет, зато оно успешно помогает нам скрывать истинные намерения. Нет, каковы сказки о наших налетах! Уверен, они привели тебя в восторг!
     «Зачем ты мне обо всем этом рассказываешь?» - ломала голову Магара. Теперь многое для нее прояснилось, но она обреченно понимала, что ничего не может поделать.
     - Чего ты хочешь от меня? - тихо спросила она, чувствуя, что не в силах приговорить себя к заточению в ледяной могиле.
     - Воспользуйся своим даром, - ответил колдун. - Я хочу, чтобы ты сочинила сказку. А лучше напиши-ка ты книгу. Это должно тебе понравиться.
     - Что за книгу?
     - Я все тебе растолкую, - беспечно сказал он. - Пока ограничимся тем, что это будет некое подобие чудесного панно.
     Магара не чувствовала в себе достаточной силы, чтобы создать что-то, хотя бы приблизительно похожее. «Я не волшебница...» Вероятно, сомнения отразились на ее лице, потому что человек-нож принялся ее подбадривать.
     - Ты недооцениваешь себя, моя дорогая. Ты обладаешь истинным талантом. Состряпать захватывающую историю не представит для тебя особого труда. Ведь ты уже делала нечто подобное!
     «Но это была всего-навсего игра, - безмолвно возразила она. - Это было развлечение...»
     - Чтобы помочь тебе преодолеть нерешительность, скажу, что судьба твоих друзей будет висеть на кончике твоего пера, - с невинным видом сказал колдун.
     - О чем это ты?
     - Я о Варо и Бростеке - ты разве не поняла? - изумленно вскинул брови ее собеседник. - Что за варварские имена! Но глядеть на их жалкие потуги было в высшей степени забавно.
     Магара и так чувствовала себя совершенно сломленной, поэтому изумилась, что, оказывается, может быть и еще больнее. «И они тоже?» - в отчаянии подумала девушка.
     - По иронии судьбы в последнее время они мне очень помогали, - говорил колдун таким тоном, словно нахваливал новую кухонную утварь. - Мои коллеги все более мне досаждают. Малая толика честолюбия - вещь полезная, но вот хватать через край не стоит. Теперь им это доказано делом. Они стали мне обузой, и я милостиво позволил твоим друзьям одержать пару маленьких побед.
     «Столько усилий, столько стараний - и все для того, чтобы этот злодей над ними посмеялся!» Сердце девушки надсадно заныло.
     - Судьба благоволила к ним - у них даже появился проводник, - говорил тем временем человек-нож, - правда, теперь он для них совершенно бесполезен. Какая досада...
     «Проводник? Уж не Лисле ли он имеет в виду?»
     - Я сделаю так, что ты займешь его место, - продолжал маг, - и убьешь сразу двух зайцев. Своим друзьям поможешь исполнить их заветные желания, а мне - возвыситься. Твой отказ означал бы лишь то, что ты предаешь друзей. Но ежели кто-нибудь из моих коллег их настигнет - а это неминуемо случится! - могу заверить тебя, что эти двое молодых людей умрут ужасной смертью. Притом совершенно понапрасну!
     Магара словно воочию увидела Варо и Бростека, противостоящих устрашающей силе одного из черных магов, - и душа ее закричала от боли. Лишь теперь она осознала, что эти двое значили для нее куда больше, нежели она предполагала. Неужели она и впрямь любит этих двоих - каждого по-своему? Она понимала, что пойдет на все, лишь бы они не страдали.
     Невыносимая тоска, какой Магара никогда прежде не знала, стиснула ее сердце. Как хотелось ей вновь оказаться в обычном, земном мире, покинутом всего несколько дней назад! Вот бы открыть им свое сердце, пока еще не слишком поздно! Вот бы вновь оказаться рядом с ними!
     «Бростек, где ты?» Она всегда говорила с ним, но видела при этом лицо Варо...
     - Ну? - спросил ее мучитель в синих одеждах. - Каков же будет твой ответ?
     - Растолкуй, чего ты от меня хочешь...
     Магара была раздавлена, унижена. Она сдалась... И вот она уже в том самом саду с волшебного панно. Неверн был неописуемо прекрасен. Куда бы ни взглянула девушка, повсюду видела торжество красоты и радости, безмятежность смен времен года... Она узнала все четыре пейзажа, всех птиц и зверей, все деревья и травы... На краткий миг ее затопила жгучая радость - неужели она пробудилась от жуткого сна, неужели свободна? Но тут картина начала меняться.
     Цветы увядали прямо у нее на глазах, травы клонились к земле, тотчас же рассыпаясь в прах, плоды стремительно гнили и падали с ветвей... Молния ударяла в деревья, те вспыхивали и тотчас же обращались в обугленные голые остовы. Птицы падали с ветвей, и их разноцветные, только что радовавшие глаз тельца мгновенно становились кучками переломанных косточек и гниющей плоти. Животные либо убегали, либо яростно накидывались друг на друга. И их клыки и когти обагряла алая кровь... Ручьи, только что прозрачные и чистые, словно хрусталь, помутнели, вода в них обратилась в вонючую маслянистую жижу, а берега тотчас сделались топкими. На поверхности зловонных прудов брюхом вверх плавали вздутые рыбины с вылезающими из орбит глазами...
     И нигде не видно было женщины, зато надгробие стало совсем другим. Оно словно съежилось, и теперь казалось, что под могильным камнем лежит совсем крошечное тельце. Надпись тоже изменилась и гласила: