Глава 35
     
     После того как черный колдун продемонстрировал, на что он способен, Магара снова заставила себя писать, руководствуясь при этом двумя соображениями: отсрочить свою неминуемую смерть и незаметно зашифровать в гибельных строчках кое-какую информацию для предполагаемого спасителя. Девушка вопреки здравому смыслу все же продолжала надеяться, что кто-то сумеет разгадать эту загадку, как некогда сама она проникла в тайну Галаны. Потратив изрядно времени, труда и бумаги, Магара сумела проделать все так, чтобы как можно меньше повредить волшебному саду и одновременно расставить невидимые препоны на пути черного мага к заветной цели. К счастью, человек-нож при очередной проверке запутался в потоке слов и остался вполне доволен.
     Магара писала, потом забывалась сном, снова писала. К концу каждого рабочего «дня» она чувствовала себя совершенно разбитой, ее сводило с ума отсутствие дня и ночи, а еще неестественное освещение. Девушка решила, что пора наконец, выяснить где она находится на самом деле, и, когда тюремщик вновь посетил ее, заговорила первой:
     - Сейчас день или ночь?
     - А какая тебе разница? - изумился он.
     - У меня путаются мысли, - вздохнула она. - Я не могу сосредоточиться. Не знаю, когда мне спать, когда просыпаться, когда есть... Не могу больше работать, пребывая в этом фальшивом, ненастоящем мире!
     - Однако истинное твое окружение может понравиться тебе еще меньше, - заметил человек-нож.
     - Ты полагаешь, что здесь мне нравится? - с вызовом спросила девушка.
     - Ну что ж, будь по-твоему.
     И библиотека исчезла. Теперь сама девушка, ее стул, стол, книга и письменные принадлежности - все находилось в мрачной каменной камере с одной-единственной дверью. Окошки лепились под самым потолком, прямо под стропилами. Дотянуться до них нечего было и думать, но сквозь них Магара все же увидела кусочек ночного неба и даже несколько звездочек. На стенах тускло горели все те же масляные лампы...
     - Спасибо, - сказала она.
     - Я доволен тобой, - одобрил колдун, глядя через ее плечо в книгу. - Работа близится к концу.
     Оставшись одна, Магара в ужасе уставилась на строчки, которые недавно начертала ее собственная рука. Девушке показалось, что она видит их впервые. Колдун был прав. У нее почти не осталось времени.
     Все началось во сне, но Магара вскоре поняла, что это нечто большее, чем простое сновидение. Когда Галана-девочка предстала перед нею, Магара тотчас же отметила ее смертельную бледность и молящий взор. Говорила та детским голоском, но в словах ее таилась взрослая мудрость.
     «Моя смерть - конец всему, Магара. И тебе это известно».
     «Этого никогда не будет!» - поклялась девушка.
     «Я уже почти мертва, - продолжала Галана. - Будь осторожна! Еще шаг - и ты переступишь черту».
     «Но я никогда не напишу последних страниц! - заверила ее Магара. - Я не сделаю этого, что бы ни случилось со мной!»
     «Хорошо сказано. - Девочка через силу улыбнулась. - Ты и вправду мне родня. Оставайся же верна себе!»
     «Значит, есть еще надежда?»
     «Пока Неверн живет и дышит, надежда жива».
     «Значит ли это, что я могу и не дожить до торжества правды?» - тихо спросила Магара.
     Молчание Галаны сказало ей больше всяких слов.
     «Так волшебник явится в Неверн?»
     «Этого я не могу тебе сказать...»
     Тут Галана мучительно закашлялась.
     «Прости, - сказала Магара, казня себя за то, что явилась виновницей нездоровья девочки. - Я делаю все, что в моих слабых силах».
     «О большем мы не вправе тебя просить...»
     Тут образ Галаны начал таять, а голос зазвучал глуше.
     «Не уходи!» - взмолилась Магара. «Я должна. Мой мир зовет меня». «Как мне проникнуть в Сеть? Как использовать ее?» - в отчаянии закричала Магара.
     «Попроси», - чуть слышно донеслось из невообразимой дали.
     Галана исчезла, а с нею пропала и Сеть. Магара пробудилась, плача и бранясь одновременно. Ну как, какими словами должна она просить? Сеть опять приходила к ней сама. И снова ощутила Магара, что Сеть больна - да, она хворала, подобно Галане. Магара терзалась мыслью, что она истязает, убивает ни в чем не повинную вышивальщицу. Но что могла она поделать? Ей волей-неволей пришлось зайти так далеко единственно ради того, чтобы человек-нож поверил, будто она готова до конца одолеть страшный путь. «Выбор есть всегда! - повторяла Магара как молитву. - Ты не погибнешь, Галана, - обещала она. - Я не дам тебе умереть!»
     В маленькие окошки заглядывал рассвет, но Магара чувствовала себя совсем разбитой, будто и не засыпала вовсе. Она попробовала задремать, понимая, что сейчас надо любым способом тянуть время. Ничего лучшего придумать ей не удавалось.
     Разбудил девушку яркий дневной свет. И хотя раскрытая книга лежала перед нею немым укором, Магара и не притронулась к перу. Она с замиранием сердца ждала, когда же явится мучитель и обнаружит столь вопиющее нерадение.
     Магара вновь вернулась мыслями к Варо и Бростеку. Она словно воочию видела темно-карие глаза Варо, красивые, но такие холодные... Вспоминала, как брила его, как подстригала его светлые кудри... Тут девушке вспомнился Бростек, и она заулыбалась, припоминая его смеющиеся зеленые глаза и некрасивое, но милое лицо. Где они теперь? Как подать им весточку? «Попроси...» Кого просить? О чем просить? Магара терялась в догадках. Даже если бы ей и удалось связаться с друзьями, как сделать, чтобы ее тюремщик ничего не заподозрил?
     «Не о том беспокоишься! - одернула себя девушка, но тотчас задумалась. - А не обреку ли я Варо и Бростека на верную гибель, заманив сюда? Но ведь если у меня ничего не выйдет, они все равно умрут!» Да, в мире, где богом будет человек-нож в синих одеждах, ее друзьям не найдется места...
     «Тогда попробуй...»
     Магара зажмурилась, припоминая все то, что говорил ей колдун, когда просил связаться с друзьями. «Что мне, картинку тебе нарисовать?» Девушка ощутила приступ раздражения, вспомнив, как потешался он тогда над нею, и стала вспоминать ту картинку, которую он тогда ей показывал. Бесконечные линии в безбрежном море тьмы... Но на сей раз работало одно ее воображение.
     «Бесполезно...»
     «Попроси!»
     «Покажи мне картинку! Пожалуйста!»
     И вокруг нее простерлась безбрежность. Сеть явилась к ней! И Магара поняла вдруг, что та никуда и не уходила, что всегда была с нею, просто следовало ее ощутить... В душе Магары попеременно царили то восторг, то ужас.
     «Варо? Бростек?»
     Линии двигались, складывались в узоры, которые постоянно изменялись, распадаясь и возникая вновь...
     «Где вы?»
     Нет ответа.
     «Что я делаю не так?»
     Магару вдруг объял леденящий ужас, но это был и еще чей-то ужас. Она мельком подумала, уж не удался ли ей безумный ее эксперимент. Может, они просто почему-то не в состоянии ей ответить? Или она не слышит их?
     «Вы слышите меня?»
     На девушку нахлынула буря чувств, а еще она ощутила странное тепло, идущее сразу с двух сторон.
     «Приведите волшебника в Неверн!»
     Магара страстно надеялась, что кто-нибудь ее расслышит.
     «Мы это сделаем».
     Эти три слова выплыли из безбрежной пустоты. Сердце Магары дрогнуло и заколотилось. Голосов она не узнала, а потому не была уверена, что отвечали ей друзья...
     «Волшебника нет с нами».
     А это уже другой голос, и доносится он из другого места, которое неким непостижимым образом излучает тепло. В интонациях говорившего смешались сожаление и волнение.
     «Подожди! Я не поняла...» Но Сеть уже изгоняла ее. «Не уходи!» - молила она. Тщетно. Все исчезло.
     Магара открыла глаза. На стенах ее темницы горели чадящие масляные лампы. За окошками стемнело. «Сколько же времени пропутешествовала я по Сети? А ведь казалось, что пробыла там считанные секунды. Неужели минул целый день?» Но тут Магара вдруг поняла: это не ночь. Это затмение! Солнца она не видела, но по стенам темницы плясали, словно состязаясь друг с другом, желтые и синие сполохи. Разом все кончилось, вновь засияло солнце - Магара сощурилась от ярчайшего света.
     Когда дверь открылась и вошел человек-нож, сердце девушки ушло в пятки. Вся решимость ее мгновенно улетучилась при мысли о том, что он сейчас сделает с нею. Неужели он уже обнаружил, что она воспользовалась Сетью, чтобы связаться с друзьями? Или заметил, что работа не сдвинулась с места? Но колдуна, похоже, одолевали мысли иного рода. Лицо его сияло торжеством, он чуть не приплясывал на месте.
     - Видела? - спросил он. - Правда, красотища? - И захохотал, запрокинув голову, потешаясь над растерянностью Магары.
     - Я... уговорил двух оставшихся моих коллег вызвать друг друга на дуэль в северных пустошах, - соизволил объяснить он. - Совершенно естественно, что эти двое, будучи равны по силе, оба победили - и оба проиграли! Теперь оба мертвы, а сила их моя! Ах, как боролись они за эту силу! Я же и пальцем не шевельнул, чтобы ее заполучить!
     «Ему просто захотелось похвастаться, вот он и явился, - здраво рассудила Магара. - Более подходящей аудитории, чем я, у него нет...» Она трепетно надеялась, что его благостное настроение не скоро переменится и отвлечет мучителя от жертвы. Глядя на его неприкрытое торжество и самозабвенную радость, она испытывала одновременно и отвращение, и облегчение, но старалась казаться бесстрастной.
     - Остался единственный, - продолжил человек-нож. - Да и с ним бы уже давно разделались твои дружки, если бы не ковыряли в носу!
     - Может, мне снова с ними связаться? - с замиранием сердца спросила Магара.
     - Нет. Для этих глупостей у нас с тобою нет времени. Теперь играют более высокие ставки...
     «Играют?! - Магара не верила своим ушам. - Так происходящее для него - игра?» Ну, по крайней мере, он даже не подозревает о ее попытке связаться с Варо и Бростеком... Она не знала, вздохнуть ли с облегчением или завыть от досады, однако точно знала: другого шанса у нее не будет.
     - Ну что, уже скоро? - радостно поинтересовался он и вышел, оставив Магару, дрожащую и потрясенную, в одиночестве.
     Признания колдуна ужасали, но еще более ужасала та безмерная сила, которой он теперь обладал. Страшно было даже подумать о том, чтобы ему противостоять. И собственные усилия теперь казались девушке такими жалкими! Поистине смехотворны ее потуги воспользоваться книгой в своих целях, да и Сетью тоже... Да полно, не иллюзия ли ее недавнее общение с друзьями? Ведь ответы, которые она слышала, были такими... такими безликими, такими противоречивыми... «Мы это сделаем». «Волшебника нет с нами».
     Ее тюремщика явно отвлекла на время битва двух его соратников, но теперь все позади, и вновь попытать счастья с Сетью, к тому же так скоро, Магара не отваживалась. Она была совершенно измотана, обессилена, а еще терзалась от неизвестности: удалась ли ее отчаянная попытка?.. Девушка пыталась взять себя в руки, вновь обрести ясность мысли, но ничего не выходило. И вдруг...
     - Мага-а-а-ара...
     Лисле возвратился! Но на этот раз голос его звучит слабо, словно доносясь из невообразимой дали, а лицо не принадлежит юноше. Это другое лицо - широкое, с круглыми голубыми глазами, которые теперь полны ужаса: человек плещется в самом центре ледяного озера. Магара узнала в нем одного из соратников Варо и Бростека - одного из тех, кого видела во сне...
     «Что происходит?»
     - Мага-а-а-ара...
     На мгновение увидела она кратер и людей, глядящих на зеркально-гладкое озеро. Но картинка тотчас исчезла.
     «Неужели я схожу с ума?» - в отчаянии подумала девушка.
     
     Наутро Магара раскрыла книгу - девушка была слишком измучена и растеряна, чтобы заниматься чем-то еще, - взглянула на последнюю страничку и вдруг поняла, что написать ей осталось всего одну-единственную главу. Последнюю.
     Время было на исходе.
     
    Глава 36
     
     - Лисле! Ты что это делаешь? - завопил Бэйр. Всплеск показался оглушительным, и эхо его заметалось меж стен кратера.
     - Ну чем он тебя обидел? - расхохотался Сокол.
     - Все равно бедолаге следовало сполоснуться, - прибавил Райкер, ухмыляясь во весь рот. - Эй, вылазь, Вильман! Из-за тебя мы угодим в переделку!
     Все ждали, что вот-вот голова их товарища появится на поверхности, но вода вновь стала гладкой, словно стекло, а его все не было. Веселость мигом улетучилась, уступив место изумлению, а затем беспокойству.
     - Куда он делся? - спросил Росс. Это хотели бы знать и все остальные.
     Вода была спокойна, чиста и прозрачна, но Вильмана нигде не видно. Теперь все стояли у перил, вглядываясь в глубину. На них уже глядели с берега и местные жители, обеспокоенные неожиданным всплеском.
     - Мага-а-а-ара! - вдруг вскрикнул Лисле. Все поглядели на юношу.
     - Да что с тобой, в самом деле? - спросил Сокол. - Ты Вильмана толкнул, понимаешь, Вильмана, а вовсе не Магару!
     - Он просто подшутил над нами, - предположил Райкер. - Прячется где-то под домом. Полезу-ка я и гляну... - И он принялся стягивать через голову рубаху.
     - Что здесь стряслось? - Это был Коул, один из ныряльщиков. Он сердито хмурился. Никто не заметил, как он подошел. - Разбить «зеркало» - очень дурная примета. Это всем нам сулит беду!
     - Ну, в беде-то скорее Вильман, а не мы, - сухо заметил Райкер. - Он пропал.
     - Мага-а-а-ара!.. - вновь крикнул Лисле, глядя в воду.
     Сразу несколько человек проследили направление взгляда юноши и приблизились к перилам. Домик слегка закачался, и по воде пошла легчайшая рябь.
     - Ну не можем же мы просто так стоять и ждать! - взорвался Бэйр.
     - Хорошо. Я нырну, - решился Коул.
     Он бесшумно скользнул в воду и нырнул, двигаясь уверенно и мощно. Его не было, казалось, целую вечность, но когда он вынырнул, даже дыхание у него не сбилось.
     - Ничего! - оторопело сказал он, словно не веря собственным своим словам. - Он и впрямь сгинул!
     - Как и Лисле... - тихо произнес Бэйр.
     - Да, странное местечко, - добавил Райкер.
     - Хороший ли он пловец? - спросил Коул, но никто не успел и рта раскрыть.
     Именно в этот момент не более чем в десяти шагах от сходней на поверхности показалась голова Вильмана. Он судорожно хватал ртом воздух и молотил руками по воде, но вскоре устремился прямо к сходням. Коул уставился на Вильмана так, словно увидел привидение. Товарищи сообща вытянули друга из воды. Теперь все смеялись, ощутив невероятное облегчение, но Вильман был бледен как полотно, а глаза его казались стеклянными. Он весь трясся, словно в лихорадке.
     - Ну как, хорошо искупался? - с усмешкой поинтересовался Райкер.
     - Это... я... - забормотал Вильман, но тотчас закашлялся, и изо рта у него потекла струйка воды.
     - Где ты прятался, признавайся?! - тормошил его Сокол. - Ты здорово всех нас напугал.
     - Я не... не прятался, - выдохнул Вильман.
     Выглядел он донельзя перепуганным. Улыбки тотчас исчезли с лиц его товарищей - все поняли, что это вовсе не представление.
     - Что случилось? - спросил Коул, который теперь был тоже искренне обеспокоен.
     - Кто толкнул меня в спину? - спросил Вильман, словно и не слыша вопроса.
     - Лисле? А что? - растерянно отвечал Сокол. Вильман уставился на юношу, во взгляде его мелькнуло нечто похожее на ненависть.
     - Он был там!
     - Где он был? - спросил Бэйр, но Вильман словно его не слышал.
     Он шагнул к Лисле и схватил парнишку за шиворот.
     - Где это, Лисле? - затряс Вильман юношу. - Куда ты меня заслал, говори же!
     - Оставь мальца! - закричал Росс.
     Их тотчас разняли, но Вильман все рвался к юноше, тряся головой, словно пытаясь прийти в себя. Его все еще колотило, а с посиневших губ срывались нечленораздельные проклятия.
     - Может, все-таки расскажешь нам... - осторожно обратился к нему Бэйр.
     - Когда он меня толкнул, - перебил его Вильман, - я попросту ушел под воду. Но вот когда вынырнул, то оказался совсем в другом месте.
     - Что-о-о?!
     - Я очутился в озере, со всех сторон окруженном высоченными горами в снеговых шапках, - продолжал Вильман. - Неподалеку виднелись еще два озера, но замерзшие. А еще замок на краю долины. Там было так жутко холодно, и я так перепугался, что мне показалось, вот-вот потону... Но когда я снова ушел под воду, то в единый миг снова очутился здесь! Понимаете, здесь!
     - В твоей семье, случаем, не было душевнобольных? - с невинным видом спросил Райкер.
     - Это правда, клянусь! - настаивал Вильман. - С какой радости мне сочинять сказки?
     - Ты и прежде баловал нас вымыслами, - заметил Сокол.
     - Тогда попробуй сам, - злобно оскалился Вильман. - Погляжу я, как тебе это понравится...
     - Коул нырнул почти что следом за тобой, - сказал ему Росс, - но он почему-то никуда не попал.
     - Не хотите мне верить - так не верьте! - взорвался Вильман.
     Его затрясло еще сильнее, да и бледность не сходила с его лица.
     - С ним явно что-то случилось, вы на него поглядите, - сказал Бэйр.
     Коул, доселе молчавший, вдруг заговорил:
     - Поклясться могу, когда я нырнул, этого парня нигде не было.
     - Еще бы, - с трудом проговорил Вильман, стуча зубами. - Потому что я в это время заживо замерзал где-то в горах...
     - А ведь и Лисле так же пропадал, - прибавил Коул.
     - И это было тоже в «зеркальный день»! - воскликнул Росс.
     Ныряльщик кивнул.
     - Возможно, в нашей традиции заложен куда более глубокий смысл, нежели мы до сих пор полагали, - тихо сказал он.
     - Но ведь вы не воспринимаете всерьез этих его бредней, правда? - спросил у ныряльщика Райкер.
     - Поневоле приходится, - ответил тот.
     - В следующий раз нырнешь сам! - пригрозил Вильман, но Райкер только сверкнул глазами.
     - Согласен ли ты пойти со мной и поведать обо всем Совету города? - спросил ныряльщик.
     - Да!
     Вильман понемногу начинал согреваться.
     - Ты даже не предполагаешь, что это за место - ну, то, куда ты угодил? - спросил Бэйр.
     - Как же! - окрысился Вильман. - Это был тот самый тинистый прудок, в котором я мальчишкой лягушачью икру собирал!
     Но старый солдат и бровью не повел.
     - Но ведь там были горы! - настаивал Сокол.
     - А Лисле, покуда тебя не было, звал Магару, - добавил Росс. - Не знаешь почему?
     - Нет! Впрочем, может, девчонка в замке?.. Жуткое местечко, доложу я вам!
     - А это не мог быть Неверн? - спросил Бэйр.
     - Мог - если, разумеется, в географии Левиндре в одночасье произошли чудесные перемены!
     Их спор был внезапно прерван появлением Линтона и одного из советников.
     - Друзья мои! - воскликнул бариец. - Дело принимает новый оборот! У меня было видение...
     - О нет! - простонал Райкер. - Неужели и ты тоже... того?
     Вечером, когда все собрались вместе, Иро явился навестить гостей и терпеливо выслушал все версии происшедшего. Вильман повторил свой рассказ, он почти совершенно пришел в себя. А потом алхимику поведали и о «видении» барийца.
     - Этот, по крайней мере ничего не видел, - ухмыльнулся Сокол.
     - Если верить Линтону, - сказал Бэйр, - то он слышал женский голос. Сперва она сказала: «Где вы?», а потом: «Что я делаю не так?» Линтон хотел ответить, но не смог - он просто ошалел...
     - Могу его понять, - изрек Райкер.
     - Потом неведомая женщина спросила: «Вы меня слышите?», - вступил в разговор Росс. - И тут Линтону показалось, будто это говорит его подвеска...
     - ... отлитая, разумеется, из особого телепатического серебра, - язвительно подхватил Райкер, отвратительно скалясь.
     - А когда он достал подвеску, - продолжал Росс, не обращая внимания на ерничанье товарища, - она была теплой, даже горячей.
     - Как, собственно, и все на этой жуткой жарище! - вновь подал голос Райкер.
     - Заткнись! - рыкнул Сокол.
     - Потом она сказала: «Приведите волшебника... не верь...» - продолжал Росс.
     - Может, «в Неверн»? - предположил Иро.
     - И мы о том же спрашивали, - ответил Бэйр. - Но Линтону упорно кажется, будто она сказала именно «не верь», впрочем, и я считаю, что на самом деле произнесено было «Неверн».
     - Все последующее было смутно и невнятно, - снова заговорил Росс.
     Райкер раскрыл рот, намереваясь что-то сморозить, но, взглянув в лицо Соколу, благоразумно решил смолчать. А Росс продолжал:
     - ... Но он помнит, что очень хотел дать понять этой женщине, что волшебника с ними нет.
     Потом она сказала вроде: «Не понимаю...» и еще: «Не надо!» Вот и вся история.
     - Может, это была Магара? - предположил Иро.
     - Этого нам никто не скажет, - вздохнул Бэйр.
     - Лисле уверен, что она в той самой горной долине, а вовсе не в Неверне, - сказал Вильман.
     - Сдается мне, паренек совершенно прав, - задумчиво проговорил Иро. - Существует легенда об одном месте, расположенном высоко в горах, Называется оно Сердце Вихря. Легенда гласит, будто именно там пересекаются все линии Сети - это центр своеобразной гигантской информационной паутины, и кроются там великие силы. Мы с Магарой говорили об этом как раз перед ее отъездом. Может, она направилась туда, а вовсе не в Неверн...
     - Но с какой стати? - изумился Сокол. - Впрочем, гораздо интереснее, как ей это удалось? Ведь место, о котором идет речь, так высоко в горах, что туда доберется не всякий крепкий мужчина, а уж девчонка... Ведь у нее не было даже подходящего снаряжения...
     - Я только предположил, - сказал Иро.
     - Может, она тоже скакнула в какое-то озеро? - хмыкнул Райкер.
     В ответ на не более чем неуместную шутку синие глаза алхимика азартно загорелись.
     - Вот именно! - воскликнул он. - Ведь если это и впрямь Сердце Вихря, то оно связано со всеми магическими узлами, включая и Неверн!
     - Ты намекаешь на возможность перемещения средствами магии? - спросил Бэйр. - Послушай, не хватил ли ты через край?
     - А ты спроси у Вильмана, - парировал алхимик.
     Некоторое время все молчали, потом вновь заговорил Иро:
     - Давайте допустим, что место, куда угодил Вильман, а прежде него Лисле, - это Сердце Вихря.
     - Солидное допущение... - хмыкнул Сокол.
     - Не вытекает ли из этого, что Тревайн тоже место магическое? - спросил Росс.
     - Да, в определенном смысле, - кивнул Иро, продолжающий гнуть свою линию. - Помните, вы рассказывали мне о теории Кередина? О том, что люди-ножи - это зеркальные отражения живых людей? Тогда, возможно, наше озеро - зеркальное отражение какого-то другого озера...
     - Но только в «зеркальные дни»? - докончил за него Бэйр.
     - Это очевидно, - согласился Иро. - Традиция родилась вовсе не на пустом месте.
     - Что ж, проверить вашу теорию легче легкого! - сказал Сокол.
     - Валяй! Я больше туда ни за что не полезу! - буркнул Вильман.
     - А как отреагировал Совет на твой рассказ о том, другом, озере? - поинтересовался Иро.
     - Они намереваются снарядить экспедицию ныряльщиков для исследования того резного камня на дне, - ответил Вильман, - но сбиты с толку точно так же, как и все мы. Еще бы, ведь они тут живут, и им не так-то легко смириться с новостью, что прямо под ними обитает какая-то страшная тайна.
     - Думаешь, Совет поможет нам проверить теорию Иро? - спросил Сокол. - Ведь это в их власти.
     - Для того придется нарушить строжайший запрет, и это их явно не обрадует, - ответил алхимик. - Но попытать счастья стоит.
     - Хорошо, предположим, все мы разом сиганем в озеро и вынырнем в Сердце Вихря, - оживленно сказал Райкер. - Что мы с вами там делать будем? И при чем тут люди-ножи? Скорее всего, мы просто промерзнем до костей, вот и все.
     Тогда Иро угостил их другой легендой, связанной с Сердцем Вихря, - легендой о безраздельной власти над миром.
     - Если один из людей-ножей или кто-то, стоящий над ними, находится в Сердце Вихря, то именно он может служить причиной затмений. Вспомните ту самую «вечную тьму», которая так беспокоила некогда белых магов.
     - Знаешь, когда я с тобой познакомился, счел тебя человеком относительно нормальным, - хмыкнул Райкер. - Неужто ты и впрямь веришь в эту байку о кончине мира?
     - Нет, - покачал головой Иро. - Однако до сего дня я не верил в то, что это вот озеро - волшебное...
     - Хочешь знать мое мнение? - спросил Райкер. - Так вот я считаю, что наш Вильман рехнулся и его надобно запереть на замок. А Линтон от него заразился...
     - Когда в следующий раз настанет штиль, лучше не поворачивайся ко мне спиной! - угрожающе проворчал Вильман, но помимо воли улыбнулся.
     Наутро ныряльщики забросили свою обычную работу, занявшись исследованиями резного камня и того района озера, где исчезали Лисле и Вильман. Они ровным счетом ничего не обнаружили, но по воде все время шла легкая рябь, посему неудача никого особенно не удивила.
     А немного позднее в кратере узнали о частичном солнечном затмении, случившемся накануне, и о странных желто-синих сполохах на северо-восточном небосклоне. Об этом сообщили жители ближайшего к кратеру поселения. Из кратера не было видно ни того, ни другого, но сам факт, что все это наблюдалось совсем близко от кратера, доказывал, что произошло нечто весьма и весьма серьезное, не чета тому, что было прежде.
     И ни от чьего внимания не ускользнуло, что самые высокие горные пики находились как раз на северо-востоке...
     
    Глава 37
     
     Все три лошади были в мыле и тяжело дышали. Бростек первым спрыгнул с седла.
     - Где она?
     - Вон там. - И музыкант указал на серый туман.
     - Одна?
     - Да. Я пытался...
     - И сколько времени она там? - спросил Варо.
     - Десять дней.
     - О боги! - воскликнул Бростек. - Почему ты ее не остановил?
     - Я не мог! - защищаясь, воскликнул Хьюитт. - Она...
     - Неужели ты даже не искал ее? - яростно вскричал Бростек.
     - Я пытался ее отыскать! - обозлился Хьюитт. - Но это просто невозможно! Там, в этой серой дряни, тотчас слепнешь! Я просто ходил кругами и возвращался туда же, откуда пустился в путь.
     - Ну, это мы еще посмотрим, - сверкнул глазами Бростек и решительно направился к туманному озеру.
     - Подожди!
     Кередин спешился последним и хотя еще не вполне пришел в себя после бешеной скачки, возглас его прозвучал крайне убедительно. Бростек остановился, обернулся и недоуменно поглядел на товарища.
     - Это не простой туман! - сказал бывший волшебник. - Кстати, тебе и самому это известно. Следует хорошенько поразмыслить, прежде чем очертя голову туда бросаться! Магары нет уже довольно долго. Лишний час ничего не прибавит и не убавит, но, если не пораскинуть, как следует мозгами, можно провалить все!
     - Кередин прав, - спокойно подтвердил Варо. - Пока мы не знаем, с чем имеем дело.
     Бростек молчал. Все в нем кричало, что медлить нельзя, что Магару надо как можно скорее освободить, но он в конце концов согласился с друзьями, в отличие от него мыслящими здраво.
     - Хорошо, - буркнул он и вновь обернулся к Хьюитту: - Расскажи все, что тебе известно.
     - И начинай с начала, - прибавил Кередин.
     Хьюитт начал с того, как они с Магарой покинули Тревайн, поведал о том, что девушка разузнала в Аренгарде, потом о затмении и ее предполагаемой беседе с Лисле на горе Свистунье и наконец о волшебном панно и невероятных, но очевидных переменах в нем.
     - Магара взяла панно с собой? - спросил Кередин.
     - Нет. Она оставила его мне.
     - Чего же ты молчал? - взбеленился Бростек. Хьюитту очень не хотелось показывать кому бы то ни было то, во что превратились картины, прежде столь прекрасные, но делать было нечего, и он принес панно. Когда он развернул полотно, все оцепенели от ужаса.
     - Что за жуткое место! - выдохнул Бростек. На лице Кередина застыла гримаса отвращения.
     Один Варо оставался внешне спокойным.
     - Жаль, что не могу показать вам панно прежним, - вздохнул Хьюитт. - Оно было невыразимо прекрасно!
     - А перемены происходили лишь во время затмений? - спросил Кередин.
     - Началось именно с этого, - кивнул Хьюитт. - По крайней мере, я замечал разницу вскоре после затмений. Но вот с тех самых пор, как Магара ушла... туда, эти страшные перемены уже не связаны напрямую с затмениями. Почти все самое страшное случилось вчера, после желто-синего затмения. Кстати, вы его видели? Тогда же из радуги исчезли желтая и синяя полосы...
     - Как, еще два человека-ножа мертвы? - изумился Варо.
     Все трое тотчас же отметили прямую связь между гибелью людей-ножей и исчезновением цветов из радуги.
     - Похоже на то, - подтвердил Бростек.
     - Значит, осталось только двое, - подытожил Кередин. - Очевидно, Оранжевый уцелел потому, что мы вовремя не добрались до Салемского перевала...
     - А что произойдет, когда исчезнут все цвета? - еле слышно спросил Бростек.
     - Настанет тьма, - прошептал Хьюитт. Ему, как никому другому, понятно было волнение трех друзей.
     - А ведь это двойное затмение по времени совпало с нашим разговором с Магарой! - воскликнул Варо, обращаясь к Бростеку.
     - С разговором? - ошалел Хьюитт. - Что еще за разговор?
     - Все было очень странно, - ответил Варо. - Мы одновременно услышали ее голос. Она звала нас по именам, потом сказала что-то еще, но мы не разобрали слов. Спросила еще: «Вы слышите меня?»
     - А вот эта штука стала горячей, - прибавил Бростек, выуживая из кармана подвеску мертвого мага и высоко поднимая ее в воздух.
     - И у Магары есть такая штуковина! - воскликнул Хьюитт. - Она нашла его в кристалле, который ныряльщики достали ей из озера!
     - В Тревайне? - недоуменно уточнил Кередин.
     - Да, - кивнул музыкант. - Иро сказал Магаре, что это древний символ света.
     Трое путешественников переглянулись.
     - Стало быть, Линтон прав и в кратере скрыто нечто очень важное... - задумчиво проговорил Варо. - Но что?
     - Не отвлекайтесь! Вы рассказывали о разговоре с Магарой! - нетерпеливо прервал его Хьюитт.
     - Нам кажется, она сказала: «Пробудите волшебника в Неверне!», - сказал Варо. - Но я все же не вполне уверен...
     - Но она, несомненно, сказала что-то про Неверн, - подхватил Бростек. - Мы и так направлялись сюда, но после того, что услышали, просто загнали лошадей!
     - Однако последние ее слова были странными, - снова заговорил Варо. - Я совершенно ясно слышал: «Не надо!» Но поскольку это противоречит всему, сказанному ею ранее, мы рассудили, что относилось это не к нам, а к кому-то другому. Вот кому - это вопрос...
     - По крайней мере, она еще жива, - тихо сказал Хьюитт. Он начал было в этом всерьез сомневаться. - А вам удалось ей ответить? - спохватился музыкант.
     - Мы пытались, но толком не знали, как это сделать, - ответил Варо.
     - Потом мы решили сделать все, о чем Магара просила, - объяснил Бростек, - и тут поняли, что на самом деле понятия не имеем, о чем именно она просила! Ну в самом деле, как разбудить этого волшебника из Неверна?
     - Ну, перво-наперво, туда надо проникнуть, - заметил Кередин.
     Все поглядели на неумолимый туман.
     - Ты все еще полагаешь, что это - магический ключ к Неверну? - Варо кивнул в сторону панно.
     - Да. Теперь я как никогда в этом уверен, - ответил Кередин. - Все, что Магара прочла в библиотеке Аренгарда, лишь подтверждает это предположение, а перемены в картине, несомненно, являются зеркальным отражением реальных перемен в волшебном саду. К тому же нам известно, что панно неким образом связано с людьми-ножами и затмениями...
     - Затмения беспокоят даже Картель, - вставил Хьюитт.
     - Спасибо, друг, мне сразу же полегчало! - едко парировал Бростек. - Теперь все мы можем спать спокойно!
     - Когда Магара входила в туман, как раз случилось затмение, - припомнил Хьюитт, и по коже у него тотчас забегали мурашки. - Оно было голубое...
     Нахлынувшие воспоминания заставили всех умолкнуть, но через некоторое время голос Варо вернул его друзей к действительности:
     - Ну хорошо. Пора подводить итоги. Панно - магический ключ к Неверну и одновременно - ключ к Лабиринту Теней. Похоже, Магаре удалось сквозь него пройти. Если бы она просто заблудилась, то давным-давно вышла бы из тумана. А это значит, что и нам это под силу.
     Варо говорил очень уверенно. Казалось, он всем сердцем верит, что, пройдя сквозь таинственный лабиринт, они вызволят свою подругу.
     - Однако там, внутри, нам придется действовать вслепую, - добавил Бростек. - Хьюитт сказал, будто в тумане и собственного носа не разглядеть.
     Музыкант отчаянно закивал.
     - Не забудь и еще кое о чем, - напомнил Варо. - Если мы верно поняли Магару, то где-то там есть и волшебник. Нам следует его каким-то образом разбудить - возможно, именно он поможет нам справиться с людьми-ножами? - Он помолчал. - Итак, что мы имеем еще?
     - А не забыли ли вы древние легенды? - вдруг спросил Хьюитт. - Ведь только «невинные и чистые сердцем» могут войти в Неверн. А в мире не восторжествует зло, «доколе сияет солнце на небе над волшебным садом». В этом саду, между прочим, одновременно царят все четыре времени года...
     - Интересно, насколько мы невинны? - задумался Бростек.
     - Если Неверн сейчас именно таков, - кивнул Кередин в сторону панно, - то с солнечным светом там дело обстоит неважно...
     - Как ты сказал - все времена года разом? - переспросил Варо.
     Хьюитт подробно рассказал о странностях прежней картины, изображающей магический сад.
     - Но теперь там все по-иному, - сказал Варо.
     - Сейчас все времена года умирают, - добавил Бростек.
     Они внимательно поглядели на устрашающую картину смерти и запустения.
     - Однако волшебное панно - это единственное, что у нас есть, - сказал Кередин. - Но когда мы окажемся внутри, то ничего не сможем на нем разглядеть.
     - Тогда нам лучше выучить все наизусть, - предложил Варо. - На это потребуется какое-то время.
     Он взял панно, отошел в сторону и принялся внимательно его изучать.
     - Разве он сможет все это запомнить? - тихонько спросил Хьюитт.
     - Все до последнего стежка, - уверенно заявил Бростек. - Такова уж удивительная у Варо память.
     - Пора нам заняться лошадьми, - напомнил Кередин. - Ты пособишь нам, Хьюитт?
     - Ты пойдешь с нами? - спросил Бростек у Кередина.
     - Да, - решительно ответил бывший волшебник.
     - А ты уверен? Ведь это наше дело - Варо и мое...
     - А я делаю это ради себя, - последовал ответ. - И еще ради Мэтти...
     - Ради твоей погибшей возлюбленной? - спросил Бростек.
     Кередин, никогда прежде не упоминавший ее имени, кивнул.
     - Ради нее я отказался от колдовства. Это последний мой шанс восстановить справедливость. Если кто-то употребит магию - пусть лишь однажды - на доброе дело, то я обязан это видеть! Я уверен, она тоже бы этого захотела, невзирая на все то, что магия сделала с нами обоими...
     - А ты никогда не жалел о том, что пытался бежать вместе с нею? - спросил Бростек.
     - Нет, никогда не жалел, - ответил Кередин. - Я мучился лишь оттого, что нам так и не удалось убежать... Но Магару мы не подведем.
     - Никогда, если это будет зависеть от меня.
     - Ты ведь любишь ее, правда? - спросил Кередин.
     - Люблю, - признался Бростек. - Да и Варо тоже - правда, порой мне кажется, что он сам об этом не подозревает...
     На протяжении всего этого разговора Хьюитт не проронил ни слова, чувствуя себя очень неловко, словно подслушивал чужие тайны, но вот Бростек повернулся к нему.
     - За десять дней ты наверняка порядком измучился. Одиночество нелегко сносить, - сказал он.
     - Тут есть какое-никакое общество, - улыбнулся музыкант и поведал им о Селии. - А вчера она даже пела под мой аккомпанемент.
     - Может быть, она и нынче нам споет? - подал голос Кередин.
     Его друзья обернулись и увидели приближающуюся Селию. Женщина явно нервничала, стыдливо отворачивалась и поглядывала на незнакомцев исподлобья.
     - Магара просила меня сыграть ей на прощание, когда входила в туман, - сказал Хьюитт и поманил пальцем Селию. - Мы с моей новой подругой можем устроить концерт и для вас.
     - Мы будем рады, - сказал Бростек. Селия приблизилась, со страхом косясь на Тень, но та была совершенно спокойна.
     - Огни приближаются, - объявила Селия. Бростек и Кередин посмотрели на Хьюитта, и тот изложил им странную теорию отшельницы, тихо добавив, что, похоже, она и впрямь лишилась рассудка.
     - Ты покажешь нам эти огни? - ласково спросил Кередин.
     Селия радостно закивала, словно малое дитя, обрадованное возможностью показать взрослым любимую игрушку, но никакими силами не удалось заставить ее хотя бы что-то объяснить. И они наконец сдались.
     Тут возвратился Варо, объявив, что вполне готов. Все трое обвязались веревками, простились с Хьюиттом и Селией и в последний раз взглянули друг другу в лицо, прежде чем окунуться в непроглядный туман. Тень жалась к ногам хозяина. Со времени их приезда минуло не более часа. Хьюитт глядел им вслед, и в душе его надежда мужественно боролась с самыми дурными предчувствиями...
     Он заиграл, а Селия запела. Женщина казалась самозабвенно счастливой. Вот три человека и волчица вступили в Лабиринт Теней - но на сей раз затмения не было...
     
    Глава 38
     
     Утро казалось Магаре бесконечным. Время ползло по-черепашьи, к тому же девушка чувствовала, что черный колдун прохаживается где-то поблизости, готовый войти в тот самый миг, когда труд ее будет завершен. В последнее время он часто навещал свою пленницу, его нетерпение вселяло в душу Магары непреодолимое отвращение. Она работала так медленно, как только могла, но не все было в ее силах - и вот ей осталось описать лишь безвременную кончину Галаны... Однако Магара преисполнилась решимости никогда не писать об этом и еще несколько страничек посвятила описанию медленного угасания чудесного сада. Это все равно ничего не решало, но могло на время удовлетворить нетерпеливого мучителя.
     ... Как жалела Магара, что пишет на бумаге, а не на ржавой скале Тревайна! Ведь написанное на красном камне вскоре исчезло бы само собой, не нанеся саду вреда. Тут девушка вспомнила о прощальном послании Бростека. «Думаю о тебе, моя малышка». Помечтала она и о том, что он не успел ей сказать... Магара знала, что небезразлична Бростеку, но не таилось ли в этой записке нечто большее? Ах, как она на это надеялась!
     Желание вновь свидеться с ним стало несказанно сильным, сродни боли. Теперь Магара не сомневалась, что любит его и что никогда уже не будет у нее возможности ему об этом поведать. От этого ей хотелось плакать. Вовсе, оказывается, не важно, что внешность его далека от выдуманного ею идеала.
     Магара знала: он для нее не просто добрый друг, и досадовала на себя, злилась - ну почему лишь сейчас, в своем страшном заточении, осознала она, что любит его? Девушка жестоко казнилась тем, что ничего не предприняла, когда была возможность.
     А Варо? Магара прекрасно отдавала себе отчет в том, что ее влечет к нему физически, но она без содрогания не могла взглянуть в его ледяные карие глаза. Ну, а чувства Варо к ней навек останутся тайной, скрытой в самой глубине его холодного сердца и расчетливого разума. Как она уже давно догадалась, эти двое вместе именно потому, что такие разные. Теперь все ее надежды связаны только с этой странной парой. «Где они сейчас?» - гадала девушка.
     «Они ждут твоего сигнала».
     Голос девочки прозвучал ниоткуда. Магара вздрогнула, и сердце ее заколотилось, в душе воскресла надежда.
     «Галана! Это ты?»
     «Они вступили в Лабиринт Теней Неверна, - вновь зазвучал слабый голосок. - Теперь настало время тебе сделать выбор».
     Контакт прервался, и Магара физически ощутила недуг, которым страдала магическая Сеть, - сродни дурному привкусу во рту... Нет, этого нельзя было объяснить словами! Она жалела, что ей не удалось поговорить с Галаной, спросить у нее совета. И все-таки надо действовать, и притом быстро. Варо и Бростек уже в Лабиринте Теней! Не было времени ломать голову, с ними волшебник или нет. «Они ждут твоего сигнала». Но довольно ли им будет тайных ее намеков, заключенных между строк страшной книги? Сумеют ли они их расшифровать? А как еще подать им сигнал?
     Магара перевернула страницу и в ужасе отпрянула. Оставался единственный чистый листок. Самый последний. Теперь ей волей-неволей надо было дописать конец. И тут вспомнила она сказку, сочиненную ею же самой еще в Тревайне - об испытаниях, поджидавших храбреца в Лабиринте Теней. Последним было испытание верности! Герою предстояло доказать, что ради любви он рискнет самой жизнью, лицом к лицу встретится с опасностью, таящейся в непроглядном мраке... А разве Магара, входя в таинственный Лабиринт, была не в таком же положении? А Варо и Бростек? Если человек-нож разгадает ее хитрость, она погибла. Что ж, пусть, иначе все будет много страшнее... Магара не станет сидеть сложа руки! Она сдержит обещание, данное Галане!
     И она принялась писать, на сей раз вкладывая душу в каждое слово, всем сердцем желая, чтобы все сбылось. Ей почему-то казалось, будто есть некая сила, способная претворить ее слова в жизнь. И она молила ее о помощи.
     «Но тут во тьме, объявшей Неверн, блеснул одинокий луч света. Он сиял, словно огонь маяка, ведя героя, чистого сердцем, в магический сад. Огонь этот словно говорил: «Храни верность!»
     Та же надпись возникла и на могильном камне, а под нею явственно видны были теперь четыре соприкасающихся кольца. «Храни верность!»
     Магаре не удалось написать более ни слова. Дверь в темницу распахнулась, и с искаженным яростью лицом ворвался ее палач. Вокруг него мерцало фиолетовое сияние.
     - Что это ты делаешь?! - закричал он.
     Выхватив у Магары книгу, он стремительно пробежал глазами последнюю страничку, яростно вырвал ее, смял и швырнул в угол комнаты. В этот самый миг Магара почувствовала, что подвеска, которую хранила она на груди, стала горячей.
     - Ах ты маленькая идиотка! - заорал колдун. - И ты думала провести меня? Ты заслуживаешь...
     Невыносимая боль пронзила каждую клеточку тела Магары, каждый нерв - она не могла даже закричать, дыхание ее прервалось. Девушка понимала, что сейчас умрет, и молила смерть поторопиться, потому что не в силах была вынести этой адской муки... Да этого не вынесло бы ни одно живое существо.
     Но страдала не только ее плоть. Перед глазами у нее проплывали видения, одно ужаснее другого. Пожалуй, это было даже хуже, чем боль. Хлестала кровь, стоны замерзших в озере превратились в отчаянные вопли... Все живое на земле корчилось в муках и погибало. Она видела собственное лицо, искаженное до неузнаваемости, волосы занялись огнем... Тьма подступала...
     И вдруг все разом исчезло.
     Магара упала головой на стол, обливаясь холодным потом, отчаянно рыдая и хватая ртом воздух. Ее мучитель опомнился в самый последний момент. Человек-нож невероятным усилием воли обуздал свою ярость, осознав, что если девушка умрет, то заветная его цель так никогда и не будет достигнута.
     - Видела теперь, что неминуемо произойдет, если ты ослушаешься? - закричал он, но тотчас взял себя в руки и добавил уже спокойнее: - Даю тебе еще час. За этот час ты должна закончить работу, иначе будет хуже. Поняла?
     - Я... не могу, - одними губами прошептала Магара. - Последняя страница вырвана. Больше нет места... - И тотчас сполна заплатила за последнюю попытку воспротивиться.
     Тело ее вновь сотрясла судорога невыносимой боли, но теперь мучитель вполне контролировал себя.
     Боль ползла от ступней все выше и выше, каждый мускул ее тела дрожал, страдал невыносимо... Когда раскаленный обруч достиг шеи, Магара почувствовала, что лишается чувств, но ее расчетливый палач не допустил этого. Боль пронизывала ее губы, зубы, вот достигла глаз, ушей... На миг девушка полностью ослепла, а когда вновь обрела способность видеть, то заметила, что оборванный край выдранной страницы бесследно исчез, а прямо перед нею девственной белизной сияет чистый лист.
     - На сей раз думай хорошенько, прежде чем что-то написать, - предупредил ее колдун. - И отдай мне подвеску. Воспользоваться ею тебе все равно не по силам, но эта игрушка, похоже, забивает тебе голову всякими глупостями. - И он протянул руку.
     Магара дрожащими руками сняла с шеи кожаный шнурок и бросила подвеску мучителю. Человек-нож инстинктивно сделал было попытку ее поймать, но тотчас отдернул руку, и подвеска со звоном упала на каменный пол.
     - Если она для тебя не опасна, - хрипло прошептала Магара, - почему ты боишься к ней прикоснуться?
     Холодные лиловые глаза устремились на девушку. Человек-нож шагнул к подвеске, поднял ее, сжал в кулаке. По его лицу пробежала мгновенная судорога боли, но он тотчас справился с собой. Кулак его засветился красным светом, сквозь плоть проглянули темные силуэты костей... Потом кулак вспыхнул столь ярко, что Магара зажмурилась, ожидая уловить запах дыма и паленой плоти. Раскрыв глаза, она увидела, как бумажный комочек, брошенный колдуном в угол ее темницы, вспыхнул ярким пламенем и сгорел дотла.
     Алое свечение померкло, и человек-нож разжал кулак - на ладони его лежал бесформенный почерневший кусочек металла. Он презрительно отбросил его в сторону. На руке колдуна не осталось ни единой отметины...
     Он прищелкнул пальцами, и рука Магары сама собой потянулась к перу.
     - Заканчивай! - скомандовал он. - Да поживее!
     
    Глава 39
     
     Тень утробно зарычала, когда хозяин втянул ее в серую мглу, и тотчас тоненько заскулила, ведь она первой утратила способность видеть. Бростек склонился и почесал ее за ушами, волчица успокоилась и последовала за ним, руководствуясь теперь лишь обонянием. А люди шли вперед, чутко прислушиваясь к игре Хьюитта и пению Селии. Музыка была чарующе прекрасной, но звучала странно и казалась даже неуместной...
     Они шли бок о бок - Варо в центре и немного впереди товарищей. Поскольку ростом он превосходил друзей, то чуть дольше сохранил способность видеть. Когда его друзья с головой погрузились в серую муть, он ощутил, как оба разом споткнулись и судорожно вздохнули. Даже предупрежденные о том, что с ними произойдет, они не смогли справиться с ужасом и полнейшей растерянностью. Оба отчего-то тянули за веревки, притом в совершенно противоположных направлениях. Варо удивился, но крепко натянул обе веревки.
     - Вы сбиваетесь с пути! - сказал он, инстинктивно повышая голос, так как не видел более друзей.
     - Ничего подобного, - ответил Бростек. Голос его звучал приглушенно. - Я не менял направления.
     - И я тоже, - откликнулся Кередин. - Клянусь!
     - Вы оба свернули, причем в разные стороны! - настаивал Варо. Он вновь натянул веревки, сокращая разделявшее их расстояние. - Буду держать голову как можно выше - сколько смогу. Я поведу вас!
     Друзья согласились и покорно пошли вслед за ним. Бростек и Кередин ступали неуверенно, держась за веревку.
     - Вы хоть что-нибудь видите? - спросил Варо, на мгновение остановившись.
     - Совершенно ничего, - ответил Бростек. - Это ужасно.
     - А я чую какой-то запах, - чуть погодя подал голос Кередин.
     - Какой?
     - Пока не пойму. Какой-то резкий и неприятный...
     - А теперь я чувствую ветерок, дующий нам в спину, - сказал Бростек. - Он слабый, но я его чувствую!
     - Не может быть, - возразил Варо. - Туман совершенно неподвижен.
     - Но это так, - подтвердил Кередин. - Я тоже чувствую.
     - Еще несколько шагов - и я с головой уйду в туман, - предупредил друзей Варо. Он уже шел на цыпочках. - Вы еще слышите музыку?
     - Да, она доносится справа, - сказал Бростек.
     - Ничего подобного, слева! - возразил Кередин.
     - Она все еще звучит сзади, - выдал свою версию Варо. - Мы все время идем прямо, никуда не сворачивая.
     - А я уверен, что мы повернули, - убежденно произнес его друг.
     - Поверь, это не так. Ты готов?
     - К этому невозможно подготовиться, - ответил Кередин. - Давайте просто пойдем, а там будь что будет...
     Варо судорожно вздохнул, прежде чем с головой погрузиться в серый туман. И тотчас понял растерянность своих товарищей. Его объяла непроглядная муть, но Варо усилием воли овладел собой, хотя это далось ему нелегко.
     - Ты... уже? - спросил Бростек.
     - Да.
     - А теперь мне кажется, будто скрипач играет прямо перед нами... - неуверенно сказал Кередин.
     - Но я все еще слышу музыку справа, - настаивал на своем Бростек.
     - Не обращайте внимания, - прекратил бесцельный спор Варо. - Здесь, похоже, действуют иные законы...
     Легко сказать, подумали Бростек и Кередин. Музыка Хьюитта была последней их связью с внешним миром, и, чтобы перестать ее замечать, потребовалась бы железная воля. Конечно, для Варо это раз плюнуть, а вот для них... Все три человека и волчица были теперь совершенно слепы, а под одежду понемногу проникала противная сырость, волосы и кожа становились влажными... Ветер и впрямь дул им в спину. Они замедлили шаг, пытаясь унять бешеное биение сердца.
     - Что дальше? - спросил Бростек.
     - Стойте смирно, - сказал Варо. - Я попробую наклониться и пощупать, что у нас под ногами.
     Тотчас оба почувствовали, как натянулись веревки. Пальцы Варо нащупали траву. Она была влажна и холодна, но все еще жива. Он тотчас поведал друзьям о своем открытии и прибавил:
     - Если верить панно, то мы сейчас вступили в весну. Только тут осталось что-то живое. - Он помолчал, потом продолжал задумчиво: - Здесь, у самой земли, музыки совсем не слышно, а запах много сильнее...
     - Ш-ш-ш-ш-ш! Я что-то слышу! - прервал его Бростек.
     Варо умолк и услышал доносящееся откуда-то издалека тихое пение. Девичий голосок был печален и слаб, а слов песенки пока не удавалось разобрать. Варо поднялся и медленно направился на звук детского голоса.
     - Это, должно быть, та самая девочка, у надгробия, - тихо произнес он. - Пойдемте. За мною, след в след!
     Когда он встал, то вновь уловил еле слышные звуки скрипки и женского голоса, но они постепенно стихали, зато голосок девочки звучал все отчетливее. Теперь явственно слышалась хрипотца и одышка. Но вот Варо разобрал слова:
     
Средь прочих чудес породила природа
Четыре волшебные времени года:
Вот семечко, листик, цветочек и плод -
И снова кружится цветной хоровод...
     
     Но тут девочка мучительно закашлялась, а потом в груди у нее засвистело, и она расплакалась. Тень тихонько заскулила, словно от жалости, а Бростек помимо воли рванулся вперед, желая обнять, утешить ребенка, унять его боль...
     Все трое, не сговариваясь, двинулись вперед с вытянутыми руками. Пальцы Бростека внезапно ощутили странное тепло. Это длилось всего мгновение, но Бростек понял: это она! По всему его телу пробежала дрожь, точно он дотронулся до привидения. Его пронзила мысль, что даже это последнее тепло, такое слабое и призрачное, вскоре угаснет, исчезнет навеки... Девочка умирала, и как только это случится, с нею вместе умрет и волшебный сад. Бростеку захотелось позвать ее, поведать, что они уже спешат к ней на помощь, но он словно лишился дара речи. Тут пальцы его наткнулись на что-то твердое и холодное. Он тотчас же предупредил друзей:
     - Я нащупал надгробие!
     Товарищи подошли ближе и принялись ощупывать плоскую поверхность камня.
     - Тут надпись! - воскликнул Кередин.
     - Какая?
     Бывший волшебник внимательно ощупывал букву за буквой.
     - Г... А... Л... - Он запнулся. - Что дальше, пока не пойму. Часть буквы отсутствует. - Чуть погодя он уверенно заявил: - Дальше ничего нет.
     - По крайней мере, теперь мы знаем, где находимся, - сказал Варо.
     - Да неужели? - хмыкнул Бростек.
     - Все и вправду как на панно, - очень серьезно ответил Варо. - Надгробие находится в самом центре весеннего пейзажа.
     - А не думаешь ли ты, что девочка пыталась нам что-то сказать? - задумчиво спросил Кередин. - Вдруг не так просто пела она про хоровод? Может быть, нам следует идти по кругу - ну, из весны в лето и так далее?
     - Звучит вполне логично, - согласился Бростек. - А куда надо идти, чтобы попасть в лето?
     Услышав этот невинный вопрос, бывший волшебник утратил остатки самообладания. До сих пор он пытался сохранять хотя бы видимость спокойствия, всем сердцем желая помочь друзьям, полагаясь на свои знания. Теперь же он чувствовал, что ровным счетом ни на что не способен, не способен даже воплотить в жизнь собственную идею.
     - Я не... не уверен, что сумею, - испуганно и поспешно заявил он. - Мы заблудимся здесь, будем блуждать тут вечно... - Цепляясь за веревку, Кередин нащупал руку Варо и судорожно стиснул ее: - Не бросай меня, ради всего святого!
     Варо опешил, не зная, что и сказать. Ему на помощь пришел Бростек.
     - Мы тебя не бросим, - заверил он бывшего волшебника. - Вместе мы вошли сюда, вместе и выйдем! Но всем нам необходимо сохранять спокойствие. - Не дождавшись ответа, он спросил: - Ты согласен со мной?
     - Да... - дрожащим голосом ответил Кередин, явно смущенный, он стыдился своей слабости.
     - Ты говорил, будто панно - ключ к волшебному саду, - продолжал Бростек, пытаясь растормошить бывшего волшебника. - Если верить картине, куда теперь мы должны направиться?
     - Думаю... думаю, направо, - предположил Кередин. - Но как тут сориентироваться? Все перевернуто с ног на голову! Не разберешь, где право, где лево! - И он вздрогнул всем телом.
     Внезапно послышалось отчаянное верещание - это кричал раненый кролик. Все невольно повернулись туда, откуда донесся этот звук. Тотчас же довольно тявкнула лисица, и Тень откликнулась утробным рычанием. Варо вспомнил окровавленную лисью морду и...
     - Лисица на панно изображена с противоположной стороны от летнего пейзажа! - уверенно сказал он.
     - Стало быть, нам надо двигаться в другую сторону? - уточнил Кередин.
     К нему мало-помалу возвращалось былое самообладание.
     - Но если верить музыке Хьюитта, то все совсем не так... - начал было Бростек.
     - Музыка звучит снаружи! - непререкаемо заявил Варо.
     - А голос девочки привел нас к надгробию, - прибавил Кередин.
     Они осторожно двинулись вперед, и вскоре башмаки их зашлепали по грязи. Тошнотворный запах с каждым шагом усиливался. Варо склонился, чтобы коснуться земли, и обнаружил лениво текущий ручей. Однако пальцами он угодил в жирную вонючую грязь...
     - Это остатки ручья, - сказал он. - Значит, мы на правильном пути.
     Некоторое время спустя они словно прошли сквозь невидимую стену, и тотчас же стало теплее. Но гнилостный запах был тут раз в десять сильнее - у всех троих даже дыхание перехватило. Сладковатый запах гнили, наполнявший весенний воздух, вызывал отвращение, но ни в какое сравнение не шел с этой непереносимой вонью, от которой, казалось, вот-вот вывернет наизнанку. Башмаки путников тонули в чем-то мягком, полуразложившемся. При каждом шаге под ногами что-то пузырилось, а от удушающих испарений мутился рассудок. Тень жалобно поскуливала, ведь на ее долю выпало самое тяжкое испытание, ибо обоняние ее было куда острее, чем у людей...
     - Гриб-вонючка! - еле вымолвил Бростек. - Этот запах я узнаю из тысячи.
     Он припомнил, как Магара однажды водила его смотреть всяческие отвратительные грибы, которые с неведомой никому целью выращивал Иро.
     - Значит, это уже лето.
     Голос Варо звучал удовлетворенно, казалось, здешние ароматы ему нипочем.
     - Это разлагающийся труп лета! - прохрипел Кередин.
     Ветер, дувший им в спины, теперь слегка переменил направление. На мгновение повеяло свежестью.
     - Понять не могу, мы идем за ветром или ветер за нами? - спросил бывший волшебник и тотчас же изумился собственному вопросу.
     - Хочешь сказать, что ветер, возможно, помогает нам? Ведет нас? - уточнил Варо.
     - Не знаю... Может быть, это след Магары? След, оставленный ею для нас?
     - След? Как, по-вашему, она умудрилась оставить след в воздухе? - изумленно спросил Бростек.
     - По крайней мере, ветер не может сгнить, - хватая ртом воздух, просипел Кередин.
     - Что ж, посмотрим, - сказал Варо, не осознавая иронии собственных слов. - А теперь молчите и слушайте.
     Неподалеку слышался отчетливый звук - что-то капало да ветер свистел, словно в дымоходе. Звуки эти доносились спереди и немного справа, и ветер вел их именно туда.
     - Это развалины замка? - предположил Кередин.
     - Да, - согласился Варо. - Теперь вперед!
     Ручей совершенно исчез, задушенный гниющими растениями, но почва у них под ногами все еще оставалась топкой и влажной. Они то и дело спотыкались, и вскоре колени и руки у всех оказались перепачканными тиной и слизью. Тень тоже страдала невыносимо, она все время жалась к ногам хозяина, мешая Бростеку идти. От разнообразных запахов волчица совершенно ошалела.
     Но вот веревка, связывающая Варо и Бростека, внезапно натянулась, зацепившись за нечто невидимое.
     - Осторожнее! - крикнул Варо.
     Они вовремя отшатнулись - что-то тяжело рухнуло на землю, издав чавкающий звук. Варо и Бростек осторожно ощупали предмет и поняли, что свалили одну из полуразрушенных статуй. Постамент порос лишайником и был невероятно грязен. После этого случая друзья стали двигаться еще осторожнее, ибо падать было слишком опасно.
     - Рыба! - вдруг, принюхавшись, сказал Бростек. - Господи, какая гадость!
     Теперь все ощутили новый «аромат» в этом жутком «букете». Звук падающих капель делался все громче и отчетливее.
     - Мы выбрали верное направление, - раздался голос Варо. - Рыба наверняка находится в бассейне - ну, где фонтан...
     Тут Кередин ногой угодил в воду и чуть было не упал. Он инстинктивно выставил вперед руку и схватился за осклизлый камень, покрытый какими-то ползучими растениями. Бывший волшебник с трудом устоял на ногах.
     - Да, мы пришли к фонтану, - хрипло подтвердил он.
     Его тошнило.
     - Если не ошибаюсь, теперь нам надо свернуть направо, чтобы попасть в осень, - сказал Варо.
     - То есть как бы вниз по панно? - уточнил Бростек.
     - Да. До сих пор оно нас не обманывало.
     Едва он произнес эти слова, ветер вновь переменил направление - теперь он дул именно вправо. И это решило все.
     Друзья тотчас же поняли, что вступили в осень, потому что резко похолодало и послышалось слабое и хриплое кряканье. Да и запахи сделались иными. Сперва друзья почувствовали облегчение, но вскоре вновь стали задыхаться. Пуще всего донимал удушающе-сладкий запах гниющих плодов, самые сочные из которых уже забродили. Воздух сгустился, и все трое почувствовали сильное головокружение. В ноздри ударил острый запах разложения, и все одновременно вспомнили мертвого лебедя. Когда они пересекли воображаемую границу времен года, ветер тотчас стих, но теперь Варо и сам знал, куда им идти.
     - Пойдем на утиное кряканье, - сказал он друзьям. - Так мы выйдем к лебедю, а оттуда снова возьмем направо.
     По мере их продвижения вперед кряканье становилось громче, а трупный запах - сильнее. Дышать стало уже совсем невозможно. Башмак Варо наткнулся на что-то мягкое - вожак потыкал неведомый предмет носком, потом склонился, чтобы ощупать. По ладони его скользнули встрепанные перья, а пальцы нащупали отвратительное месиво из слизи и копошащихся личинок. Варо спокойно стряхнул нечисть с руки - отвращения он не чувствовал, напротив, был вполне удовлетворен.
     - Хорошо, - сказал он. - А теперь за мной.
     Он свернул направо, но тут вновь подул ветерок, на сей раз прямо им в лица. Друзья в нерешительности остановились.
     - Не может быть. Неужели я ошибся? - растерянно пробормотал Варо.
     - Ветер до сей поры был совершенно прав, - сказал Бростек и принюхался. - Пахнет сливовым бренди!
     Магара частенько подтрунивала над его страстью к этому напитку.
     - Стало быть, нам надо повернуть назад? - нерешительно вымолвил Бростек.
     - Помнишь, что говорил Хьюитт? Пейзажи на панно не совсем правильно изображают последовательность сторон света, - вставил Кередин.
     - Ну так что с того?
     - Когда идешь из лета в осень, то направляешься с востока на запад, - продолжал бывший волшебник. - Может быть, оттого и меняется ветер. Вдруг теперь нам и следует идти против ветра...
     - Ну, если ветерок и впрямь как-то связан с Магарой, тогда, сдается мне, ты прав, - согласился Бростек. - Ей известна моя слабость к сливовому бренди, на этот запах я шел бы до края света!
     - Тогда идем! - решился Варо.
     Внезапно легкие им обжег ледяной воздух. Все трое тотчас же задрожали от холода. Ужасающий запах исчез, сменившись мертвенным дыханием ледяной пустыни. Выли волки, и от этого на душе делалось еще сумрачнее. Тень неожиданно ответила сородичам диким и первобытным воем, и все трое, даже Бростек, которому волчица была предана всей душой, внутренне сжались и затрепетали.
     Ветер все еще дул им в лица, но уверенность мало-помалу покидала путников. Они ощутили вдруг едкий запах дыма, услышали треск молнии, а следом - потрескивание пламени. Разумеется, увидеть горящие деревья они не могли, но это их нисколько не утешало. Все было ясно и так. Сделав еще несколько шагов вперед, они остановились.
     - Мы в последнем квадрате, - сказал Бростек. - Что теперь?
     - Да, это конец пути, - подтвердил Кередин.
     - Может, подадимся в весну - погреться? - предложил Варо.
     - Так и будем здесь ходить кругами, вечно, до конца дней своих! - дрожащим голосом воскликнул Кередин.
     - Что мы упустили? Думайте все! - сказал Бростек.
     Нелегко это было, зайти так далеко и по-прежнему не видеть ни зги.
     Но тут в серой мути что-то блеснуло, словно ее пронзил тончайший луч. Его увидели все трое и дружно устремились к нему. Но тотчас оцепенели - на пути их встала стена. Стена непреодолимого страха.
     Путь им преградило - и Варо это было прекрасно известно - закованное толщей льда озеро. Может быть, тут есть и скрытые полыньи, в которые можно провалиться? Мучительный страх умереть такой смертью преследовал Варо с самого детства, хотя он никому не признавался в этом. В мозгу же Кередина зазвучал голос Мэтти - девушка молила его не приходить к ней, говорила, что они уже поджидают его, что умертвят ее, если она им не покорится... Таких слов она никогда ему не говорила, но Кередин мучительно терзался оттого, что в свое время принял столь ужасное решение. Теперь, казалось, некто дает ему возможность переменить прошлое, пожертвовать любовью во имя жизни возлюбленной. Даже Тень взвыла от ужаса - волчице почудилось, будто путь ей преградила непроходимая стена огня. Она зарычала и отпрянула.
     Бростек знал, что где-то впереди стая диких волков. Он словно вновь стал мальчишкой. Еще шаг, казалось ему, и безжалостные хищники разорвут его в клочья...
     «Храните верность!»
     Эти слова услышали все, хотя звука не было. Подвеска в кармане у Бростека сделалась вдруг горячей. Он извлек ее, и неяркий свет озарил серый туман. Все, не сговариваясь, шагнули навстречу собственным тайным страхам, движимые любовью и готовые всем пожертвовать ради нее. Неясное мерцание впереди влекло их неудержимо.
     На мгновение их ослепило ярчайшее пламя, но они уже достигли своей цели, все вместе! Туман сгинул без следа, однако представшее их взорам зрелище было страшно. Они одолели Лабиринт Теней, но Неверн теперь был именно таким, каким они видели его на панно. Волшебный сад превратился в бескрайнюю черную пустыню, где царили смерть и разложение. Они одержали победу, но наградой им стал кошмар, которому суждено было продлиться целую вечность.
     Но хуже всего оказалось то, что в этой безжизненной пустыне не было ни спящего волшебника, ни Магары...